Утверждения Рагано, хотя и не являются категорически неопровержимыми, относятся к числу наиболее ярких свидетельств причастности боссов мафии к смерти президента Кеннеди. Г. Роберт Блейки, непревзойденный авторитет в области убийства и организованной преступности, охарактеризовал информацию Рагано как правдоподобную. «В ней есть доля правды», — добавил он.

Искаженный моральный кодекс Козы Ностра не приемлет насилия над честными чиновниками, и Джон и Роберт Кеннеди должны были быть защищены от мести мафии. Но электронные шпионские записи ФБР и показания Рагано показывают, что боссы мафии считали, что Джозеф Кеннеди взял на себя обязательства за своих сыновей и, вольно или невольно, сыновья нарушили их. Боссы чувствовали, что их дважды обманули. Отказавшись от того, что мафия считала железной сделкой, Кеннеди могли стать достойной добычей для их жестокой мстительности.

У повелителей мафии и ЛКН были веские причины опасаться Роберта Кеннеди. В 1960 году, в последний год правления Эйзенхауэра, было осуждено всего тридцать пять гангстеров низшего звена, в основном по обвинению в мелких азартных играх. Во время «молниеносной» борьбы Кеннеди с мафиози более высокого ранга, продолжавшейся менее четырех лет, обвинения были предъявлены 116 мафиози и их подельникам, включая Джимми Хоффа. Для мафиозных VIP-персон страны эта статистика была тревожной, и они знали, что генеральный прокурор намерен уничтожить их.

На законодательном фронте предупреждения Роберта Кеннеди о неоспоримой власти мафии в сочетании с политической силой президента создали почву для легкого принятия в Конгрессе первого пакета законопроектов, направленных против национальной преступной организации. Четыре новых закона расширили юридические полномочия федерального правительства по предъявлению обвинений мафиози. Основные законы запрещали пересечение границ штатов в целях рэкета и межштатную перевозку игорного оборудования. Хотя эти законы было трудно применять, они ознаменовали собой первые целенаправленные усилия Конгресса по противодействию мафии.

В администрации Джонсона у Роберта Кеннеди сложились непростые политические и личные отношения с преемником своего брата. Он продержался на этом посту девять месяцев и ушел в отставку через месяц после осуждения Хоффы в 1964 году. Избранный в Сенат от Нью-Йорка, в 1968 году Кеннеди постигла та же участь, что и его брата — пуля убийцы во время предвыборной кампании в Лос-Анджелесе за президентскую номинацию от демократов, которая почти наверняка была его. Убийца, Сирхан Сирхан, не был связан с мафией.

Очевидно, что убийство президента Кеннеди положило конец первым активным действиям федерального правительства по борьбе с мафией. После ухода Роберта Кеннеди из министерства юстиции кампания пошла на спад. Его преемник, генеральный прокурор Рэмси Кларк, обеспокоенный программой электронной слежки без ордера, отключил «жучки», которые обеспечивали ФБР важными разведданными. Расследования мафии были фактически отложены. Зная о безразличии администрации, Гувер отказался от мафии и ЛКН как от приоритетного направления расследования.

Когда ФБР и правительство вновь затихли, доны мафии могли расслабиться. Давление было снято. Независимо от того, причастны они к этому или нет, мафия оказалась в большом выигрыше после убийства президента Джона Кеннеди.

Эта броская фраза звучала как ловкий рекламный слоган, подчеркивающий мощь и значимость транснациональной корпорации. На самом же деле это было небрежное замечание о Козе Ностра, прозвучавшее из уст финансового гуру мафии, Мейера Лански, в совершенно откровенный момент.

Во время «зажима» Роберта Кеннеди и в рамках приказа Гувера использовать «особо конфиденциальные источники» агенты договорились с детективами нескольких нью-йоркских отелей, чтобы те прослушивали мафиози, предпочитающих их гостиницы. Мафиози и их важные помощники получали номера или сьюиты, превращенные в секретные студии звукозаписи. Лански, последний из еврейских гангстеров высшей лиги и экономический актив для Козы Ностра, поселился в одном из таких номеров в отеле Volney в Ист-Сайде Манхэттена в мае 1962 года.

После того как десятью годами ранее Лански предстал перед Комитетом Кефаувера, он превратился в неблаговидную фигуру национального масштаба. Когда Кеннеди вышел на тропу войны, Гувер включил Лански в свой список целей, связанных с организованной преступностью. Директор ФБР назвал стареющего рэкетира ростом с петуха исключительно важной персоной в национальной преступной картине и поручил агентам использовать «экстраординарные методы расследования» — так Гувер обозначил незаконную электронную слежку.

Восстанавливаясь после недавнего сердечного приступа, Лански проводил большую часть времени в своем номере, беззаботно болтая о личных делах с родственниками и друзьями. ФБР прислушивалось к каждому слову. Вечером в воскресенье, 27 мая 1962 года, Лански и его жена были одни и смотрели телевизионную программу Дэвида Сасскинда «Открытый конец», ток-шоу. Кампания Министерства юстиции против мафии пестрила заголовками, и темой Сасскинда в тот вечер была организованная преступность. В отчете агента о прослушивании, который спустя годы просочился к журналистам, говорилось, что Лански молчал до тех пор, пока один из участников телешоу не сказал, что организованная преступность уступает по размерам только самому правительству. Тогда Лански легкомысленно заметил своей жене: «Мы больше, чем U.S. Steel».

Хотя Лански не принадлежал к правящему классу мафии, он участвовал во многих сделках с лидерами мафии и отражал их уверенность в себе в середине века. Несмотря на ущерб, нанесенный нападением Бобби Кеннеди, боссы не поднимали белый флаг капитуляции. Гувер знал об этом. Пленки Лански были частью богатой разведывательной информации, тайно собранной с помощью «жучков», которые снабжали Гувера и его помощников данными об огромной жизнеспособности мафии.

Удивительно, но правительственные статистики считали, что Лански в своей сардонической шутке про U.S. Steel сильно недооценил общие ресурсы мафии. Конфиденциальный анализ Министерства юстиции, проведенный в середине 1960-х годов, по скромным подсчетам, равнялся прибыли организованной преступности десяти крупнейших промышленных корпораций вместе взятых. В десятку входили General Motors, Standard Oil, Ford, General Electric, Chrysler, IBM, Mobile Oil, Texaco, Gulf и U.S. Steel. (Это был ненаучный анализ, основанный в основном на предположениях, что прибыль мафии поступала в основном от незаконных азартных игр, ростовщичества, угонов и продажи наркотиков. Учитывая огромные наценки мафии, низкие накладные расходы и уход от налогов, по приблизительным оценкам правительства, в масштабах страны мафиози и их пособники получали от 7 до 10 миллиардов долларов в год).

Однако в конце 1964 года Гувер вновь получил свободу действий при определении планов ФБР. Администрация Линдона Джонсона не вмешивалась, поглощенная такими насущными проблемами, как разрастающийся партизанский конфликт во Вьетнаме, война с бедностью, движение за гражданские права, а также бунты и беспорядки в некоторых внутренних городах. Несмотря на огромное количество дел, заведенных в годы правления Кеннеди, директор бюро быстро понизил статус мафии как жизненно важного приоритета. Выполняя указание генерального прокурора Рэмси Кларка использовать электронную слежку только для решения вопросов «национальной безопасности», Гувер отказался от своего самого эффективного оружия — «жучков» в притонах мафии.

Политические интересы администрации Джонсона совпали с консервативными приоритетами Гувера в условиях холодной войны. Он ускорил расследования в отношении групп, которые лично он считал неамериканскими или подрывными; в их число входили противники войны во Вьетнаме и организации, отстаивающие гражданские права афроамериканцев. (Единственной ненавистной организацией на другом конце политического спектра, которую Гувер пытался подавить, был яростно античерный и антисемитский Ку-Клукс-Клан). Была разработана новая тактика — «Коинтелпро», что на языке ФБР означает «Программа контрразведки», — для отслеживания и разрушения групп, к которым Гувер относился неблагосклонно, и внедрения в них агентов-провокаторов, стремящихся сфабриковать уголовные дела.