Даже в жестко дисциплинированном ФБР царили разногласия из-за славы и финансовых выгод, полученных в результате громкого расследования деятельности семьи Гамбино. В 1991 году агенты Андрис Куринс и Джозеф О'Брайен подали в отставку на фоне фурора, вызванного их книгой «Босс боссов», в которой рассказывалось о расследовании деятельности Пола Кастеллано, Джона Готти и других влиятельных лиц Гамбино. Агенты писали о тактике ведения расследований и публиковали выдержки из «жучков», которые, по мнению сотрудников бюро, были несанкционированными, поскольку записи никогда не представлялись в качестве судебных доказательств. Разгневанные агенты и чиновники обвиняли Куринса и О'Брайена в том, что они якобы придумывают инциденты, преувеличивают свои собственные подвиги и присваивают себе достижения других следователей. В книге были подробности сексуальной жизни Кастеллано, которые по закону должны были быть исключены из файлов ФБР, что еще больше смутило руководство бюро. Основным вопросом в этом споре был священный принцип ФБР: агенты не должны извлекать выгоду из конфиденциальных доказательств, полученных во время работы на правительство. По сообщениям, Куринс и О'Брайен рассчитывали разделить между собой 1 миллион долларов в виде гонораров и прав на экранизацию.
«То, что они сделали, лично мне и практически каждому агенту на борту отвратительно, — заявил тогда Джим Фокс. — Это ужасный прецедент». По словам Фокса, агенты дали мафии «учебник» по методам работы ФБР под прикрытием и наблюдения.
Оба агента в возрасте около сорока лет уволились из бюро под давлением, всего за несколько месяцев до того, как они могли бы претендовать на пенсию. О'Брайен был тем «высоким» агентом, который, как утверждает Целевая группа по борьбе с организованной преступностью штата, намеренно сорвал их попытку в июне 1983 года снять на видео, как лидеры мафии приходят и уходят с заседания Комиссии на Бауэри. До выхода книги оба агента были высоко оценены, а О'Брайен получил награду генерального прокурора за выдающиеся заслуги, в основном за работу в расследовании дела Кастеллано.
Спустя годы, защищая подлинность книги, О'Брайен отрицал, что в ней содержится секретная информация, которая помогла мафии. На вопрос, не преувеличена ли их с Куринсом роль в предъявлении обвинений Кастеллано и другим мафиози Гамбино, он ответил: «За некоторыми исключениями, это был самый точный отчет из когда-либо написанных. Ничто не бывает на 100% точным».
Бык Сэмми также стал героем книги о жестокости и браваде в семье Гамбино. Блестящее выступление Гравано на суде над Доном вознесло его из роли второго банана мафиози до звезды, реабилитированного знаменитого гангстера. Спустя 18 месяцев после суда он предстал перед судьей Глассером, чтобы выслушать свой приговор за многочисленные убийства и рэкет. Слушание походило на ужин для дачи показаний: официальные лица соревновались, пытаясь превзойти друг друга в восхвалении вклада Гравано в работу правоохранительных органов и общества в целом. Около девяноста прокуроров и следователей написали Глассеру письма, в которых горячо хвалили Гравано.
Джон Глисон, главный обвинитель, заявив, что правительство признает «масштаб и серьезность преступного поведения Гравано», назвал его «самым значимым свидетелем в истории организованной преступности». Помимо падения Готти, Глисон приписал показаниям Гравано или просто его угрозе дать показания то, что они привели к осуждению или признанию вины как минимум тридцати семи мафиози и помощников в семье Гамбино и в других группировках. В знак признания исключительных заслуг Гравано глава ФБР Джим Фокс вручил ему личную награду, которую он вручал исключительно агентам за доблесть, — специально разработанные наручные часы с американским флагом на циферблате.
Перед оглашением приговора Глассер процитировал мнение агента ФБР, который охарактеризовал решение Гравано дать показания против Готти как «самый храбрый поступок, который я когда-либо видел». Судья, похоже, согласился с оценкой сторонников Гравано, что он превратился из беспринципного мафиози в защитника закона и порядка. «В организованной преступности никогда не было обвиняемого его масштаба, который совершил бы такой скачок с одной социальной планеты на другую», — заявил Глассер.
Договор Гравано с правительством предусматривал максимальный срок заключения в двадцать лет. Ссылаясь на «неоценимую» помощь Сэмми Быка в войне с мафией, Глассер смягчил приговор до пяти лет лишения свободы и трех лет освобождения под надзором. Мягкий срок означал, что Гравано провел еще девять месяцев в изнеженном заключении, время от времени давая показания на процессах над мафией, прежде чем его окончательно освободили. Когда официальный срок заключения закончился, Гравано, свободный человек под новым именем Джимми Моран, поселился с женой и двумя детьми в Аризоне. К моменту его перебежки «шило в кармане» Гравано — 1,5 миллиона долларов ростовщических денег, которые он имел на улицах, — были поглощены Гамбино. Он получал не менее 300 000 долларов в год только за счет этой деятельности. Правительство позволило ему сохранить 90 000 долларов из его многомиллионных активов в виде наличных и имущества и выдавало ему 1400 долларов в месяц на первоначальные расходы на жизнь.
Посчитав государственную финансовую помощь и правила безопасности слишком строгими, Гравано пробыл в Программе защиты свидетелей всего восемь месяцев, а в декабре 1995 года вышел из нее, чтобы жить самостоятельно. В 1997 году он договорился с писателем Питером Массом о написании биографии, посвященной его приключениям в мафии. Для продвижения книги «Андербосс» Гравано давал телевизионные интервью, в которых рассказывал, что не претерпел существенных изменений в своей внешности. Единственным изменением в его лице стало выпрямление дважды сломанного носа с помощью пластической хирургии. Не раскрывая своего вымышленного имени и нового места жительства, Гравано заявил, что не боится мести со стороны своих бывших товарищей. «Я не бегу от мафии», — вызывающе заявил он.
В «Андербоссе», представляющем собой санированную версию его одиссеи от хулигана до миллионера из Козы Ностра, либо предлагаются извинения за его ужасающие убийства и проступки, либо они просто отсутствуют. Сэмми винил свою дислексию в том, что она заставила его бросить школу в раннем возрасте. Он обвинял властную атмосферу Козы Ностра в своем районе Бенсонхерст в том, что она побудила его поступить на службу к мафиози. (Давая показания против своих бывших подельников по преступному сообществу, Гравано постоянно повторял одну и ту же ложную тему о том, что он стал жертвой в юности. На суде он называл себя «продуктом среды гетто», хотя Бенсонхерст его детства был вполне жизнеспособным районом среднего и рабочего класса с ухоженными улицами и аккуратными газонами, а его семья была достаточно обеспеченной, чтобы проводить каждое лето в бунгало на Лонг-Айленде. «Это было место, где мудрецы учили детей воровать, грабить и поздравляли их, когда они убивали, — утверждает Гравано. — Это гетто, насколько я понимаю»).
Он утверждал, что его выживание как созданного человека зависит от выполнения приказов, даже если они требовали убийства и предательства родственников и друзей. Раскаявшийся гангстер представлял себя полулегальным строительным подрядчиком и владельцем ресторана, реформатором мафии, пытавшимся отучить Готти от убийств и эксцессов. По версии Гравано, после пяти лет верной службы Готти он дезертировал, поняв, что босс планирует предать его на их совместном суде. После четверти века службы на него снизошло удивительное вдохновение: уважаемые мафией кодексы чести оказались фиктивными. «Все дело было в жадности и власти, — писал Гравано о своем неубедительном, запоздалом открытии этики и ценностей мафии. — В действительности это была полная шутка».
Книга принесла ему не менее 250 000 долларов — достаточный капитал для финансирования компании по строительству бассейнов в Фениксе под названием Marathon, которое он использовал в Бруклине для одной из своих мафиозных фирм по производству бетона. На протяжении многих лет Сэмми поддерживал связь с прокурором Глисоном, который готовил его к суду над Готти. Назначенный в 1994 году судьей федерального окружного суда, Глисон обычно получал телефонный звонок от Гравано около Рождества. Ни он, ни агенты ФБР, подружившиеся с Гравано, не подозревали, что у него какие-то неприятности, но в феврале 2000 года жизнь Сэмми Быка завертелась. Вместе с женой, сыном, дочерью и ее парнем он был арестован в Аризоне по обвинению в распространении наркотиков на территории штата и на федеральном уровне. Обвинительное заключение обвиняло его в том, что он был директором и финансистом группировки, которая зарабатывала около 500 000 долларов в неделю, продавая таблетки экстази, незаконного стимулятора, любимого молодыми людьми.
