Не обращая внимания на ауру Джулиани, Мэлони резко перешел к делу: следующий обвинительный акт по РИКО против Готти будет вести Восточный округ. Оба прокурора знали, что каждый из их офисов может предъявить права на это дело в соответствии с безумно сложной юрисдикционной картой региона. Семья Гамбино вела обширную деятельность на Манхэттене, в Бронксе и пригородных округах к северу от города — все в Южном округе. Более того, убийства Кастеллано и Билотти, совершенные восемнадцатью месяцами ранее возле стейк-хауса «Спаркс», произошли на Манхэттене, и Джулиани назначил большое жюри, которое рассматривало показания об этих убийствах.
В юрисдикцию Мэлони входили Бруклин, Квинс, Стейтен-Айленд и Лонг-Айленд, которые, как он утверждал, были «основной базой власти» Гамбино.
«Это дело чести моего офиса, — твердо сказал Малони Джулиани. «Я хочу, чтобы вы отступили. Я не хочу, чтобы ФБР работало в трех направлениях с разными прокурорами, чтобы ваш и мой офисы конкурировали за информацию. Я знаю, вы считаете, что ни одна контора не может вести дело так же эффективно, как ваша, но вы ошибаетесь; мы можем».
Помимо двух федеральных прокуроров, в деле участвовал и окружной прокурор Манхэттена, сотрудничавший с Джулиани в деле об убийстве Спаркса. Обычно дела об убийствах, даже если они связаны с мафией, находятся в ведении местной полиции и властей штата. Но важность убийства Кастеллано привела к тому, что ФБР и полиция начали совместное расследование. Согласно законопроекту, который агенты окрестили «Статутом киллера», Конгресс в 1984 году наделил федеральных прокуроров правом преследовать мафиози за убийства, совершенные в целях содействия рэкету или укрепления позиций в предприятиях РИКО, таких как мафиозная семья или наркокартель. Заявив, что он привержен совместному расследованию с политически важным окружным прокурором Манхэттена Робертом Моргентау, Джулиани отказался прекратить расследование убийства или передать его Малони.
Встреча, которую Малони назвал «посиделками», закончилась расколом. Офис Джулиани будет заниматься расследованием убийств Кастеллано-Билотти вместе с Моргентау, а Малони будет отвечать за возбуждение дела по РИКО. Учитывая прочные связи Джулиани с высшими чиновниками Министерства юстиции, он почти наверняка одержал бы верх во внутриполитической борьбе, если бы попросил Вашингтон решить спор о юрисдикции РИКО в его пользу. Но на решение Джулиани мог повлиять и другой политический конфликт. Близились выборы в Нью-Йорке, и Джулиани рассматривал возможность выдвижения своей кандидатуры на пост мэра. Дело о РИКО может длиться годами, что привело к предположениям прокуроров о том, почему Джулиани быстро уступил Малони более крупное расследование РИКО. По общему мнению, Джулиани знал, что к тому времени, когда будет готово обвинительное заключение по делу Готти, он, вероятно, уже не будет прокурором США и получит аплодисменты за то, что прижал его.
Другим прокурором, участвовавшим в гонке за обвинение Готти, был руководитель Целевой группы по борьбе с организованной преступностью штата Рональд Голдсток. У его офиса был ценный ресурс: аудиозаписи прослушиваемых разговоров в личных кабинетах Готти, примыкающих к клубу «Бергин», записанные вскоре после того, как он стал боссом. Через несколько дней после того, как дело Дайаны Джакалоне пошло прахом в Бруклине, Джулиани захотел прослушать записи с инкриминирующими высказываниями Готти. По словам Голдстока, они с Джулиани планировали объединить свои ресурсы, чтобы расследовать дело Готти по обвинению в РИКО, включая убийства Кастеллано и Билотти. «Мы оба чувствовали, что Готти издевается над правоохранительными органами, и каждый день, проведенный им на свободе, вредил нашему авторитету», — сказал Голдсток. Но Джулиани неожиданно отказался от своего предложения, сказав Голдстоку: «Я бы с удовольствием взялся за это дело, но не могу». Мэлони провела черту на песке. Я не хочу быть замеченным в краже его дела. Вам придется обратиться в Восточный округ».
Уверенный в том, что благодаря пленкам у него есть основа для «большого дела» против Готти, Голдсток встретился с Малони и Эдвардом Макдональдом, сотрудником Ударной группы по борьбе с организованной преступностью Восточного округа. Все региональные ударные группы подчинялись непосредственно министерству юстиции в Вашингтоне, и между этими подразделениями и соответствующими прокурорами США часто возникали неприязненные отношения. Именно Макдональд принизил доказательства Джакалоне, прежде чем она взялась за Готти в своем обвинительном заключении по РИКО.
Теперь Голдсток предъявил свои доказательства электронного подслушивания двум федеральным чиновникам, которые руководили отдельными прокурорскими подразделениями. Государственный «жучок» в офисе Готти был активирован сразу после убийства Кастеллано, и в течение четырех месяцев, пока Джакалоне не посадил его в тюрьму на время суда, он прослушивал разговоры между Готти и некоторыми из его ближайших подручных. Голдсток с энтузиазмом доложил Малони и Макдональду, что подслушанные разговоры застали Готти угрожающим жертве ростовщика, санкционирующим нападение на профсоюзного лидера, хвастающимся букмекерскими конторами в своих владениях в Квинсе и обсуждающим организационные изменения, которые он проводит в «боргате Гамбино». «Это действительно отличный материал и доказательства для РИКО с Готти во главе предприятия, — заявил Голдсток. — Он постоянно говорит о том, как его избрали боссом, откуда берутся деньги и кто что контролирует».
У Мэлони и Макдональда были полномочия использовать доказательства Голдстока в деле о РИКО. Но они не были впечатлены. Они сошлись во мнении, что записанные на жучок высказывания были слишком расплывчатыми и косвенными. По их мнению, прослушки было недостаточно, чтобы осудить Готти по основным пунктам — что он действительно знал или участвовал в преступлениях. Нам нужны дополнительные доказательства, подтверждающие наличие «жучков, — настаивал Мэлони. «Ваши доказательства не смогут противостоять этому парню. Если мы хотим свалить его, мы должны быть уверены, что он находится в центре нашего внимания. Доказательства должны быть не просто вескими, они должны быть подавляющими, иначе мы выставим его непобедимым».
Малони принял записи Голдстока как отправную точку, но он был далеко не готов представить их содержание большому жюри. Считая Готти самоуверенным хвастуном, Малони рассчитывал на то, что отряд ФБР Моу найдет «дымящийся пистолет», который гарантированно уничтожит надменного крестного отца Гамбино.
Свободный от тюрьмы и суда, Джон Готти редко покидал пределы Нью-Йорка. Бесстрашный мафиози ненавидел перелеты. После того как торговец наркотиками Сальваторе Руджеро погиб в авиакатастрофе, Готти поклялся никогда не подниматься на борт самолета и не отдавать свою судьбу в руки пилота. Самыми продолжительными его отпусками были поездки в отель в Форт-Лодердейле, штат Флорида, куда он добирался на поезде с целой ротой телохранителей, играющих в карты. Эти поездки были рабочими отпусками, дававшими ему возможность общаться с членами Гамбино, занимавшимися обширным рэкетом семьи на юге Флориды. Лодки были больше по вкусу Готти, и он пилотировал сигаретные катера у побережья Флориды и Нью-Йорка; его лодка во Флориде называлась Not Guilty. Водные прогулки были параллельны его склонности к быстрым автомобилям. До того как он стал боссом, его четыре раза останавливали за превышение скорости и другие нарушения, а однажды лишили водительских прав за вождение в состоянии алкогольного опьянения. Ближе к дому он проводил короткие летние отпуска в частном коттедже в фешенебельном отеле Gurney's Inn в Монтауке, на восточной оконечности Лонг-Айленда. Для поездок на выходные он купил дом за 300 000 долларов в горах Поконо в Пенсильвании, который был записан на имя его старшего сына, Джона А. На доме не было ни таблички с именем, ни почтового ящика. Но на каменной веранде была прикреплена табличка в стиле пенсильванских голландцев с надписью «LOVE».
