Однако упавший человек отпихнул его руку: его мёртвые глаза, сверкнувшие из-под шляпы, заставили Чанчэна оцепенеть от страха и покрыться холодным потом.

А затем этот странный человек поднялся на ноги и ушёл, ни разу не обернувшись.

За ухом у него Го Чанчэн успел разглядеть чёрное пятно: словно отпечаток, оставленный присыпанной пеплом рукой.

Стоя посреди дороги, Чанчэн беспомощно крикнул вслед:

— Вы правда в порядке? Может, запишете мой номер телефона? Если что-то понадобится, моё имя…

Однако человек в шляпе уже завернул за угол.

— Ты тупой что ли? — хмыкнул ворчливый водитель и уехал вперёд, подняв стекло.

Го Чанчэн вздохнул и забрался обратно в машину.

И сразу увидел в зеркале отражение человека в шляпе.

Тот стоял на тротуаре позади, выглядывая из-за угла. А когда мимо него прошла пара девушек, он вдруг открыл рот: очертания его головы исказились, выпустив наружу длинный чудовищный язык, метнувшийся в сторону прохожих.

Го Чанчэн распахнул глаза, наблюдая за происходящим, а одна из девушек вдруг запнулась и едва не свалилась с ног — подруга с трудом успела её поддержать. Из машины Чанчэн не мог расслышать, о чём они говорили, но зато сумел разглядеть, как странное полупрозрачное облачко отделилось от тела упавшей девушки и втянулось прямиком в разинутую пасть существа в шляпе.

Однако стоило Чанчэну обернуться, и на тротуаре уже не было никого, кроме обычных людей и снега.

Испуганный до глубины души, Го Чанчэн вытащил шоковую дубинку, которую дал ему шеф Чжао, и затолкал её в карман куртки, накрыв пальцами сверху. Твёрдость оружия под рукой придала ему сил, и Чанчэн медленно поехал прочь.

Больше всего в новой работе ему нравилась эта дубинка и стабильная зарплата.

На следующий день, стоило Го Чанчэну явиться в офис, и у него перед носом тут же замаячила карточка из кафетерия с именем Чжу Хун.

— Малыш Го, сегодня я хочу говяжий пирог! Из песочного теста, и молоко не забудь!

Го Чанчэн сбросил сумку и без всяких возражений помчался в кафетерий. В дверях он нос к носом столкнулся с Чу Шучжи, который уминал жареные блинчики.

— Доброе утро, братик Чу! — бодро поприветствовал его Го Чанчэн.

Чу Шучжи его радости не разделял и едва удостоил Чанчэна взглядом и тяжёлым вздохом.

Однако стоило Чанчэну попробовать проскользнуть мимо, как Чу Шучжи вдруг резко обернулся и схватил его за ворот, подтаскивая к себе поближе.

— Погоди-ка, во что это ты вляпался?

Го Чанчэн уставился на него огромными непонимающими глазами.

Тогда Чу Шучжи принялся крутить его, как куклу, пахнущими блинчиками руками: развернул от себя, ощупал плечи и спину, и даже похлопал по животу, а затем вытер пальцы и отпихнул Чанчэна прочь:

— От тебя разило неудачей. Я почистил, можешь валить.

У Го Чанчэна покраснели глаза и уши, и он сбежал торопливыми мелкими шажками. Чу Шучжи, хмыкнув, сожрал ещё один блинчик и пробурчал себе под нос:

— Чем этот пацан занимается? Никогда не видел, чтобы добродетели на ком-то было так много, аж капает, словно масло…

Описание вышло настолько вкусное, что Чу Шучжи невольно облизнулся.

— Еды! — потребовал Чжао Юньлань, заваливаясь в офис, и беспардонно ощупал карманы Чу Шучжи. — Еды, я сказал!

Чу Шучжи возражать не посмел.

А Юньлань, отобрав у него варёное яйцо, вытащил из холодильника пачку молока и вскрыл прямо на месте.

— Моё! — завопил Да Цин. — Моё молоко! Перестань таскать мою еду, ты, бесстыжий ворюга!

— Хочу и буду, — пожал плечами Чжао Юньлань, глядя на него сверху вниз. — И что ты мне сделаешь?

Ответить Да Цину было нечего.

— Почему бы тебе не подняться в кафетерий и самому… — предложила Чжу Хун.

— Я тороплюсь, — огрызнулся Юньлань и на глазах ошарашенного Го Чанчэна прошёл прямо сквозь стену. Тот даже не успел удивиться: стоило ему моргнуть, а шеф Чжао уже растворился в воздухе.

— Рот закрой, — посоветовала Чжу Хун, забрав у него поднос со своим завтраком. — Там у нас проход в библиотеку, и тебе туда нельзя, поэтому и двери не видно.

Чу Шучжи проглотил остатки своего блинчика и разочарованно осознал, что для полного счастья ему теперь не хватает ровно одного варёного яйца.

— Я, например, дверь вижу, — заявил он, утащив у Чжу Хун кусок пирога, — а войти не могу. Библиотека меня не пускает.

— Почему это? — удивился Го Чанчэн.

На унылом лице Чу Шучжи зажглась совершенно чудовищная улыбка.

— Из-за моей судимости.

Го Чанчэн поражённо замолчал: братец Чу по-прежнему внушал ему истинный ужас.

Чжао Юньлань вернулся спустя какое-то время в обнимку с потрёпанной старой книгой. Яичную скорлупу и пустой пакет из-под молока он швырнул в мусорку, стащил бумажное полотенце со стола Чжу Хун и без объяснений умчался прочь.

И пропал на целые сутки.

***