Однако упавший человек отпихнул его руку: его мёртвые глаза, сверкнувшие из-под шляпы, заставили Чанчэна оцепенеть от страха и покрыться холодным потом.
А затем этот странный человек поднялся на ноги и ушёл, ни разу не обернувшись.
За ухом у него Го Чанчэн успел разглядеть чёрное пятно: словно отпечаток, оставленный присыпанной пеплом рукой.
Стоя посреди дороги, Чанчэн беспомощно крикнул вслед:
— Вы правда в порядке? Может, запишете мой номер телефона? Если что-то понадобится, моё имя…
Однако человек в шляпе уже завернул за угол.
— Ты тупой что ли? — хмыкнул ворчливый водитель и уехал вперёд, подняв стекло.
Го Чанчэн вздохнул и забрался обратно в машину.
И сразу увидел в зеркале отражение человека в шляпе.
Тот стоял на тротуаре позади, выглядывая из-за угла. А когда мимо него прошла пара девушек, он вдруг открыл рот: очертания его головы исказились, выпустив наружу длинный чудовищный язык, метнувшийся в сторону прохожих.
Го Чанчэн распахнул глаза, наблюдая за происходящим, а одна из девушек вдруг запнулась и едва не свалилась с ног — подруга с трудом успела её поддержать. Из машины Чанчэн не мог расслышать, о чём они говорили, но зато сумел разглядеть, как странное полупрозрачное облачко отделилось от тела упавшей девушки и втянулось прямиком в разинутую пасть существа в шляпе.
Однако стоило Чанчэну обернуться, и на тротуаре уже не было никого, кроме обычных людей и снега.
Испуганный до глубины души, Го Чанчэн вытащил шоковую дубинку, которую дал ему шеф Чжао, и затолкал её в карман куртки, накрыв пальцами сверху. Твёрдость оружия под рукой придала ему сил, и Чанчэн медленно поехал прочь.
Больше всего в новой работе ему нравилась эта дубинка и стабильная зарплата.
На следующий день, стоило Го Чанчэну явиться в офис, и у него перед носом тут же замаячила карточка из кафетерия с именем Чжу Хун.
— Малыш Го, сегодня я хочу говяжий пирог! Из песочного теста, и молоко не забудь!
Го Чанчэн сбросил сумку и без всяких возражений помчался в кафетерий. В дверях он нос к носом столкнулся с Чу Шучжи, который уминал жареные блинчики.
— Доброе утро, братик Чу! — бодро поприветствовал его Го Чанчэн.
Чу Шучжи его радости не разделял и едва удостоил Чанчэна взглядом и тяжёлым вздохом.
Однако стоило Чанчэну попробовать проскользнуть мимо, как Чу Шучжи вдруг резко обернулся и схватил его за ворот, подтаскивая к себе поближе.
— Погоди-ка, во что это ты вляпался?
Го Чанчэн уставился на него огромными непонимающими глазами.
Тогда Чу Шучжи принялся крутить его, как куклу, пахнущими блинчиками руками: развернул от себя, ощупал плечи и спину, и даже похлопал по животу, а затем вытер пальцы и отпихнул Чанчэна прочь:
— От тебя разило неудачей. Я почистил, можешь валить.
У Го Чанчэна покраснели глаза и уши, и он сбежал торопливыми мелкими шажками. Чу Шучжи, хмыкнув, сожрал ещё один блинчик и пробурчал себе под нос:
— Чем этот пацан занимается? Никогда не видел, чтобы добродетели на ком-то было так много, аж капает, словно масло…
Описание вышло настолько вкусное, что Чу Шучжи невольно облизнулся.
— Еды! — потребовал Чжао Юньлань, заваливаясь в офис, и беспардонно ощупал карманы Чу Шучжи. — Еды, я сказал!
Чу Шучжи возражать не посмел.
А Юньлань, отобрав у него варёное яйцо, вытащил из холодильника пачку молока и вскрыл прямо на месте.
— Моё! — завопил Да Цин. — Моё молоко! Перестань таскать мою еду, ты, бесстыжий ворюга!
— Хочу и буду, — пожал плечами Чжао Юньлань, глядя на него сверху вниз. — И что ты мне сделаешь?
Ответить Да Цину было нечего.
— Почему бы тебе не подняться в кафетерий и самому… — предложила Чжу Хун.
— Я тороплюсь, — огрызнулся Юньлань и на глазах ошарашенного Го Чанчэна прошёл прямо сквозь стену. Тот даже не успел удивиться: стоило ему моргнуть, а шеф Чжао уже растворился в воздухе.
— Рот закрой, — посоветовала Чжу Хун, забрав у него поднос со своим завтраком. — Там у нас проход в библиотеку, и тебе туда нельзя, поэтому и двери не видно.
Чу Шучжи проглотил остатки своего блинчика и разочарованно осознал, что для полного счастья ему теперь не хватает ровно одного варёного яйца.
— Я, например, дверь вижу, — заявил он, утащив у Чжу Хун кусок пирога, — а войти не могу. Библиотека меня не пускает.
— Почему это? — удивился Го Чанчэн.
На унылом лице Чу Шучжи зажглась совершенно чудовищная улыбка.
— Из-за моей судимости.
Го Чанчэн поражённо замолчал: братец Чу по-прежнему внушал ему истинный ужас.
Чжао Юньлань вернулся спустя какое-то время в обнимку с потрёпанной старой книгой. Яичную скорлупу и пустой пакет из-под молока он швырнул в мусорку, стащил бумажное полотенце со стола Чжу Хун и без объяснений умчался прочь.
И пропал на целые сутки.
***