— Слушайте все!

Толпа послушно затихла.

— Я представляю отдел специальных расследований города Дракона, — заявил он, подняв своё удостоверение. — Мы занимаемся только крупными делами, и несколько часов назад наш шеф и элитная группа сотрудников отправились на место преступления, а меня направили сюда — объяснить вам, что происходит. И хотя хороших новостей о ваших близких пока нет, плохих не выяснилось тоже. Все силы спецотдела сейчас направлены на розыск пропавших. От вас же требуется обеспечить местную полицию верной информацией, а также не мешать нам действовать и не приближаться к месту преступления. Если его границы будут нарушены, это помешает планам розыскной бригады и никакой пользы никому не принесёт.

Никогда раньше Го Чанчэн не произносил таких длинных речей, но за его спиной как будто молчаливой поддержкой стоял шеф Чжао. Лицо Чанчэна полыхало, словно он горел изнутри, но он всё равно сложил вместе руки и вежливо поклонился всем присутствующим.

— Благодарю вас за помощь и обещаю: всё, что в наших силах, будет сделано. А теперь не могли бы вы выстроиться в очередь на подачу заявлений?

Люди в толпе нерешительно оглянулись друг на друга, а затем медленно принялись занимать очередь. Пару минут спустя полицейская уже проводила внутрь первых желающих.

Го Чанчэн же остался стоять снаружи, не веря, что у него всё получилось.

***

В отличие от Го Чанчэна, другим в это время приходилось немного сложнее. Шэнь Вэй, руку которого обвивала чёрная тень, преисполнился своим фирменным упрямством и отказывался выпускать Чжао Юньланя из объятий. Лезвие глефы он зажал в зубах, и в отражении на ледяном полированном металле его бескровные губы выглядели совсем белыми. Повернув голову, Шэнь Вэй направил своё оружие на напавшую на него тень.

— Дай сюда, — прошипел Юньлань, вырвав глефу у него из зубов.

Стиснув клинок в руках, он яростно полоснул прильнувшую к рукам Шэнь Вэя тень, но та оказалась слишком подвижной: словно липкое болото, она только расступилась слегка и снова сошлась, несмотря на все усилия Юньланя.

Шэнь Вэй обнял его крепче и сказал, присмотревшись:

— Я понял. Эта дрянь явилась прямиком из нечистых земель, это сама их сущность: единственное во всём этом мире, что моя глефа не может ранить. Ничего не выйдет. Тебе придётся отрубить мне руку.

Будучи смертным человеком, Юньлань не мог попросту принять тот факт, что великие боги могут лишиться рук, ног и даже головы, не заимев долгоиграющих последствий, а потому он предпочёл проигнорировать слова Шэнь Вэя. Вместо этого он вернул глефу Палача Душ обратно в ножны и вытащил декрет Хранителя. По щелчку пальцев на нём возникло маленькое пламя, взлетело и устремилось прямиком к тени…

И не оставило на ней и царапины.

Шэнь Вэй — ласковый, вежливый Шэнь Вэй — нетерпеливо повысил голос:

— Отруби мне руку, пока ещё не поздно! — даже его тон изменился до неузнаваемости.

Чжао Юньлань притворился глухим. В его руках всё ещё находился декрет Хранителя: настоящий, истинный, вырезанный из священного древа артефакт, который он специально прихватил с собой.

— Что ты… — изумлённо спросил Шэнь Вэй.

Но Юньлань в очередной раз продемонстрировал ему, что руки могут быть быстрее слов. В одно мгновение декрет Хранителя объяло яркое, высокое пламя — алое, словно кровь. Жадная тень, сковывающая Шэнь Вэю руки, в страхе отпрянула прочь.

Освободившись, тот первым делом выхватил оружие Хранителя из его рук и, прижав Юньланя ближе, резко уклонился от зависшей в воздухе тени, а затем, сотворив немного чистой воды на ладони, потушил танцующий на гранях декрета огонь.

Слово «Хранитель», вырезанное на нём, успело наполовину обгореть, и теперь на поверхности декрета осталось только: «настоящий призрак». [1]

Надпись на другой стороне — «охранять души живых, успокаивать сердца мёртвых» — пламя сожрало целиком.

Вдвоём они сбежали, и по пути, уворачиваясь от ударов, Шэнь Вэй продолжал хмуриться, бережно стирая с декрета Хранителя остатки пепла.

— Ты же знаешь, что тебе изначально было запрещено войти в круг реинкарнаций? — прорычал он. — И должность Хранителя и его артефакты необходимы для твоей защиты? Эта вещь вырезана из священного древа и в нужный момент могла бы спасти тебе жизнь! Ты…

Пусть обманчивая внешность невозмутимого джентльмена оказалась обманом, одна его черта всё же была настоящей: отчитывая кого-то, Шэнь Вэй непременно терялся в словах.

— Ты… Безответственный человек! — выпалил он, не придумав ничего лучше.

Чёрная тень неотрывно следовала за ними, словно кто-то разлил в воздухе плотные чернила. Она разительно отличалась от солдат Теневой Армии: то, к чему она прикасалась, обращалось ничем — пустота проглатывала всё без остатка. Это был настоящий хаос, и Шэнь Вэй, понимая, с чем они повстречались, мчался вперёд изо всех сил.

Но даже когда они угодили в настоящую, смертельно опасную переделку и отчаянно пытались спасти свои жизни, Юньлань умудрился выискать лишнее мгновение, чтобы картинно закатить глаза.

— Ты зато только и норовишь себе то руку отрезать, то сердце вырвать! Ты что, в душе ящерица? Кто из нас ещё безответственный?!

Шэнь Вэй вдруг сообразил, что пререкаться с Юньланем в такой ситуации было верхом безумия, и проглотил рвущиеся с языка возражения. Вместо них он снова обнял Юньланя, и плащ Палача Душ обвил их обоих, словно чёрное облако, рвущееся к небесам. Оттолкнувшись от земли, Шэнь Вэй взмыл в воздух с Юньланем на руках, приземлился в нескольких десятках метров впереди и рванул вперёд, устремившись к разлому и уворачиваясь от летящих в лицо камней. Его фигура обратилась стремительной чёрной ласточкой.

Земля под их ногами снова тихо вздрогнула.

На свет из глубины появилась группа призрачных посланников — как всегда, запоздав к началу представления. Голодная чёрная тень, не позволив им даже опомниться, в одно мгновение слизнула половину группы, не оставив и следа. Судья, подавившись воплем, обратился тесным клубком и попытался провалиться обратно под землю, но его удержали собственные прислужники: выдернули наружу, словно редиску.