— Эти цветы правда красивые. Если сплету ожерелье из них, оно тебе понравится?
Помолчав, владыка Куньлунь улыбнулся:
— Так всё это время ты искал моего одобрения, чтобы покинуть это место?
Юный Король Призраков удивлённо моргнул, а затем покачал головой.
— Тогда зачем? — поддразнил владыка Куньлунь. — Я охраняю печать, чтобы никто из вас не мог отсюда уйти. Ни единое существо.
Зачем?.. Юный Король Призраков решительно взглянул владыке Куньлуню в лицо. Он хотел ответить, но не знал, что. Мысли и чувства пребывали в хаосе, и он не мог с ними совладать.
Юному Королю Призраков казалось, что честное признание будет слишком грубым, а выразить он хотел вовсе не грубость.
Он не мог подобрать слов, и эта беспомощность его злила, заставляя выпускать когти.
Согласно легенде, все существа, рождённые в этом мире, обречены на страдания, потому что такова их судьба. Но большая часть страданий происходит из-за того, что мы слишком много думаем и слишком мало читаем. Много книг оставили после себя мудрецы, но и сами эти мудрецы были рождены в хаосе, так что некому было ответить на их вопросы. Им оставалось лишь идти по собственному пути тревог и сомнений. Их страдания были велики, и когда дело доходило до выражения чувств и сокровенных мыслей тем, кого они любили, они так же не могли подобрать нужных слов.
Владыка Куньлунь, наконец, рассмеялся, приподнял подбородок юного Короля Призраков и мягко поцеловал его прелестный лоб. А после — скрылся в ветвях Древа.
Хаос в мыслях внезапно исчез, и юный Король Призраков растерянно замер, алея кончиками ушей. Спустя некоторое время он поднялся, пошатываясь, будто пьяный; его ноги подкосились, и он рухнул с корня Древа, на котором восседал.
Юноша был рождён в племени призраков, и пусть он рос неудачником, но призрачный народ окружал его всю его жизнь. Единственное влечение, которое ему доводилось испытывать, было со стороны низших духов. Его никогда не целовали, но стоило ему почувствовать этот первый поцелуй, как юный Король Призраков ощутил, что его тело окутывает уютным теплом.
Даже в водах Реки Забвения он не чувствовал себя столь свободно.
Резко развернувшись, юный Король побежал к Великой Печати, которая не могла его удержать. Вырвавшись из нечистых земель, он пропал на десятки лет.
Когда он снова явился пред владыкой Куньлунем, то казался немного подросшим. Он стал выше — почти таким же высоким, как сам Куньлунь. Мягкие юношеские черты стали резче, но лицо осталось таким же прекрасным, как и всегда.
Он осторожно протянул владыке Куньлуню огненную сферу, которую держал в руках.
— Что это?
— Это огонь души из твоего левого плеча. Его части были разбросаны по миру. Потребовалось пятьдесят лет, чтобы собрать все осколки. — Король Призраков осторожно взял в ладони тёплый огонёк, бережно приложил к щеке, а затем протянул Куньлуню. — Я возвращаю его тебе.
Улыбка исчезла с лица Куньлуня. Помолчав, он спросил:
— И чего же ты хочешь от меня?
— Я… — Король Призраков замолчал, не смея заговорить. Но всё же смущённо указал на свой лоб. — Можешь… можешь сделать так ещё раз?
Владыка Куньлунь надолго замолчал, разглядывая его и заставляя нервничать. А затем вдруг приподнял его подбородок и мягко коснулся губами губ. Своей ладонью он обхватил ладонь Короля Призраков, крепче сжимая в ней огонь души.
Владыка Куньлунь казался отрешённым и задумчивым. Спустя некоторое время он вздохнул и тихо сказал:
— Моё богатство — это горы и реки этого мира, но если подумать, то цепляться за них не стоит: всего лишь горка камней и несколько диких заводей. Лишь одно, чем я обладаю, чего-то действительно стоит, и это моё сердце. Хочешь его? Забирай.
Словно весь мир распахнулся перед глазами Короля Призраков, и он внезапно осознал, чего так жаждал всё это время, но не мог выразить. Лишь два слова «моё сердце» — и он навеки пропал.
Пусть призраки и не были живыми существами, но в тот момент ему казалось, что он слышит собственное сердцебиение.
— И это тоже. — Владыка Куньлунь похлопал его по тыльной стороне руки. — Если тебе нравится этот огонь, можешь оставить его себе. Моё тело создало Лампу Хранителя, а моя кровь стала его фитилем. Остался лишь мой дух, но его достаточно для защиты Великой Печати. Нет смысла возвращать огонь души. У тебя ещё сохранилось сухожилие, которое я дал тебе в прошлый раз?
Юноша быстро кивнул.
— Дай-ка я взгляну.
Король Призраков полез в глубины своих безыскусных одежд и извлёк на свет сухожилие.
— Я — священный хребет горы Куньлунь, обретший форму, а ранее моё существование можно проследить до божественного топора Паньгу. — Он погладил кончиками пальцев жилу, вырванную из его собственного тела, так легко, словно уже позабыл о боли, и сухо добавил: — Мои кости и сухожилия связаны с земной веной горы Куньлунь и небесным столпом. Касаясь их, можно заставить землю и небеса содрогнуться. [2]
Он сделал сложный жест пальцами, и сухожилие превратилось в золотой луч, устремившийся прямиком в лоб Короля Призраков. На краткий миг юноше показалось, что он может слышать волнение всего мира: как грохочут и ревут сотни гор.
Внезапно он вознёсся на невиданную высоту, откуда мог ясно видеть каждую гору и каждую реку с их бурными течениями.
Голос Куньлуня, когда тот заговорил, раздался будто бы внутри него самого.
— Отныне сотни тысяч гор будут подчиняться тебе. Пусть ты и не отринул своё происхождение из племени призраков, но, полагаю, теперь ты наполовину бог. В будущем ты сможешь свободно перемещаться между тремя измерениями. Более я не несу за тебя ответственности.