Чжао Юньлань был тогда очень молод, и эта сцена произвела на него огромное впечатление. Любой, кто мог сказать: «Зачем радоваться жизни, отчего бояться смерти?», — должно быть, просто позабыл вкус этой самой смерти.
Мёртвые души жаждали сущности живых с отчаянием тонущего человека, жаждущего глотнуть воздуха — неосознанно и бесконтрольно. Это было правдиво для всех, но особенно, для духов, рождённых в самой глубине преисподней.
Именно поэтому сердце Чжао Юньланя так болело за Шэнь Вэя. По его мнению, порой Шэнь Вэй чересчур сильно и настойчиво подавлял собственную натуру.
Чжу Хун, которая никогда прежде не была в городе призраков, бросила на Юньланя тревожный взгляд.
— Что бы ни случилось, не выплёвывай талисман, — тихо сказал он ей. — Иначе нас ждут большие неприятности. Стадо муравьёв может убить слона, а эти дикие духи куда хитрее, чем ты думаешь.
Чжу Хун кивнула.
— Или, — поколебавшись, добавил Юньлань, — можешь подождать меня снаружи.
Чжу Хун решительно покачала головой. Она не знала, чем сможет быть здесь полезна, но ей было куда спокойнее, когда получится держать несносного шефа в поле зрения.
Да Цин спрыгнул с плеча Чжао Юньланя и возглавил их маленькую процессию. Чёрные коты и собаки — создания великой энергии инь — великого зла. Встречая их, духи инстинктивно сбегают. [3] Так что иметь при себе чёрного кота было всё равно, что ехать с полицейским эскортом, и Юньлань вместе с Чжу Хун беспрепятственно вошли в город призраков.
Пятнадцатого числа каждого месяца в городе устраивали ярмарку. Сегодня, однако, было другое число, и рыночная площадь казалась слегка заброшенной.
На углу улицы прямо на тротуаре сидела старушка, примостив в ногах маленькую корзинку. Её жёлтые глаза пристально наблюдали за снующими мимо молодыми духами. На первый взгляд это была обычная картина: бедной жалкой женщине вечерами приходится приторговывать. Чжу Хун мысленно ей посочувствовала, но стоило старушке заметить её взгляд, и та улыбнулась желтозубой улыбкой и предложила:
— Покупай долголетие, покупай долголетие.
Голос у неё был хриплый и скрежетал так, словно гора ржавого железа. От него у Чжу Хун по телу пробежали мурашки, и Чжао Юньлань поспешно повёл её прочь.
— Не смотри, — прошептал он. — У этой старой госпожи плохая репутация. Она продаёт «белые» изделия.
— Что значит «белые»? — спросила Чжу Хун.
— Её булочки действительно могут продлить жизнь, но эта жизнь не будет естественной. Как жизнь овоща, прикованного к постели. Понимаешь? — Чжао Юньлань плотнее запахнул куртку и поднял воротник. — Иди вперёд и не озирайся. Это нейтральная зона. Будешь слишком долго на них смотреть — могут заставить что-то купить. А это будет очень неприятно.
Чжу Хун послушалась, не смея больше глазеть по сторонам. Они прошли до конца ветреной улицы, пока не упёрлись в небольшой дом. На вывеске над входной дверью чёрными чернилами было написано: «Вход».
Сам домик казался довольно обветшалым, но по обеим сторонам от двери, как и у магазинчика на Античной улице, висели два белых фонарика с надписью «Хранитель».
— Держу пари, тут продаётся всякое-разное, — сказал Да Цин. — Эта семья перерождается каждые шестьдесят лет, то в измерении инь, то — в ян. Сверху, в ян, они охраняют вход на дорогу в преисподнюю, что за большой софорой, а здесь, в инь — продуктовый магазин города призраков.
Чжао Юньлань толкнул дверь, и та открылась с громким скрипом. Он извлёк из кошелька маленькое зеркальце, прикрепил его на дверь и только потом шагнул за порог.
Изнутри тут же раздался девичий голос:
— Зеркало освещает путь, духи должны держаться подальше. У вас срочное дело?
Чжао Юньлань кивком приказал Чжу Хун закрыть дверь. Отодвинулся занавес, закрывающий вход в комнату, и перед глазами сотрудников спецотдела предстала маленькая девочка с двумя косичками, одетая в старомодный хлопковый костюм.
Ростом она едва доставала взрослому человеку до пояса. У неё было пугающе выбеленное, похожее на папье-маше лицо и багрово-алые губы. На щеках красной киноварью были нарисованы две точки. Чёрные глаза-бусины казались безжизненными, а лицо абсолютно ничего не выражало.
Её сложно было назвать милой. Напротив, это лицо в сочетании с детским голоском наводило ужас.
Чжао Юньлань не любил ходить вокруг да около. Не говоря ни слова, он достал «Записи древних тайн», положил сверху декрет Хранителя и присел на корточки, чтобы оказаться с девочкой лицом к лицу:
— Я бы хотел кое-что узнать и смиренно прошу вашей помощи.
Увидев декрет, девочка удивлённо произнесла:
— Так это лорд Хранитель одарил нас своим присутствием. Как поживает мой брат?
— О, давайте без формальностей. Ваш брат поживает отлично, пару дней назад я прислал ему несколько килограммов бекона в качестве новогоднего подарка, — вежливо ответил Юньлань. — Я хотел спросить: эта книга продавалась в вашем магазине?
Девочка взяла её в руки, и Юньлань ощутил холод, исходящий от её тела. Страницы, когда она их касалась, покрывались тонким слоем инея. Наконец, она закрыла книгу и кивнула:
— Да, она отсюда.
Девочка снова открыла книгу на последней странице и указала на едва заметную серую печать, в которой, если пристально приглядеться, едва можно было разобрать одно слово: «различное».
— Это печать нашего магазина.
— А вы можете выяснить, кто купил эту книгу и принёс её в мир людей?
Юньлань достал немного бумажных денег и зажёг их перед девочкой.