Шэнь Вэй выполнил его просьбу с очень виноватым видом.

Чжао Юньлань залпом проглотил обе таблетки и закатал рукава пижамы, в которую Шэнь Вэй каким-то образом умудрился его одеть. И внезапно набросился на Шэнь Вэя, завалив его на кровать. С торжествующим видом победителя Юньлань медовым голосом протянул:

— Господин, хорошо ли этот слуга удовлетворил вас прошлой ночью?

Шэнь Вэй придержал его за талию и принялся ловко застёгивать пуговицы пижамы.

— Не поднимай одеяло: выпустишь всё тепло и простудишься.

— Не твоя забота. — Юньлань одной рукой надавил ему на плечо, а другой схватил за воротник и угрожающе добавил: — А раз вы удовлетворены, возможно, этому слуге полагаются чаевые?

Шэнь Вэй позволил ему себя удержать и всмотрелся в лицо Юньланя. Его действия были явным приглашением взять своё, и Юньлань, осмелевший от гнева, принялся стаскивать с Шэнь Вэя одежду.

— Если сегодня же я не возьму тебя, то завтра возьму твою фамилию… ох, блядь!

— Что такое? — Шэнь Вэй бережно его приобнял.

— Ой… ой-ой-ой, ногу судорогой свело.

Шэнь Вэй лишился дара речи.

У Чжао Юньланя, видимо, по жизни был недостаток кальция, и к тому же вчерашняя ночь его здорово вымотала. Судорога стала сильнее, перекинулась с бёдер на икры, а потом и на стопу. Шэнь Вэй принялся с силой разминать сведённые мышцы, от чего Юньлань, едва сдерживая крик, матерился сквозь зубы.

Боль была настолько сильной, что Юньланю пришлось закусить уголок одеяла и терпеть, пока судорога не стихла. Его пижама задралась, и Шэнь Вэй заметил наливающиеся фиолетовым синяки. Стремясь загладить свою вину, он принялся дальше разминать мышцы, пока Юньлань под его руками окончательно не разомлел. Но когда его взгляд упал на лежащий на тумбочке телефон, он неожиданно сказал:

— Второй дядюшка Го Чанчэна только недавно получил повышение, и я его не слишком хорошо знаю. Некоторые считают, что у него нет сильных сторон, зато он знает, как угодить любому.

Шэнь Вэй согласно хмыкнул.

— Он отправил ко мне своего племянника, и тот проработал уже полгода. Но сам он при этом ни разу со мной не связывался — а сегодня пригласил на ужин. Считаешь, это нормально?

Шэнь Вэй, далёкий от сложных рабочих расшаркиваний, спросил:

— Почему нет?

— Подозреваю, что старик только сейчас выяснил, что Го Чанчэн работает на меня, и это… — Чжао Юньлань замолчал на мгновение и не стал продолжать. Вместо этого он повернулся к Шэнь Вэю и внезапно спросил: — Это правда, что я разрушил путь на небеса, гору Бучжоу?

Шэнь Вэй застыл на секунду, но всё же ответил:

— Согласно легендам, Гун-гун врезался в гору Бучжоу и разрушил её.

— Хм. — Юньлань прикрыл глаза. Если призрачное племя было освобождено после разрушения горы Бучжоу, то Шэнь Вэй и не мог точно знать, кто её разрушил.

Поколебавшись, Шэнь Вэй всё же спросил:

— Когда ты был внутри священного древа, что ты…

— Священное дерево показало мне события тысячелетней давности. — Юньлань снова оторвал голову от подушки и посмотрел на Шэнь Вэя. — Я видел нашу первую встречу: ты свалился с валуна в озеро. Это, наверное, из-за того, что я слишком красив: настолько, что ты был ослеплён моей красотой и попросту свалился в воду… ай!

Шэнь Вэй неосознанно сжал руки на талии Юньланя покрепче.

— Ай! Ты пытаешься убить своего мужа?

Шэнь Вэй мягко погладил его поясницу и продолжил ласково разминать мышцы. Но, возможно, потому, что самое сокровенное между ними уже произошло, он неожиданно признал:

— Так и есть. Когда я впервые тебя увидел, то был так поражён, что едва не лишился чувств. Никогда не забуду тот момент.

Чжао Юньлань самодовольно улыбнулся:

— Эхе-хе, профессор Шэнь, избавьтесь-ка от своих бесполезных очков и явите супругу свой длинноволосый облик.

Шэнь Вэй послушно снял очки и принял истинный облик. Угольно-чёрные волосы тёмной волной растеклись по постели.

Возможно, только глупые мужчины питали слабость к длинным волосам. Но от этой нежной красоты сердце Юньланя сладко дрогнуло. Он долго и завороженно смотрел на Шэнь Вэя, а затем протянул руку и принялся перебирать мягкие прядки. И тихо, с искренним восхищением, сказал:

— Ты очень, очень, очень красивый. Моя жизнь стоит того, чтобы её жить.

Шэнь Вэй продолжал разминать его спину и плечи, и в конце концов с лица Юньланя сошла эта глупая улыбка. Он помолчал немного, а затем вскинул бровь и заявил:

— Но вообще я вот что думаю. Поскольку я вырос с этой жирной задницей, Да Цином, даже если бы он как-то неправильно со мной поступил или сбежал бы с богиней кошек, я бы не возражал. Я бы вообще ничего не сделал.

Шэнь Вэй озадаченно на него взглянул, не совсем понимая, как разговор вдруг перешёл на котов.

— Если я действительно обещал Чи Ю заботиться о его потомках, и на моих глазах целые поколения драконов вырастали из мелких червячков до зверей длиной в миллион миль, я бы никогда не ослепил божественного дракона и не швырнул бы его в гору Бучжоу. Я бы скорее руку себе отрезал, — решительно сообщил Чжао Юньлань. — Так что я определенно не выкалывал дракону глаз, и разрушение горы Бучжоу — тоже не моих рук дело. Судья наплёл мне ерунды, и всё это неправда. На горе я смог их провести, но мне пришлось нагромоздить друг на друга кучу абсурдных предположений. Сколько из того, что я увидел внутри священного древа, было правдой, как думаешь? И кто мне всё это показал?