Судья ошарашенно молчал.
— Что не так с воронами? — мягко и невинно подтолкнул его Юньлань.
Судье, разумеется, было прекрасно известно, что он валяет дурака. А ещё он прекрасно знал, каким человеком был Чжао Юньлань, и потому судье вдвойне не хотелось сегодня приходить на аудиенцию к Хранителю и выводить его из себя. Отрастивший себе непробиваемую толстую шкуру Юньлань, к тому же, был изобретательнее лисицы и давно известен своим бесстыдством и умением избегать нежелательных тем… Даже одного качества из этого примечательного списка было вполне достаточно, чтобы довести собеседника до ручки.
Короче говоря, подобные разговоры снились судье в кошмарах.
— Вороны всегда предвещают беду. На северо-западе образуются чёрные облака. Кто-то, кому не страшна божественная кара, выстроил алтарь на вершине горы Куньлунь, чтобы похитить души всех до единого живых людей на этой земле.
— Всех до единого? — переспросил Юньлань. — Миллионы людей… Хватит ли у него сил?
Ответом ему была поражённая тишина.
Улыбнувшись, Юньлань продолжил:
— Я в некой растерянности, поэтому и прошу объяснений. Кто взобрался на эту заснеженную гору, что они там построили и для чего?
Судья вытащил розыскную листовку, и Чжао Юньлань с первого взгляда узнал на ней Призрачную Маску.
— Король самых отвратительных существ из самой далёкой и грязной дыры этого мира. Если вкратце… В древние времена Нюйва заперла его в глубинах ада. Но годы шли, и печать расшаталась, позволив ему ускользнуть. Хранитель должен понимать, что я не стал бы просто так распыляться перед ним… По моим расчётам, восемь десятых его сил всё ещё запечатаны, и у нас появится шанс победить, если мы объединимся. Но если он вырвется окончательно…
Юньлань внимательно вслушивался в эту мешанину правды и лжи, и край его рта подрагивал от злости.
— Какой ужас, — вздохнул он, не обращая внимание на встревоженное лицо судьи, и в который раз за этот разговор притворился дурачком: — Мерзкое создание, запертое в аду богиней… Чем он хуже прочих? Откуда у него столько сил? — Судья промолчал. — И зачем ему столько душ?
— Ему нужна Кисть Добродетели, — отозвался судья. — Каждый человек обладает душой, а последствия его поступков — в этой и прошлых жизнях — отражены на его добродетели. Алый цвет означает добро, а черный — зло… Если этот человек одновременно соберёт все эти души на вершине горы Куньлунь, это позволит ему заполучить Кисть Добродетели. Нельзя позволить этому случиться, иначе…
— Некоторое время назад, — перебил его Юньлань, — один ублюдок из клана ворон с помощью поддельной Кисти Добродетели заманил меня в ловушку и лишил зрения. Оно до сих пор не вернулось ко мне в полной мере: мне везде мерещатся тени, а глядя на вас, мне думается, что вы поднабрали вес. Сдаётся мне, та ворона знала, что делала, не так ли?
Сердце судьи забилось чаще, но слова застряли у него в горле. Юньлань смотрел на него с насмешливой ухмылкой: клан ворон с их любовью к разлагающимся трупам всегда находился под прямой властью ада. Догадаться о том, кто подослал ворон, мог бы даже полный идиот, и теперь судья в ярости гадал, чьему блестящему уму принадлежала эта идея.
Мысли его смешались, а по спине поползли ручейки пота.
— Четыре мистических святыни были потеряны в древние времена, но ад так и не догадался начать их разыскивать или беречь в секрете? — продолжил Юньлань. — А теперь, когда события в самом разгаре, вы решили явиться сюда и оставить меня разгребать последствия ваших ошибок? Не слишком заманчивое предложение, вам не кажется?
Судья выдавил из себя улыбку.
— Недосмотрели… Виноват…
— Недосмотрели? — Юньлань вскинул брови. — А выглядит так, словно это было сделано специально. — Глядя на сидящего как на иголках судью, он грохнул ладонями по столу, и лицо у него потемнело. — Мы работаем вместе уже много лет. Говорите откровенно: что вам от меня нужно?
— Хранитель должен сопроводить меня к вершине горы Куньлунь и положить конец преступным планам…
— Почему я? — хмыкнул Юньлань. — Я домосед и очень далёк от путешествий. Никогда не покорял никаких вершин и понятия не имею, как добраться до пика горы Куньлунь, но вы всё равно хотите, чтобы я возглавил эту экспедицию?
Этого вопроса судья ожидал и даже подготовил ответ:
— Хранитель может не догадываться об этом, но его любимое оружие на самом деле выточено из куска священного дерева, растущего на вершине горы Куньлунь. Это дерево посадил сам Паньгу, и оно старо, как сам этот мир. Сама вершина же запечатана, и только декрет Хранителя может послужить ключом.
Юньлань ткнул пальцем в листовку:
— А этот ваш «король зла» как вошёл? Через чёрный ход? Или он приходится Паньгу двоюродным братом?
— Не нужно богохульствовать, — осторожно возразил судья. — Это злобное создание было рождено в глубинах ада, где и росло древнее древо добродетели, давшее начало священному дереву горы Куньлунь. Поэтому и…
— Кисть Добродетели тоже имеет к нему отношение? — перебил Юньлань, слегка улыбаясь.
Судья помедлил с ответом, боясь сболтнуть лишнего.
— В глубинах ада, — пробормотал тем временем Юньлань. — Не там ли, где живёт Палач Душ?
— Можно и так сказать, — ровно отозвался судья.
— Ах вот как. — Юньлань улыбнулся, но глаза его остались холодны. — Уважаемый судья намекает, что Палач Душ имеет к этому злобному существу какое-то непосредственное отношение? Может, они даже родственники?
Судья окончательно перестал понимать, играет с ним Юньлань или нет: так просто рассуждать о таких вещах… Он мог только мысленно проклинать смекалку этого человека.
