Чёрному коту же хотелось только дремать в тёплом местечке, пока за окном зима, и просыпаться, только чтобы поесть. Ему по природе были попросту недоступны так называемые человеческие «идеалы», с которыми люди так отчаянно носились. Его хозяин сейчас был абсолютно счастлив, улыбаясь целыми днями напролёт, и Да Цину это очень нравилось. И ему отчаянно не хотелось, чтобы что-то этому помешало.

Но не в его силах было предотвратить появление нежелательных помех.

***

Самая большая помеха по имени Шэнь Вэй в этот момент погружалась в преисподнюю. А лишившиеся эмоций духи и призраки, навечно заключённые в аду, невольно разбредались в стороны, боясь исходящей от него силы.

Он опускался и опускался, потеряв счёт времени, пока не оказался в самых глубинах ада.

Воды здесь были беспросветно тёмными, и чёрная аура потянулась к Шэнь Вэю, притягивая его ближе, оплела его ноги. Он опустился ещё ниже, и воды исчезли: осталась одна темнота. Окажись человек в этом месте, и его быстро оставило бы чувство времени и пространства; он мгновенно почувствовал бы себя единственным существом во вселенной.

Дорога простиралась позади Шэнь Вэя и впереди него, невидимая в кромешной мгле. Здесь было мучительно холодно и совершенно пусто.

Это было небытие: невидимое, неслышимое, неуловимое и неощутимое.

Тишину взрезал громкий рёв, и глефа Шэнь Вэя в ту же секунду вспорола чьё-то горло.

В темноте к нему подступили шаги: полдюжины призрачных зверей против одного Палача Душ. Все они были рождены в этом месте, что никогда не видело света, и были прекрасно знакомы с окружающей их темнотой. Ни о каком преимуществе не могло быть и речи: им предстояла честная схватка, в которой выяснится, что быстрее: клинок Палача Душ или острые клыки призрачных тварей.

Шэнь Вэя же не оставляли мысли о Чжао Юньлане. Ему не хотелось терять время: уклонившись от трёх атак, он вынудил призрачных зверей перейти из разведки в наступление. Взревев, Шэнь Вэй вспорол воздух лезвием своей глефы, и сила его удара была столь велика, что головы призрачных зверей взорвались, словно дыни, забрызгав землю осколками черепов пополам с мозгами.

Шэнь Вэй даже не взглянул на трупы: только расчистил себе путь и двинулся дальше.

И остановился, только услышав за спиной странный звук, похожий на человеческое сердцебиение.

Войска, призванные Теневой атакой, не были обычными солдатами преисподней. Разве простые духи, служащие Королям Ада, подчинились бы столь дикому и высокомерному призыву?

Они ведь явились из этого места, глубже и темнее самого ада.

Солдаты верхом на костяных лошадях были всего лишь оболочкой, возникшей в воображении того, кто творил заклинание. На деле эти существа были бестелесны, и возможно… Не позаботься Чжао Юньлань о крови и железе, он бы разглядел в своей «армии» целую орду призрачных зверей.

Призвав Теневую армию, Чжао Юньлань сумел удержать её под контролем. Может, благодаря своему недюжинному таланту, а может, ему просто повезло: в конце концов, Шэнь Вэй находился поблизости, и призрачные твари не посмели ослушаться приказа.

«В беспросветной тьме находится тюрьма величайшего непосвящённого. Когда Паньгу взмахом своего топора отделил светлую часть от мутной, провозгласив первую небесами, а вторую — землёй, он отделил инь от ян, и всё живое последовало его приказу. А за пределами земли и неба появился ещё один мир, созданный, чтобы скрыть и принять всё то, что другие два мира отринули.»

После, когда Нюйва создавала людей из глины, у неё не хватило терпения дождаться, пока эта глина просохнет: люди были рождены из грязи, от истинного греха, и в этом кроется причина их неодолимого внутреннего влечения к разрушению и настоящему злу.

Святые, однако, были расстроены существованием беспросветной тьмы. Они нарекли её «нечистыми землями» и запечатали силой. С тех пор, однако, древняя тюрьма была разрушена, и меж её корней разверзся проход. После его снова пытались закрыть, но каждая новая печать неизбежно оказывалась сломана. Так было освобождено существо, носящее прозвище «Призрачная Маска», а за ним следовало всё больше и больше призрачных зверей.

Нельзя было допустить, чтобы проход стал ещё шире.

Шэнь Вэй опустился на одно колено и произнёс заклинание, временно сомкнувшее края зияющего прохода. Волнение впереди медленно утихло, и печать легла на своё место, закрывая дыру.

Шэнь Вэй поднялся и ушёл, не скрывая своей угрюмости: никому не было известно, как долго печать продержится на этот раз.

Когда он вернулся в мир живых, небо потихоньку светлело. Шэнь Вэй тихо пробрался в логово Чжао Юньланя, собираясь избавиться от своего плаща, не разбудив хозяина этой квартиры.

Однако Юньланя нигде не было: на кровати, заправленной с утра, совершенно точно никто не спал.

***

Проведя всю ночь за рулём, Чжао Юньлань поплотнее запахнул ворот плаща, заглушил двигатель и вылез из машины.

Когда Шэнь Вэй упомянул костяную куклу, которую Го Чанчэн видел в отражении, Чжао Юньлань сразу понял, что он недоговаривает: они встретились случайно. Шэнь Вэй не собирался приближаться к нему, но его вынудили.

И Чжао Юньлань был уверен: не будь он столь настойчив, Шэнь Вэй по-прежнему всеми силами избегал бы близости с ним. Если бы он знал, что Чжао Юньлань тогда был на месте преступления, Шэнь Вэй просто стёр бы малышу Го память, и плевать, видел ли тот его лицо или самого Палача Душ.

А затем Юньлань вспомнил, чем закончилось дело о солнечных часах: призрачный зверь, пойманный Палачом Душ на крыше дома Ли Цянь, сказал ему: «Мой хозяин организовал вашу встречу». Кто это был? Что он имел в виду?

И если хозяином этих тварей был Призрачная Маска, зачем ему было сталкивать Чжао Юньланя и Палача Душ?

У Столпа Природы выяснилось, что Призрачная Маска чем-то шантажирует Палача Душ, однако раскрывать правду Юньланю тот не спешил. Книга Жизни и Смерти, которую ему отдал страж преисподней, была гораздо более очевидным шагом.