– Ты это, осторожнее, – сказал я. – Загнется еще от болевого шока.

– Да и ладно, – она подмигнула третьему, пока еще нетронутому якудза.

– Это ошибка, – сказала Мизуки. – Их нельзя допрашивать вместе, они будут держаться друг перед другом.

– Я в курсе, – сказала Хитоми. – Но тут важен именно воспитательный момент. Как правило, люди же не верят, что это может с ними случиться. А я развеиваю их неэротические мечты.

Она отложила автомат, и взяла в руки танто.

– Надеюсь, я не потеряла квалификацию, не хотелось бы, чтобы сдох раньше времени, – она сначала провела якудза лезвием между ног, потом вскрыла живот, и петли кишок вывалились на землю. – Мураши, кушать подано, как я и обещала!

Третий пленный слегка позеленел. Ну да, все такие. Как других пытать, насиловать и убивать, так все норм, а как дело доходит до них самих.

– Погоди, блевани, вот так, вот так, – она отлепила скотч, и милосердно дала пленному проблеваться. – Ну а теперь рассказывай, что и как на этой вашей ферме. Да, не забудь, что врать и запираться не рекомендуется, вон второй еще жив, он тебя поправит, если что. А приз – вот такой!

Она взмахнула катаной, и отрубила голову выпотрошенному пленнику, двойной фонтан из шеи которого окрасил кору дерева в красный цвет.

– Ну а теперь наперегонки, кто быстрее расколется, – она хлопнула в ладоши. – Поехали!

– Покойнички не соврали, – сказал я, наблюдая за домом и охранниками, но без тактического шлема. Вдруг у них еще что‑то вроде «антиснайпера» стоит, нельзя так палиться.

Теперь понятно, почему дом было так трудно заметить с воздуха и из космоса – он упирался в склон холма, а сверху него была посажена местная растительность, хорошая маскировка. И естественно зону отчуждения тоже никто не чистил – с одной стороны плюс, не демаскирует, а с другой – подобраться проще.

– Честность – лучшая политика, – усмехнулась Кошка. – По крайней мере, не дает долго мучиться. И это я им еще кису не включала.

– Я представляю их эмоции, – хмыкнула в наушнике Мизуки.

– Как берем?

– Как обычно, – я посмотрел на полосу отчуждения. – Ползем под скрытом, потом либо берем в ножи, либо оглушаем магией, если на небольшой дистанции.

– Я за магию, – сказала Хитоми. – А в ножи уже потом.

– Обленилась совсем, – упрекнул ее я.

– Ага, у меня потом пищевой рацион в желудок не лез, – пожаловалась она, и вздохнула. – Распереживалась я.

– Прямо‑таки обсочувствовалась, – хмыкнул я.

– Народ, вы решили или нет? – спросила Мизуки.

– Начинаем. Пытаемся на минимальное расстояние подобраться под скрытом, дальше уже как пойдет. Ты с винтовкой.

– Принято.

Мы с Хитоми скастовали скрыт, и начали подбираться к охране.

– Стой, – скомандовал я, увидев подсвеченную в шлеме красным проволочку растяжки. Так ведь ее и не заметишь.

– Я проверю, – сказала Хитоми, и отползла вбок. – Гранаты, на этой петля.

– Значит, на натяжение и на ослабление. Азбука. Обойдем. Эти американские, на них обратно кольцо не поставишь.

– Принято. И смотри внимательнее.

– Хорошо, – я начал ползти в два раза медленнее. – Датчик давления. Отключаю.

– Давай, я след в след за тобой.

Мы пробирались сквозь заросли буйной тропической травы, беспорядочным ковром росшим везде. Вот, похоже, и дистанция поражения, и охрана на виду, в камках с закатанными рукавами со штурмовыми винтовками на ремнях.

– Ты правого, я левого. Мизуки, снимаешь охранника у центрального входа. Ждем твоего выстрела.

– Принято.

Щелчка винтовки с глушителем в шуме джунглей было не слышно, но охранник у центрального входа украсил своими мозгами дверь за собой, и тут же мы с Хитоми метнули Великую Силу – она как всегда в грудь, а я в горло.

Щелчок – и голова охранника приняла неестественное положение, а затем он рухнул на траву, стукнув прикладом винтовки о землю.

– Рывок! – скомандовал я Хитоми, и мы побежали к дому. Все, радиус поражения есть, и я хлопнул в ладони.

– В доме чисто, а вот на вертолетной площадке видно движение, – сказала Мизуки, и немного замешкалась. – Все, нет движения. Работайте спокойно.

– Опять разделка мяса, – поморщилась Хитоми.

– Ну можешь просто проконтролировать из пистолета, – сказал я ей.

– Так, наверное, и сделаю, – сказала она. – А то так и руку вывихнуть недолго. Ну что, сначала обрабатываем снаружи дома?

Обрабатывать пришлось недолго, а вот с пациентом пришлось повозиться немного дольше. Вот он, местный резидент Кикути‑кай, молодой рыхлый мужчина лет тридцати, который сначала не понял, что произошло и, приведенный в чувство, принялся качать права.

– Да вы знаете, на кого вы наехали? – он бы и пальцы веером бы раскинул, только вот скотч не давал ему это сделать.

– Знаем. На Кикути‑кай, – спокойно сказал я, наблюдая за вспотевшим местным боссом. – Пиписьками решил померяться?

– А чего ему меряться? – вступила в разговор Хитоми, сидевшая на грядушке дивана со штурмовой винтовкой в руках, свесив одну ногу. – У этого жирдяя там если и есть что‑то в штанах, то очень мелкое

– Ладно, пусть умрет, зная, кто за ним пришел. Мы – Тора‑кай. И клан Кикути будет уничтожен, но ты этого не увидишь. Потому что недолго проживешь. Кошка?

– Опять, – поморщилась она с напускным неудовольствием, и слезла с грядушки. – Говорила же, план на сегодня выполнен. Три десятка якудза уничтожено, еще и этого потрошить…

Вот тут мелкого босса и проняло. Хитоми только достала танто, а он уже выкладывал все, что знал. И о клане, и о его делах там и здесь, и прочем, прочем, прочем…

А в конце концов бухнулся в ноги и стал целовать грязные ботинки Кошки, прося оставить его в живых. Ее аж передернуло.

– Слушай, у меня такое противное чувство, не хочу клинок марать, – сказала она мне.

– Да я тоже не в восторге, – я достал пистолет, и вынес ему мозги. – Ну что, пройдемся по тайникам, которые он указал?

– Давай. И надо сваливать.

– А вот с этим могут быть проблемы, – сказал я. – Мне что‑то не нравится приказ того мелкого упырка шана позвонить отсюда по телефону.

Я выложил из рюкзака кирпич с сосиской.

– Ты думаешь? – спросила она.

– Ага. Голимая подстава. Или нас ждет где‑нибудь неподалеку какой‑нибудь спецотряд полиции, или, что вернее, боевики этого самого Мацубара. Инициатива может и исходит не от него, но как ты думаешь, оставят в живых людей, которые знают о том, что здесь происходит, и видели всех в лицо, наркоту, или деньги? Обычно таких свидетелей мочат.

– Ну это точно не босс, он наши возможности знает, – сказала Хитоми. – И то, что мы вернемся и начнем мстить тоже.

– У него длиннее, так что…

– Я могу сделать дистанционное включение и репитер на коленке, у меня с собой достаточно инструментов. Да и в доме поискать…

– Хорошо, так и сделаем. Ну а пока пора почистить сейфы местного босса, и осмотреть вертолет на предмет полета. Уходить будем не так, как было запланировано и оговорено, а по новому маршруту эксфильтрации. Ну а сейчас предлагаю почистить нажитое неправедным трудом.

Этим мы занимались еще пару часов, перетряхнув дом и сейфы почившего хозяина. Добычи набралось столь много, что с нами в вертолет перекочевали еще два туго набитых и тяжеленных мешка.

– Ну вот теперь мы даже от Него можем не зависеть, – хмыкнула Хитоми, помогая грузить награбленное в вертолет.

– Ну от него мы никуда не денемся, – сказал я. – Но вот это, как выберемся, заложим в свои тайники до лучших, точнее худших, времен.

– Согласна. Может и нашей малолетке на развитие производства отсыпем. На молоток или разводной ключ, – как всегда острая на язык Кошка не упустила случая поддеть Мизуки.

– Жертвую тебе на новый лифчик, – ответила ей Мизуки. – А то из этого вываливаются.

– А я тебе на йод, которым прыщики нулевого размера мажут…

– Хватит! – я снял наушники с крепления. – Лучше вспомните, мы ничего не забыли?