– Если бы мне было это надо, я бы не просил помощи. У меня достаточно стволов и несколько минометов, там я обойдусь без вас, – скорчил рожу шан. – Вы мне нужны вот здесь.

Он ткнул на карте контур, отмеченный синим карандашом.

– Где‑то здесь сидит координатор от Кикути‑кай.

– Очень точное определение. Этот район сколько квадратных миль? – спросила Кошка. – Иголка в стоге лиан.

– А более точного определения нет, – сказал шан и склонился над картой, оперевшись на стол обеими руками. – Только граница района. Мы знаем, что там есть объект и на нем сидит их координатор, но не знаем ни что за объект, ни сколько там людей, ни где он точно находится.

– А данные воздушной или спутниковой разведки есть? – спросил я.

– Посылать туда вертолет или легкий самолет – это значит его потерять еще на подлете. А спутник надо точно направить на нужный район и сделать несколько витков. К тому же как бы это сказать цензурно, с нами никто не собирается делиться данными спутниковой разведки, тем более со спутников великих держав. Если что‑то случайно попадет в зону действия их телекамер или радаров – то да, а так мы слепы и глухи. Равно как и противник.

– Наземная разведка?

– Отправлено пять групп. Не вернулась ни одна.

Мы переглянулись. Неладно что‑то в гадском королевстве. Совпадений не бывает, явно кто‑то знает маршрут и время выхода группы.

– Проводник один? – спросил я.

– Нет, разные. Время и маршруты тоже. То есть предательство исключается.

– Что, так мало людей знает об отправке групп? – спросила Кошка.

– Только один. Я, – сказал шан. – Но если я не могу себе доверять, как могут доверять мне? Если и ваша миссия не удастся, то тогда мне остается только смыть свою неудачу кровью.

– Хорошо, нам нужно место для экипировки, да и где вообще отдохнуть. Желательно не на виду и исключая контакт с бойцами.

– Вас отведут, – кивнул Пань. – И я выставлю охрану.

– Только подальше. Я не люблю ушей, торчащих из стен.

– Их не будет, – сказал шан.

– Вот и посмотрим, – я опустил забрало шлема. – Прикажите нас отвести.

– Еще одно. Вот вам спутниковый телефон для связи. Как только найдете и ликвидируете цель – сообщаете, мы выступим на зачистку лаборатории, – дал мне Пань черную коробочку старомодного спутникового телефона, с антенной‑сосиской.

– Что думаешь? – спросила Хитоми, когда мы, закрывшись в отдаленном бунгало, разбирали вещи.

– Пань, мать его, Гэн не врет. Да и нет ему смысла этого делать. Удивляюсь, что его еще не казнили или не заставили отрезать себе пальцы по обычаю якудза. Значит, считают его невиновным.

– Чудес не бывает – твоя любимая поговорка.

– Да, чудес не бывает. И вот это наличие чудес я не могу пока объяснить. Хотя может быть что угодно. От стандартного внешнего или внутреннего наблюдения до магии.

– Здесь же вроде она не развита, какая тут может быть магия?

– А черт его знает. Нам надо быть наготове. Тс‑с, кто‑то идет!

Раздался стук в стену хижины – двери, как и обычно не было, ее заменяла плетеная циновка.

– Прикрыли все и надели шлемы! – сказал я. Можно, конечно, и мороком обойтись, но пока подождем.

Я вышел наружу. Ну и что тебя принесла нелегкая? Опять Пань, только рядом с ним одетый в полувоенную форму какой‑то такой же мелкий шан.

– Это ваш проводник Уй Чжун, – представил он мне своего спутника, который отвесил нам поклон.

– Хорошо, – сказал я.

– Он проведет вас по маршруту до границы синей зоны, – продолжил Пань.

– Хорошо, – повторил я. – Где мы его сможем найти?

– Вон в той хижине.

– Пусть ждет.

– Когда думаете выходить?

– Скорее всего завтра на рассвете, в темноте ходить по джунглям – еще то удовольствие.

– Тогда до завтра.

– До завтра. И прикажите, чтобы нас больше не беспокоили.

– Да, сэнсей.

Я скользнул в хижину обратно за циновку, и сделал знак «общаемся только по импланту». Мои девчонки только кивнули.

– Итак? – спросила Хитоми.

– Мне очень сильно не нравятся вопросы Паня. У него аура так и колеблется и меняет цвет. Либо перенервничал на почве факапов, либо…

– Решил предать, – сказала Кошка. – А проводник?

– Тоже доверия не внушает, у него аура вообще мутная.

– Может тогда откажемся от его сопровождения?

– И тогда скорость нашего передвижения по джунглям упадет до нуля, – сказала Мизуки. – Только если ты в своей кошачьей морфе сможешь проложить нам дорогу через все эти тропки, тропочки и выебоины, а также обойти все ловушки и капканы, которые стоят на пути.

– Ты знаешь, по джунглям чапать в морфе – еще то удовольствие, – поежилась Хитоми. – Я конечно могу это сделать, но тогда по выходу к границе той зоны вам придется меня нести на носилках, и пару дней откармливать отборным мясом. Огромный расход энергии.

– Боевиками Мацубара или Кикути не обойдешься? – стала ее подзуживать Мизуки.

– Нет, для это нужно более свежее мясцо, восемнадцатилетняя японочка была бы самое то, – плотоядно посмотрела на Мизуки Кошка, и облизнулась своим умелым язычком. – Особенно если ее отмочить, чтобы избавить от природного яда, который из нее сочится.

– Значит, берем проводника. И ни разу ему не доверяем, – резюмировал я и посмотрел на тростниковую крышу, через которую пробивались солнечные лучи. Сейчас здесь где‑то три часа пополудни. Значит у нас есть несколько часов. Подготовиться, отдохнуть, прийти в себя. И разобрать вещи на те, которые нам точно нужны, и те, которые бросить не жалко. У меня не особо хорошее предчувствие, а оно, как правило, меня не обманывает.

Выход прошел тихо и незамеченно. Пользуясь скрытом навьюченные тетки прошли мимо дозорных и углубились в джунгли на пару километров, а я пошел добывать следопыта. С ним пришлось немного повозиться – сначала я его погрузил в беспамятство, а потом опять же под скрытом отволок на себе туда, где меня уже ждали.

– Эй, проснись! – Хитоми захлопала проводника по щекам.

– …! – что‑то залопотал разбуженный проводник, пока она не закрыла ему рот ладонью, другой рукой поднеся палец к губам.

– Я уберу ладонь, только не говори громко, и по‑английски, пожалуйста. Хорошо?

Проводник согласно закивал, грядя на забрало тактического шлема Кошки.

– Где я?

– Это ты себя спроси, ты же все местные окрестности знаешь.

Проводник встал на ноги, отряхнулся, сделал какие‑то замеры на пальцах и на глазок.

– В миле от лагеря. Но сейчас ведь не рассвет…

– А кто тебе сказал, что это рассвет?

– Так вы же и ска…

– Считай это нашей прихотью, – перебил его я. – Захотелось нам подышать ночным воздухом. Проблемы?

Проводник затряс головой, словно бы показывая, что проблем нет. Я сунул ему «совиные глазки» старого образца, которые не жалко, и жестом отправил вперед под бдительным взором Хитоми.

Да, путешествие по джунгдям, особенно ночное – удовольствие еще то, даже если в визоре тактического шлема все видно лучше, чем днем, а все движущиеся цели вроде всяких ползучих гадов подсвечиваются. Постоянно держать Малое Чувство все равно не получится, ночная жизнь джунглей слишком многообразна, и поток информации перегружает мозг – ну зачем мне, например, знать, что в паре метров от меня притаилась банановая змея или под подошвой коркоранов копошатся муравьи? Тем более, что нашим камкам может повредить только пуля крупного калибра в упор, тактическая броня держит многое. И уж тем более оставит змею без зубов, если она вдруг захочет сделать «кусь».

Ну а проводник особо не заморачивался, выбирая те места, где могла пройти нога человека, время от времени притормаживая или делая знак остановиться, иногда помахивая мачете, убирая с дороги кажущиеся препятствия. Иногда он притормаживал нас, обходя ловушки, сделанные по тысячелетним проверенным временем технологиям – типа ям с кольями, обмазанными дерьмом, или падающих бревен с теми же кольями. Вряд ли это было сделано от таких же детей природы, как он сам – скорее, от беглых рабов с опиумных плантаций или уж совсем очумевших гайдзинов‑любителей экзотики, с дура ума поперших через джунгли.