— Резонно, — ответила Мизуки. — Тем более первый конвой уже вышел и направляется к базе, перехватить его мы по любому не успеем.

— Ну раз так… Ты можешь дать нам картинку с дронов, или откуда еще?

— Даже лучше. Я взломала их интегрированную систему управления подразделением, здесь это детские игрушки. Так что могу дать тебе любой ракурс с любого бортового компьютера конвоя.

— О, — я фигурально потер руки. — Давай.

Мизуки кивнула, замерла на мгновение, и на голостене рассыпалась мозаика экранов.

— Вот, например, картинка с головной машины, — я увидел ленту шоссе под голубым безоблачным небом. Хороший денек, идеальный для охраны.

— Выведи опять мозаику. А вон то меня больше интересует, — я указал на картинку с воздуха.

— Боевой вертолет воздушного прикрытия. Сейчас мы видим все, что видят пилоты у себя на дисплее, — сказала Мизуки.

На экране было видно, как по ленте шоссе среди зеленых полей и садов медленно ползет — ну это отсюда медленно ползет, так-то они миль шестьдесят точно делают — лента конвоя. В авангарде — полицейская машина со включенными мигалками, потом армейский бронированный джип, за ним бронетранспортер, ну а потом шестнадцать тяжелых армейских грузовиков, три мини-вэна, и замыкающим шел опять бэтр и полицейская машина. Ничего впечатляющего, я ждал большего.

— Что-то кислый у них конвой какой-то, — сказала Хитоми.

— Вот это мы и выяснили. А чего им опасаться? Машины трассового сопровождения есть, два бронетранспортера и джип — это две автоматических пушки и крупняк, более чем достаточно для проводки конвоя вне зоны боевых действий, на своей земле. К тому же вот я не уверен, что мы видим все — наверняка в одной или паре машин едет взвод охраны, а в бэтрах наверняка спецназ.

— И еще вертолет огневой поддержки, не забывай, — добавила Хитоми. — Получается так ничего себе охрана. И в результате мы имеем…

— Большую жопу, — закончил я за нее. — Втроем нам конвой не взять. Точнее, взять мы можем, но вряд ли уцелеем, несмотря на всю нашу магию. Автоматические пушки и воздушное прикрытие не оставят от нас ничего, кроме молекул. Мы даже подобраться близко не сможем, системы «антиснайпер» на бронетранспортерах стоят наверняка. А это в мои планы уж явно не входит. Придется искать другой путь. Мизуки, ты можешь навести камеру и посмотреть внимательней на грузовики?

— Могу, но это обязательно привлечет внимание пилотов, не забывай, они видят то же, что и мы.

— Так ты что, можешь взять под контроль системы вертолета? Что же ты молчала? — спросил я.

— Я думала, ты и так понял, — недоуменно ответила она.

— Вот теперь понял. А превратить вертолет в ударный дрон, замкнув управление на себя?

— Сейчас, — Мизуки закатила глаза и замерла в статичной позе. — Готово.

— У тебя есть контроль над системой вооружения вертолета?

— Да. Четыре противотанковых ракеты, два блока НУРС и тридцатимиллиметровая пушка, — считывала, закатив глаза Мизуки.

— Ну тогда чего ты ждешь? — спросил я. — У нас есть оружие, и есть шанс его использовать.

— Сейчас. Блокирую управление из пилотской кабины… Готово.

— По легкобронированным целям — ПТУРами, по остальным — НУРС и авиапушка, — сказал я. — Огонь по готовности.

На картинке внизу начали рисоваться маркеры целей. Мизуки превратилась в неподвижную статую.

Вспышка на камере была столь внезапной, что я даже вздрогнул. Потом еще и еще… Противотанковые ракеты поразили цель. Затем сорвались с блоков НУРСы, и остановившуюся колонну заволокло взрывами и пожарищем от горящих машин. Застучала авиапушка, посылая трассирующие огоньки вниз, туда, где бегали уцелевшие фигурки людей.

— Не упусти никого, — сказал я ей, наблюдая за симфонией разрушения внизу.

Мизуки ничего не ответила, даже не кивнула головой.

— Все, боезапас пуст, — сказала она, не выходя из управления. — Что делать с вертолетом?

— Ну а что мы можем с ним сделать? Ничего, — жаль конечно, приобрести такую пташку было бы совсем неплохо, но это было совершенно невыполнимо на данном этапе. — Роняй пташку в колонну, пусть добавит урона.

— Поняла, — и на экране стала стремительно приближаться земля, вертолет пикировал. Затем изображение внезапно пропало.

— Все, — она проморгалась, приведя глаза в нормальное положение. — Закончено.

— А вот теперь давай посмотрим запись в покадровом режиме. На предмет нанесенного противнику урона.

— Эх, жаль, что это действительно противник. Убивать своих же солдат и гражданских… Не-не, это я так, мысли вслух, — с сожалением сказала Мизуки.

— Я понимаю. — сказал я. — Но это, увы, необходимо. Только так мы можем остановить грядущее.

— Да понимаю я все, — сказала Мизуки, и включила воспроизведение.

Визуальное подтверждение играет важную роль в оценке результатов миссии, поэтому несколько раз мы возвращались по записи взад-вперед и просматривали ее покадрово. Ну что, Силам Самообороны можно было сказать спасибо за новейший и тяжеловооруженный ударный вертолет. Если кто-то из колонны и остался в живых, что вряд ли, то только по чистой случайности, и если был неуязвимым и бессмертным, а таких людей не бывает. Это вот ёкая трудно убить или например дракона, а хрупкая человеческая плоть для этого не предназначена, она легко разрушима и уничтожима. Что и показали кадры видеосъемки. На них было видно, что транспортные средства были уничтожены все до единого управляемыми или неуправляемыми ракетами, вертолет провел штурмовку качественно. Ну а автоматическая пушка довершила дело, добивая одиночные цели, которым повезло пережить ракетный удар. Правда, таковых были единицы, и то, вероятно, тяжело раненые, но рисковать мы не имели права.

— Ну что, неплохо. Хотели понаблюдать, а вышло наоборот.

— Вот только нам так больше скорее всего не повезет, — сказала Мизуки. — Либо отправят колонну без воздушного сопровождения, либо откопают какой-нибудь древний артефакт, на котором тумблеры стоят.

— Ну такие вряд ли остались, — сказал я. — А вот что делать с остальными лабораториями — ума не приложу. Тут либо засада, либо штурм укрепленного объекта…

— Что приводит нас к той же проблеме, — подхватила Хитоми. — Нашей численности.

— У тебя есть какие-то предложения? — поинтересовался я.

— Вообще никаких, по крайней мере на данном этапе. Мы вне закона прочно и основательно, как у государства, так и у преступного мира. И пока мы малочисленны, мы неуязвимы, но и слабосильны. С другой стороны, если мы будем набирать людей в команду, хоть наемников, хоть идейных, сколько дней пройдет, пока нас найдут и попытаются уничтожить — брать живыми, я думаю, никто не будет. Вызовут артиллерию или авиацию — и все, против термобарической боевой части или пятисоткилограммовой бомбы вряд ли спасет даже наш шестой боевой уровень.

— Ну это мы еще не пробовали, — сказал я. — Мастер Ли в свое время уцелел.

— Ну ты сравнил, — сказала Кошка. — У него явно не шестой уровень, хотя выше вроде как и не бывает. Я сомневаюсь, что он вообще был человеком, а не ёкаем или ваханкамида. И все равно он погиб…

— Схлестнувшись с одним из драконов, не забывай. И он все-таки смог его убить. Такой размен, я считаю, достоин героя.

— Достоин-то достоин…

— Ладно, что-то мы отвлеклись от темы, — сказал я. — Давайте прибросим, что мы будем делать дальше. Предложения?

— Перехватить конвои у нас сил не хватит. Штурмовать базу у нас сил не хватит. Что еще тут думать? — сказала Хитоми

— Предлагаешь отступить? — хмыкнул я.

— Временно. Пока будем шерстить тех, кто в пределах досягаемости. В конце концов, у нас тут осталось еще пять папок.

— Смело убавляй три, раз мы решили пока отложить акцию на базе, ввиду того, что мы пока не знаем, как это сделать.

— Остается две цели, которые никуда не делись и не денутся, поскольку их прикрывают высокопоставленные лица, которые хотели чихать на императора, но боятся ему об этом сказать.

— Думаешь, император о них не знает? — скептически спросил я.