– А вербальное воздействие чем собираешься обеспечить?

– Ну, оно не всегда нужно, думаю.

– Как это? – удивился Такэда. – После того, как испытуемый впадет в транс, ему же надо что‑то внушить…

– А если не внушить ничего?

– Ну… – Такэда замялся. – Не знаю. Наверное, будет сидеть, как дурак, в ступоре.

– Именно. – Ронин поднял указательный палец. – И если это так, то этого иногда вполне достаточно. Просто вырубить противника, и все. Не надо ему никаких приказов отдавать, пусть тупит, а мы пройдем мимо, он о нас даже потом не вспомнит, потому что воля полностью отключается.

– Интересная мысль, – согласился Такэда. – Интересно, как долго человек будет находиться в ступоре после воздействия?

– Это нужно проверить экспериментальным путем. Раз вы не согласны испытывать прибор на себе, поедем в город, пошалим.

– Что‑то мне уже твой игривый тон не нравится.

– Да пофигу. Нравится, не нравится… Надо ехать и испытывать устройство.

Субботними ночами в районе Раппонги всегда людно, место злачное, для любителей приключений, но за яркими фасадами небоскребов притаились зловонные клоаки, царство шпаны, дешевых проституток и давно неработающих фонарей.

Новый спорткар Ронина свернул с людной улицы и, распугивая крыс яркими лучами фар, углубился в мрачные кварталы.

– Лазер я поставил маломощный, к тому же рассеивающая линза много фотонов жрет, – объяснял Ронин. – Так что эффективная дальность, думаю, будет метров десять‑пятнадцать. На десяти метрах и отраженного излучения хватит, не обязательно в линзу пялиться, а на пятнадцати только во фронт.

– Минус у этой штуки, что надо светить сорок секунд, – прикинул Такэда. – Лишь потом человек впадает в транс.

– Это не минус, это надо просто учитывать. Не бывает идеального оружия, воюй тем, что имеешь. Так нас учили. О, вон две цели.

Такэда посмотрел вперед и увидел двух скучающих проституток на панели у закрытого на ночь магазинчика.

– Как впадут в транс, включайте секундомер, – напомнил Ронин. – Нам надо понять, как долго человек находится в ступоре, прежде, чем из него выйти. И «стеклышки» затемнить не забудьте, а то сами вырубитесь.

– Понял! – ответил Такэда, и приказал стеклам смарт‑очков сделаться темными за счет сетки из жидких кристаллов.

Ронин остановил робокар возле проституток, а Такэда включил самодельный приборчик.

– Здравствуйте, девочки! – с улыбкой произнес Ронин. – Работаем?

– Работаем, – басом ответила одна «девочка».

– Ээээ… – Ронин несколько растерялся, не ожидая встретить трансвестита. – А настоящие женщины в меню есть?

– Тебе что‑то не нравится? – с напором спросил трансвестит. – Отсосу я точно не хуже любой девки. И сиськи как настоящие, даже лучше. Чего нос воротишь?

– Ой, Икэда, успокойся, – прощебетала вторая проститутка, явно женского пола от природы. – Мальчики хотят девочек, это нормально.

– Это нечестная конкуренция, заманивать клиентов мандой, которой у меня нет, – пробурчал трансвестит.

– Ни фига, – возразила девушка. – Нечестная конкуренция – это мужику пришить сиськи и влезать в исконно женскую профессию.

Тут сорок секунд истекли, девушка замерла, уставившись в одну точку, а через пару секунд замер и трансвестит.

– Девушка вырубилась на тридцать пятой секунде, мужик на тридцать восьмой, – сообщил Такэда, и снова запустил секундомер.

– Ага, значит, есть индивидуальное время срабатывания. – Ронин кивнул. – Видимо, сорок секунд – это максимум. Смотрим, когда они выйдут из ступора. Засекайте, когда девушка очнется, а со вторым я поработаю методом вербального воздействия.

– Ясно, – ответил Такэда.

Ронин чуть высунулся из окна и произнес, четко и ясно, обращаясь к трансвеститу:

– Когда выйдешь из ступора, тебе надо громко свистнуть, затем выкрикнуть «Транс свистит», снова свистнуть, и так по кругу, пока сил хватит. Ни на что больше не реагировать. Если понял, кивни.

Трансвестит кивнул.

– Уже минута! – сообщил Такэда.

Еще через десять секунд девушка вышла из ступора и, как ни в чем ни бывало, продолжила говорить:

– Так что не мешай мальчикам знакомиться с девочками. Чего желаете, господа? Минет, классика, классика с затеями…

Не успела она закончить фразу, как трансвестит громко свистнул, и выкрикнул:

– Транс свистит!

– Надо, же, работает! – обрадовался Такэда.

– Ты что, сдурел? – Проститутка изумленно глянула на товарища.

Вместо ответа трансвестит снова свистнул, и выкрикнул:

– Транс свистит!

Ронин усмехнулся и тронул робокар с места. Вдогонку снова раздался приглушенный расстоянием свист.

– Его сутенер пристрелит, – недовольно пробурчал Такэда. – Мог бы внушить что‑то поспокойнее.

– Поспокойнее нельзя, мне надо было проверить предельно сложное вербальное воздействие на случай боевого применения.

Позади сухо щелкнул пистолетный выстрел, словно кто‑то ударил молотком по доске. Такэда вздохнул.

– Сделаем Землю чище, – с усмешкой произнес Ронин. – Так глядишь, будущее наступит получше. Слишком до фига скверны породила наша цивилизация, а сэнсэй сказал, будет еще хуже. Но если подсуетимся, может обойдется. Начинать надо с малого. Хотя бы чтобы эта погань друг друга перестреляла.

– У тебя явно какой‑то особенный зуб на бандючье. – Такэда покосился на Ронина. – Не готов еще рассказать?

– Нет, – сухо ответил тот и перевел управление на автопилот.

– Куда едем?

– В бар. Надо проверить устройство на массовость при рассеянном излучении. Завтра, возможно, придется его применять всерьез.

– Есть цель?

– Да. «Ямаути корпорэйшн». Ничего особо интересного, такие разработки еще с двадцатого века пытаются применить, но дзайбацу «Ямаути» преуспели больше других.

– В чем там суть?

– Суть простейшая – инфразвук. Ну, раньше оно как? Одни говорили, что определенными частотами можно напугать до усрачки толпу людей, и они сами не поймут, чего боятся. Другие утверждали, что это чушь, и воздействие инфразвука слабое, а вызываемое им состояние легко подавляется волей. Как бы там ни было, «Ямаути» что‑то изменили в подходе, кажется, использовали не только инфразвуковые частоты, но и их гармоническую модуляцию, в результате чего действительно удалось создать генератор неконтролируемой паники. Реми выяснила, что они создали полностью рабочую машину, хоть сейчас на улицу выкатывай, и народ пугай, но почему‑то с финальным отчетом тянут. Возможно, еще не решили, стоит ли продавать ценную штуку, или оставить себе, чтобы использовать тайно, в собственных целях.

– Нам надо ее похитить?

– Не просто похитить, а так, чтобы хлебные крошки привели к «Маруяма». В общем, стравить два клана, типа, вор у вора дубинку украл. Поэтому и ковыряемся с разработкой «Маруяма», и применим ее так, чтобы сомнений не оставалось в типе воздействия.

– Понятно.

Робокар на автопилоте выкатился из вонючих загаженных кварталов на хорошо освещенную улицу.

– Господин инспектор, гляньте поблизости бар с музыкальным автоматом, – попросил Ронин.

Такэда сверился с поиском и предложил на выбор три бара.

– Поехали в самый маленький. Вы же не любите лишних жертв.

– А вообще без жертв нельзя?

– Иногда можно, но не сейчас. Сэнсэй велел оставлять хлебные крошки.

– Хлебные крошки это не то же самое, что кровавое крошилово, – наставительно произнес Такэда.

– Да? – хмыкнул скептически Ронин. – Мысль интересная, но непродуктивная. Идемте.

Они зашли в бар. Народу было не очень много, но и не сказать, что мало – человек тридцать. Шестеро играли на бильярде, четверо сидели за стойкой на высоких табуретах, остальные за столиками в зале. Музыкальный автомат играл американскую музыку середины прошлого века.

– Годное место, – сделал заключение Ронин.

– Не скажу что особо веселое….

– Это потому, что вы ретроград, консерватор и традиционалист. – Ронин хихикнул. – Но не волнуйтесь, скоро тут будет весело. Для начала надо выпить. Мы ведь работаем вместе, принадлежим к одному клану, а до сих пор не устроили номикай.