Могло быть, но нет. Не вязались концы с концами. Месть за что-то конкретное предполагала вину одного клана, никак не двух. Или это месть всем токийским якудза? На такое мог решиться только действительно убогий на голову, учитывая число и мощь противостоявших ему противников. Но убогие в спецназе не служат, поэтому эта версия отпадает. Тем более группе удалось провести несколько блестящих операций не против уличной гопоты, а против озверевших, опытных и еще менее рефлексирующих борёкудан.

Такэда снял два листка с разных сторон кровати и подумал, что месть отпадает еще по одной причине. Искомая группа не убивала условно гражданских, то есть, детей и жен, а вот мстители и якудза вырезали бы под корень всю семью от мала до велика. Иначе выросшие дети когда-нибудь придут взыскать должок со священной миссией мстителей. Да что там дети? Даже вдовы вставали во главе кланов, и продолжали семейный бизнес, это было распространено повсеместно.

Дележ сфер влияния так же не мог быть мотивом. Ни один из оставшихся восьми кланов не пойдет на какие-то переговоры и тем более сделку с новоиспеченным кланом выскочек, учитывая какой шлейф за ними тянется. Какой же может быть мотив? Такэда с раздражением бросил карандаш на постель. Пока никакого мотива не просматривалось, и это его напрягало.

Впрочем, так бывало и раньше. Имелись в карьере Такэды дела, чем-то на это похожие, когда преступник или группа преступников казались неуловимыми, а найденные улики или недостаточными, или противоречивыми. Другие инспекторы, да что там инспекторы, целые отделы, лишь разводили руками, мол, висяк висяком. В таких случаях Сугавара вызывал именно Такэду, и поручал дело ему.

И так же, как в этот раз, Такэда всецело погружался в изучение дела, просматривал и пересматривал снимки, отчеты, которые до него много раз просматривали другие, не придя ни к какому выводу. И Такэда не приходил ни к какому выводу, по крайней мере, на осознанном уровне. Но на неосознанном мозг продолжал работать, строить логические цепи, строить допущения.

Его считали лучшим инспектором. По факту. По одной удивительной, необъяснимой причине. У него не было нераскрытых дел. Ни одного.

С годами Такэда перестал этому удивляться, приписал свои способности развитой интуиции и просто работал. Он знал, что построение логики и допущений не дает, по сути, ничего. Это лишь помогает сфокусировать внимание на деле. И только. А дальше происходит таинство интуитивного прозрения, когда ты вдруг, сам не понимая зачем, куда-то идешь, и ко всеобщему удивлению находишь там недостающую улику, или натыкаешься на человека, игравшего в деле ключевую роль.

Но тут это почему-то не работало. Никуда не тянуло пойти, никаких идей не возникало. Щелчком пальцев Такэда включил головизор на стене и обомлел.

Там мелькали кадры, снятые возле торгового центра. Захват заложников. Оцепление. Журналисты. У Такэды сердце забилось чаще. Не оно ли это? Что если к захвату причастны люди из "Тора"? Они совершили несколько терактов, и вот еще один.

Такэда схватил пиджак, и выбежал из дома, вызвав роботакси. Нужно самому подъехать на место и разобраться, ну или хотя бы попробовать. Вряд ли конечно ему, простому инспектору, дадут много информации, но он по опыту знал, что это и не всегда нужно.

— Почему Он решил, что это наше дело? — Сказала Хитоми беззвучно через имплант.

— Ну а чье же еще? Полиции?

— Я бы предпочла их, — она оглядела поверх модных очков полицейское оцепление.

— Вот только ты забыла, что они не знают, с кем имеют дело. А мы знаем. Низшие адепты Нанла, «термиты». Сколько мы с ними сталкивались?

— Да постоянно. С тех пор, как встали в ряды разведки. — сказала Хитоми. — Только делай поправку на время, здесь и сейчас магов нет, или один-два слабеньких и обчелся. Магия первого и маловероятно второго уровня, а то и их нет, простые зомбированные боевики, у которых покопались в мозгах.

— Тут один точно будет. Не забудь про Детонатора, он должен запустить ритуал.

— А, ну да, упустила как-то из виду. Что будем делать?

— Нам надо сорвать ритуал.

— Есть план?

— Главное — попасть внутрь, а там уже по обстановке. Мизуки?

— Просматриваю. Есть вариант, но он вам может не понравиться. Левитация.

— Уже не нравится, — я посмотрел вверх на кружившие над зданием полицейские и медийные вертолеты. — У нас нет с собой пси-ампов с маной, так что мы полетим медленно и плавно, а если еще держать невидимость, то полетим скорее всего вниз. Лучше мишени не придумаешь.

— Расслабились вы. Надо было из дома взять, — осуждающий тон Мидзуки был слышен даже через имплант.

Я промолчал. Действительно расслабились.

— Есть вариант снизу, по подвалам.

— Там наверное уже шарятся штурмовики Кэйситотокусюбутай, — сказал я.

— Нет, SATовцы как-то не знают об этом проходе. Как и наши захватчики.

— Как такое может быть?

— Один из старых тоннелей проходит под зданием. Выход из него заложен, но там вполне можно войти. И да, вам надо делать быстрее. Насколько я вижу с тех камер слежения, о которых боевики думают, что их выключили, там все вокруг заминировано. Они ждут, когда SAT пойдет на штурм, чтобы подорвать здание вместе со всеми посетителями и персоналом, чем больше жертв — тем сильнее действие ритуала.

— И похоже, это произойдет быстрее, чем мы думаем, — я покосился на черные полицейские фургоны и людей в черных комбинезонах с оружием наперевес, осматривающих здание.

— У вас хватит времени, но только если вы начнете прямо сейчас, — сказала Мизуки.

— Подсвечивай путь, — скомандовал я. — Хитоми?

— Готова.

Мы поспешили обойти здание, ведомые зеленой трассой, подсвеченной Мизуки.

— Черт, там полиция, — чертыхнулась Хитоми, увидев двух полицейских из оцепления, стоящих как раз напротив той двери, куда упирался трек.

— Учить тебя что-ли? — хмыкнул я.

— Не надо, — кошка сделала пасс, и оба полицейских свалились, держась за сердце и хватая ртом воздух.

Мы под скрытом пробежали до двери и выбив кусок полотна вместе с замком шагнули внутрь, в темноту.

— Ну и помойка же здесь, чертыхнулась Кошка, чуть не споткнувшись об одну из труб.

— Идите вперед, — сказала Мизуки. — Быстрее!

— Быстро только кошки трахаются, — раздраженно ответила Хитоми, пробираясь вперед.

Зеленая полоса привела нас к какому-то боковому ответвлению с небольшой металлической лесенкой. Судя по ржавчине ступенек, ей не пользовались лет так двадцать. Ну а уж дверью…

— За дверью — стена. Сможете пробиться?

— Легко, — я сотворил нуль-материю, и старое рассохшееся полотно двери рассыпалось, обнажив гипсокартон. — Там кто-нибудь в пределах видимости есть?

— Нет. Это какая-то кладовка уборщицы, так что еще и метлами вооружитесь, — хихикнула Мизуки.

Я пробил рукой непрочную преграду, и рванул куски на себя. В самом деле, какая-то кладовка.

— Ну что, пошли?

— Открывай, только осторожно.

Я прижал руку, сканируя пространство за дверью. Нет, метрах в пяти точно никого, а дальше уже все равно, Хитоми — наше оружие ближнего и среднего боя.

Мы попали в какой-то офис средней руки, заставленный столами с мониторами и прочей канцелярской дребеденью.

— По плану дверь офиса выходит в служебный коридор за торговым залом, — послышался голос Мизуки. — Пройдете коридор, выйдете на развилку. Направо — выход в зал, налево — задняя дверь. Эти камеры отключены, так что действуйте по обстоятельствам.

— Понял. Ну что, пошли?

Хитоми молча кивнула.

Мы прокрались к концу коридора, и остановились.

— Сканирую, — передал я Хитоми, и применил заклинание Малого Чувства. — Направо у входа в зал — никого, налево у входной двери — двое вооруженных.

— Ты или я? — спросила Хитоми.

— Я, — я надел на себя скрыт, и вышел в коридор.

Может быть у прокачанных адептов Нанда и был бы шанс, но не у этих древних пентюхов вообще без уровня. Я на автомате сложил пальцами мудру Великой Силы, и получил в ответ звук хрустнувших гортаней и короткий всхрап. Два тела метрах в десяти от меня упали замертво, выронив дешевые «МАКи», скорее всего кустарного производства.