Нет, бог свидетель, он ничего не придумал! Он видел все это собственными глазами. Он дышал тем воздухом. Там, на Севере, ему случалось заходить в «кубрики», где живут несемейные рабочие, — это три квадратных метра! У людей Севера практически нет воды, нет электрического света. В большинстве своем они невысокого роста из-за плохого питания. Поэт приводит в подтверждение своих слов статистические данные, свидетельствующие о чрезвычайно низком уровне жизни и о плохом здоровье людей.
Неруда пытается найти всему этому объяснение. Нет, вовсе не неразвитое мышление привело людей к такому состоянию. Это результат деления общества на враждебные классы, это следствие феодальных пережитков. Из народа тянут все жилы. Людей презрительно именуют «ротос» — «оборванцы», потому что им нечего носить, кроме обносков, рванья…
«Впервые выступая с этой высокой трибуны, я как чилиец, как патриот полагаю своим долгом спросить самого себя, спросить всех вас: может ли далее продолжаться такая вопиющая несправедливость?
Подумать только, какая дикая нелепость! Тот, кто создает вещи, их не имеет. Ими обладает тот, кто не причастен к их созданию. И ко всему еще отказывает в праве обладать хоть самым малым тем, кто гнет на него спину. Крушители веры в справедливость, в гражданскую совесть оскорбляют со страниц газет, на которые идет бумага, сделанная руками рабочих Пуэнте-Альто, наш народ — огромное и деятельное сердце нашей родины, великий источник жизни всех ее сыновей и дочерей. Те, кто засел в комфортабельных апартаментах, построенных из бетона, добытого тяжким трудом рабочих Мелона, — а их не худо бы предоставить всем чилийцам, — те, кто расположился среди всяческих удобств, созданных руками чилийских тружеников, те, кто попивает вино из хрустальных бокалов, изготовленных рабочими Юнгая, унижают и оскорбляют бесчисленных безымянных людей труда — а у нас с ними одни корни, — которые ткут одежды, водят поезда и корабли, отвоевывают у земли селитру, уголь, металлы, поливают посевы и собирают урожаи, чтобы в ночные бессонные часы приготовить нам хлеб насущный…»
В этой речи Неруда сказал и о творчестве поэта, писателя, о его гражданской ответственности. Никто не говорит врачу, чтоб он бросил больного и перестал его лечить, а между тем писателя уговаривают: «Не заботься об участи народа. Пари в облаках. Не падай с луны на землю. Твое царство не от мира сего…»
Но Пабло Неруда не будет стоять в стороне от жизненных проблем чилийского народа.
Как раз тогда закончил свой позорный путь самый ярый антикоммунист тех десятилетий. Именно о нем сказал Неруда в заключение своей первой речи в сенате.
«Еще совсем недавно жил на земле маньяк, бесноватый, который, размахивая знаменем антикоммунизма, уничтожал, растаптывал, бесчестил, осквернял людей, города, села, великие памятники культуры. Этот изверг собрал вокруг себя огромные сокрушительные силы, которые он вышколил, выдрессировал, чтобы превратить в самый яростный поток ненависти и насилия, какой только знала история человечества. Сегодня, превратив в руины собственную страну, сведя в могилу миллионы людей, он валяется обугленный, скрюченный, точно обглоданный скелет, под обломками собственной крепости, над которой в высоте гордо развевается алое полотнище, украшенное звездой, серпом и молотом. Это знамя — символ свободы и одержанной победы — возвращает поруганному человечеству мир и чувство достоинства».
Поэт произносил эти слова 30 мая 1945 года, вскоре после тех исторических событий, что подарили людям надежду на будущее. За несколько недель до выступления Неруды в сенате фюрер покончил с собой в бункере имперской канцелярии. Советская армия вошла в Берлин. В Потсдаме был подписан окончательный приговор третьему рейху… Президент Риос в своем послании конгрессу заявил, что лишь по какому-то недоразумению между Чили и Советским Союзом нет официальных дипломатических отношений. Неруда, слушавший послание президента, решил, как чилийский писатель, воздать должное —
«…великому народу, который совершил беспримерный подвиг в истории, ибо он не только достиг небывалого расцвета своей культуры, но и предпринял огромные усилия, чтобы приобщить к ней самые широкие массы. Не в пример нам, где лишь немногие простые люди могут пробиться в среду привилегированных и пользоваться культурными благами. Я совсем недавно ознакомился с официальной статистической сводкой и нашел в ней данные, которые наполнили мое сердце огромной радостью. Вот они: „За годы войны в Советском Союзе был издан миллиард экземпляров книг, которые составляют пятьдесят семь тысяч названий на разных языках“».
Неруда обращается к сенаторам с вопросом: не пора ли покончить с клеветническими измышлениями в адрес Советского Союза?
На первый взгляд у оратора, говорящего со смелой прямотой, несколько двусмысленное положение. Он — сенатор, избранный от коммунистической партии, пока еще не является ее членом. И вместе с тем, уже в самой первой речи вспоминает о славном пути, пройденном основателем Компартии Чили Луисом Эмилио Рекабарреном.
«Коммунисты,
— говорит Пабло Неруда, —
вовсе не утверждают, что только они подлинные патриоты, но им бы хотелось несколько убавить риторическое звучание патриотизма, ибо оно исподволь лишает его действенной силы. Надо наполнить чувство любви к родине новым содержанием, которое призовет наш народ к сплоченности, к борьбе за социальную справедливость…»
Корни пустой риторики кроются в далеких временах. Неруда напоминает, что, когда великие отцы латиноамериканских наций с восторгом восприняли прогрессивные идеи, пришедшие из Европы, их тут же окрестили пришельцами, либералами, не вникнув в то, что эти люди, по существу, вовремя подхватили те прогрессивные веяния, которые, по счастью, достигли наших берегов.
Эта речь многих привела в восхищение. Но некоторым она была явно не по душе. Рупор партии консерваторов — Орасио Валькер Ларраин — посетовал, что «уже самые первые слова вдохновенного поэта, который представляет здесь провинции Тарапаку и Антофагасту, были направлены на то, чтобы поколебать великие традиции высокочтимого сената, ибо в них заключался выпад против решения квалификационного суда». По мнению чилийского консерватора, такая речь подрывает конституционный порядок и, по сути, нарушает давнюю практику верхней палаты.
И в самом деле, похоже, что поэт стал сенатором не только для того, чтобы разрушить существующие нормы, но и для того, чтобы поставить под сомнение саму правомочность всей государственной системы.
Для Неруды, поднявшегося на новую ступень политического сознания, настал час, когда он приступил к выполнению своего гражданского долга открыто, без всяких эвфемизмов.
И никто из семи тысяч чилийцев, собравшихся в театре «Кауполикан» 8 июля 1945 года, не удивился тому, что Пабло Неруда официально вступил в ряды Коммунистической партии Чили.
В тот день одновременно с ним коммунистами стали известные писатели, деятели искусства, ученые, выдающиеся представители чилийской культуры и науки. Для них этот день стал кульминацией процесса формирования их революционных взглядов, который шел под воздействием самой жизни и в значительной степени под воздействием Пабло Неруды. Поэт был для них убедительным примером, ибо чувство гражданской и политической ответственности всегда было органичным в его жизни и в его поэзии.
92. Проблема времени
Как, каким образом Неруде найти, выкроить время для поэзии на его новом этапе жизни? Неужели поэт будет обречен на молчание? Неужели все время займут поездки по стране, посещения селитряных рудников, сенаторская деятельность, встречи с избирателями, разговоры с людьми, обращающимися к нему с самыми неожиданными просьбами, даже с чисто личными, требующими особой деликатности? Похоже, что все эти дела сковывают поэта по рукам и ногам!
