И те, кто произнес высокое слово, и те, кто его услышал, почувствовали сердцем, что судьба Испании — это судьба Чили. Почувствовали, что фашизм в любую минуту готов поднять голову и на чилийской земле.

В то памятное воскресное утро Неруда предстал перед потрясенной публикой как большой поэт, в чьих стихах заключена великая действенная сила и подлинная гражданственность. Неруда явил блистательную способность волновать сердца и будить мысли.

В знаменательный день 7 ноября 1937 года — двадцатилетней годовщины Октябрьской революции — Пабло Неруда огласил в актовом зале Чилийского университета решение о создании Союза творческой интеллигенции Чили. Тогда же его единогласно выбрали президентом этого союза. Союз творческой интеллигенции Чили, представляющий самое широкое и активное движение по пропаганде достижений культуры, вошел в историю нашей страны. Он объединил представителей всех видов искусств, всех отраслей знаний. Списки его членов показывали всю широту эстетических направлений, идеологий, политических воззрений. Но в этом союзе не было места фашистам и реакционерам. Среди сотен и сотен людей вдохновенно работали Альберто Ромеро, Хувенсио Валье, Анхель Санта-Мария Кручага, Антонио Кинтана, Умберто Диас Касануэва, Юдифь Вейнер, Франсиско Колоане, Карлос Викунья Фуэнтес, Роберто Альдунате, Акарио Котапос, Луис Давид Крус Окампо, Габриэль Амунатеги, Гильермо Лабарка, Рубен Асокар, Оскар Кастро, Херардо Сегель, Бернардо Лейгтон.

Союз творческой интеллигенции Чили избрал непроторенный путь. В первую очередь он решил использовать печатное слово, к которому в официальных кругах относились с привычным пренебрежением.

24 декабря 1937 года в Сантьяго на Аламеде открылась первая в истории страны книжная ярмарка. С годами такие ярмарки вошли в традицию. Но в конце концов эту традицию уничтожили тупоголовые невежественные правители нашей страны. Они свято верили, что книги — «порождение самого дьявола».

Союз творческой интеллигенции Чили развернул свою деятельность не только в столице. Его отделения возникли в Икике, в Антофагасте, Вальпараисо, Сан-Фелипе, Ранкагуа, Консепсьоне, Темуко и других городах. Неруда оказался поразительно активным, динамичным, не знающим устали президентом.

Поэт четко формулирует все требования литературного цеха и разворачивает широкую кампанию в защиту авторских прав. В его биографии наступает новый период. Он — в самом центре культурной жизни всей страны. Он — мотор движения солидарности с борющейся Испанией. Он принимает самое активное участие и в политической жизни, как один из самых крупных представителей Народного фронта. А в предвыборной кампании ведет пропаганду за кандидата этого фронта — Педро Агирре Серду.

Быть может, бурная общественная и политическая деятельность чуть приглушает в его памяти те бесчисленные картины смерти, которые он совсем недавно видел воочию… Неруда чувствует, насколько необходима для него эта встреча с Родиной. Чувствует, что ему повелевает долг включиться в организованную борьбу.

Как раз в это время на Пабло обрушиваются одна за одной смерти дорогих ему людей. Приходит весть, что в Париже скончался поэт, которого он поставил вровень с вершинами перуанских Анд. Еще недавно Неруда работал с этим поэтом рука об руку, защищая Испанскую республику. В «Оде Сесару Вальехо» поэт скажет о «лице гранитном в морщинах резких», которое схоже с «перуанской сьеррой, что иссечена сухими ветрами». Судьба не раз сводила и разводила обоих поэтов на перекрестках жизни. Неруда, точно облако, подхваченное ветром, на какое-то время попал в Париж. Это было в те годы, когда он бежал из Чили на Восток, навстречу своему наважденью, навстречу правде и обману. А Вальехо тогда надолго обосновался в Париже, в «замаранных приютах бедноты». Через много лет, когда их призвала к себе истекающая кровью Испания, они приехали почти в один и тот же час. Неруда не раз обращался к Вальехо со словами «мой любимейший брат». Однако нашелся «добрый самаритянин» от литературы, который всеми силами старался превратить их отношения в «схватку бойцовых петухов»… Узнав о смерти дорогого товарища, Неруда написал для журнала «Аурора де Чили» (орган Союза творческой интеллигенции Чили) статью под заголовком «Умер Сесар Вальехо». «Мой давний друг, старый испытанный рыцарь Надежды, неужели это правда?» Неруда говорит, что он был «всеми любимый», что страшно тосковал по своей перуанской земле. Судьба надолго поселила Сесара Вальехо во Франции, где он, как никто, чувствовал себя чужаком. Перуанский поэт воистину был плоть от плоти нашей Америки. Неруда увидел в нем что-то схожее с «глубоким рудником», с «лунным кратером»… Хуан Ларреа написал мне в те дни:

В тот же суровый и трудный год смерть пришла и в семью Пабло Неруды. 7 мая 1938 года после тяжелой болезни умирает его отец. Пабло едет на похороны. Стук колес, гудки паровоза — все напоминает ему о кондукторе поезда, груженного щебнем и галькой. Теперь земля Араукании навечно возьмет к себе дона Хосе дель Кармен Рейеса. Поэт провожает взглядом бревенчатые дома, напоминающие замки. Да, он снова в памятном царстве дождя и растений, чьи секреты раскрывал ему в детстве отец. Сколько было этих удивительных путешествий в ночном поезде! Но на сей раз — самое печальное. Пабло глядит на бедно одетых ребятишек, что шлепают по раскисшей глине, по лужам к неказистой школе, и ему кажется, будто он — снова лицеист, который спешит на занятия. Поэт выходит из вагона, как положено, в черном костюме. Его встречают братья отца… Неруда долго сидит возле усопшего. Сидит молча. С дальнего угла двора его зовут родные. Только что закололи ягненка, и теплая кровь льется в чашу. Пабло отпивает глоток.

Настает час похорон. И снова с пронзительной до боли ясностью, точно кто-то ударяет ножом, встают в памяти картины детства. Поэт пожелал, чтобы похороны были без религиозных обрядов. Но так или иначе, а в похоронах всегда есть что-то от религиозного действа. Неруда поселился у своего друга, доктора Мануэля Марины, который лечил его отца. Он писал там стихи — не день и не два. Не мог сразу уехать. Нет, Пабло не читал стихов над могилой отца, но они легли на бумагу, едва поэт пришел с кладбища.

Наконец Неруда возвращается в Сантьяго. А через несколько недель ему приходит еще одна страшная телеграмма. 18 августа 1938 года скончалась его мачеха, его дорогая мами́ка. Бедная женщина не сумела вынести разлуки с мужем. В глубоком трауре поэт снова отправляется в край бесконечных дождей. Он будет переносить останки отца в другое место. Пусть супруги спят вечным сном вместе, а не порознь.

Что и говорить — жуткая картина. Но вполне объяснимая… Стихия воды, окружавшая Хосе дель Кармен Рейеса при жизни, не отступила от него и после его смерти. Неруда, конечно, был потрясен. Но ничего сверхъестественного не произошло. Его отец вернулся в свой привычный мир…