— Поттер, попрошу вас не использовать чары во время благородного занятия по приготовлению зелий! — потребовал униженный, но не сломленный профессор.

— Почему, сэр? Это облегчает работу, не мешает варящимся зельям и даёт нам дополнтиельную практику в чарах! — возразил Джеймс, капая в изумрудную жидкость две капли лака для ногтей.

— Потому что я так сказал!!! — взорвался Снегг.

— Боюсь, сэр, мне недостаточно ваших слов для того, чтобы перестать делать то, о чём нас особо просил профессор Флитвик, — практиковаться при каждом удобном случае, — терпеливо ответил Бонд, наполняя мерную мензурку жидкостью для полоскания рта. — Ведь вы с ним оба профессоры, преподающие обязательные предметы. Почему бы вам не встретиться с ним и не обсудить аспекты взаимного влияния преподаваемых дисциплин с целью выработать единую политику преподавания? Если существуют какие-то зелья, которым могут помешать творящиеся вокруг заклинания, вы, как уважаемый профессор, осознающий, что вы преподаёте в школе, где постоянно творится какая-нибудь волшба, безусловно, сказали бы нам об этом. Я неправ, сэр?

Снегг открыл рот. Снегг закрыл рот. Этот гадёныш предусмотрел всё. Обсуждать свои методики преподавания с квартероном-гоблином было ниже достоинства декана Слизерина, особо приближённого к Тёмному Лорду.

— Мощнейшие защитные чары на этих стенах, — Снегг обвёл рукой закопчённые колонны, поддерживающие низкий потолок подвала, — защищают нас от влияния чар, творящихся за пределами этого класса!

— Великолепно, сэр, очень хорошая попытка, — с серьёзным видом кивнул Бонд, начиная помешивать одуряюще пахнущее варево веткой жимолости. — Но это не указано ни в «Истории Хогвартса», ни в других книгах по теме. Кроме того, в начале урока вы публиковали инструкции на доске и открывали шкаф с помощью заклинаний. И Симус, вон, тычет в спиртовку под своим котлом волшебной палочкой, и вы ему ни слова не сказали, что означает, что использование заклинаний во время урока никогда не было под запретом. А в руководстве «Спутник начинающего зельевара», на странице 38, пятый параграф сверху, прямо говорится: «Ежели милсдарь вознамериццо сварить некую фиготень, пусть не защщщищщщаиццо от волшбы внешней, бо дух ворожейства лиходейского токмо крепше фиготень сделает». — Бонд взглянул на опешившую Гермиону: — Это манускрипт 1218 года, там ещё и похуже словечки встречаются.

Снегг махнул рукой:

— Ладно, мистер Поттер, варите свою фиготень дальше, посмотрим, что у вас получится.

— Сэр, по-моему, вы, взмахнув рукой, стёрли кусочек инструкций с доски, — снова поднял руку Бонд. — В третьем пункте было: «Добавить толчёного лунного камня, помешать три раза против часовой стрелки, варить на слабом огне семь минут, затем добавить две капли сиропа чемерицы». Вы случайно стёрли всё, начиная со слова «затем», сэр. Я далёк от мысли, что вы пытались саботировать собственный урок, но…

Снегг заскрипел зубами так, что Невилл Долгопупс снова попытался упасть в обморок.

— Спасибо за вашу наблюдательность, мистер Поттер, — Снегг восстановил надпись и вернулся за свой стол, будучи мрачнее тучи.

— Пять баллов Гриффиндору за наблюдательность и восстановление инструкции! — пискнул Рон и в ужасе от собственной смелости зажал себе рот.

— Утверждаю, — буркнул Снегг, не глядя на учеников.

Джеймс Бонд сосредоточился на зелье. Снегг выбрал чрезвычайно трудное зелье, требующее кропотливой работы. Ингредиенты необходимо было добавлять в котел в строго определённом порядке и строго определённых количествах. Помешивая состав, надо было совершить строго определённое число движений, сначала по часовой стрелке, потом против; перед добавлением последнего ингредиента температуру огня, на котором варится зелье, необходимо было уменьшить до определённого значения на определённое количество минут.

— От вашего зелья должен сейчас идти лёгкий серебристый пар, — сказал Снегг, когда до конца урока осталось десять минут.

Джеймс, весь взмокший от пота, переставил котёл на каменную поверхность рабочего стола и начал остужать зелье, обмахивая его веером. Котёл Рона испускал зеленоватые искры, а над зельем Гермионы стоял мерцающий серебристый туман, похожий на пар над котлом Джеймса. Снегг коршуном налетел на их троицу, буквально обнюхивая каждый котёл:

— Уизли, что это, по-вашему, такое?

— Умиротворяющий бальзам, — выдавил из себя Рон, проливая жидкость из котла на каменный стол.

— Скажите мне, Уизли, — мягко спросил Снегг, — вы читать умеете?

Драко Малфой засмеялся.

— Ну, я обычно если и читаю, то комиксы, — ответил Рон, — и вот ещё плакаты «Пушек Педдл»…

— Прочтите, пожалуйста, пятый пункт инструкции.

— «Добавить слизь бармаглота, три раза похрюкотать зелюком, досыпать хливких шорьков, пока мюмзики не окажутся в мове»[82], — прочитал Рон.

— Вы сделали всё, что написано в пятом пункте, Уизли?

— Нет, — очень тихо ответил Рон.

— Простите, я не расслышал.

— Нет, — повторил Рон громче. — Я забыл похрюкотать.

— Я знаю, что вы забыли похрюкотать, Уизли, и это означает, что ваша работа гроша выеденного не стоит. Минус пять баллов с Гриффиндора за неспособность старосты следовать инструкциям. Минус пять баллов с каждого гриффиндорца, стоящего рядом с безмозглым Уизли, за то, что вы не помогли ему во-время похрюкотать, — я имею в виду вас, Долгопупс, вас, Грейнджер, и вас, Поттер. Эвнеско!

Приготовленное Роном зелье исчезло; он, как дурак, застыл над пустым котлом. Джеймс взглянул на Гермиону, в её глазах стояли слёзы, — Снегг отомстил за унижение. Джеймс протянул руку под столом, нашёл ладонь Гермионы и крепко её сжал. Ответное пожатие придало ему сил:

— Сэр, разрешите обратиться? — спросил Бонд.

— Да, Поттер?

— То, что вы сняли с нас баллы сейчас, означает, что мы имеем право помогать друг другу варить зелья? То есть это не индивидуальная, самостоятельная работа, а коллективная?

Снегг моргнул, и Джеймс попробовал развить успех:

— Означает ли это, что Гермиона, как лучшая ученица потока, может курировать зельеделия у всего курса? А на СОВ мы тоже будем варить зелья всем кагалом? Потому что если нет, сэр, то я и эти баллы оспорю.

— Вы играете со смертью, Поттер, — зашипел Снегг, становясь похожим на кота, впервые увидевшего собственное отражение. — Вы собираетесь учить меня, как надо учить вас?

— Ну, сэр, если вы, очевидно, сами не справляетесь, то кто-то же должен вам помочь, сэр, — серьёзно ответил Бонд, пряча усмешку.

— Вы хотите стать моим врагом?

— А до сих пор я был вашим другом?!

— Очень хорошо, Поттер, пусть будет по-вашему. Я отменяю снятие пятнадцати баллов с Гриффиндора! — Снегг отвернулся от Бонда и возвысил голос. — Тех из вас, кто справился с чтением инструкции, прошу наполнить вашим зельем колбу, снабдить её наклейкой с разбочиво написанными именем и фамилией и поставить на мой стол для проверки. Домашнее задание на четверг: двенадцать дюймов пергамента о свойствах лунного камня и его использовании в зельеварении. Двенадцать дюймов, не меньше! Можно в толщину.

— Сэр, ваш приказ о моих отработках остаётся в силе? — подёргал его за рукав Джеймс.

Северус с гримасой отвращения взглянул на курящийся серебристым дымком котёл:

— Видимо, нет, Поттер. Вы впервые на моей памяти сварили пристойное зелье. Вы свободны.

Прозвенел звонок. Джеймс наполнил своим варевом колбу, написал на приклеенной к ней бумажке имя и фамилию и быстро поставил её в самый центр учительского стола, чтобы никто не мог «случайно» смахнуть её со стола. Ему помог тот факт, что зелье Гойла, когда тот переливал его в колбу, взорвалось и подожгло его мантию.

После обеда Бонд с опаской отправился на прорицания. Это был первый изучаемый им предмет, аналогов которому в мире маглов не было. С помощью Рона Джеймс нашёл Северную Башню и первым поднялся в полумрак кабинета прорицаний, в котором царил стойкий дух благовоний.