— Минерва, этот мальчик беспокоит меня.

Альбус Дамблдор, великий и светлый маг, был мрачнее тучи и темнее неграмотного монгольского пастуха.

— Альбус, меня этот мальчик беспокоит не меньше. — Признанный мастер трансфигурации, нервничающая Минерва превратила дерюжный носовой платочек в кружевной без помощи магии.

— Это не наш Поттер! — Альбус стукнул кулаком по столу; громоздящиеся на столе серебристые приборы непонятного назначения жалобно звякнули. — Этот Поттер думает! Он анализирует услышанное и пытается узнавать новое! Даже то, что ему было неинтересно!

— Ты считаешь, что мальчик, внезапно полюбивший учиться, — это ненормально? — с оттенком интереса спросила декан «Гриффиндора», продолжая теребить потрескивающий платочек.

Альбус заложил руки за спину и прошёлся по кабинету из конца в конец. Поскольку кабинет был сверх всякой меры заставлен столами, стульями, креслами, шкафами и клеткой Фоукса, это заняло немало времени.

— Мы говорим о лучшем Ловце школьной команды с тех времён, как его отец закончил обучение, — поморщился директор. — И этот талантливейший, великий игрок внезапно полностью потерял способность управлять метлой. Настолько, что Роланда Трюк при виде его попыток оседлать метлу прогнала из залы несовершеннолетних, а потом упала в обморок.

— Зато он запомнил все заклинания Трансфигурации из первых трёх лет обучения, и сейчас зубрит заклинания четвёртого года, — сочла нужным вступиться за своего воспитанника Минерва.

— Вы знаете, Минерва, что Северус достаточно опытный легилимент, — директор отправился в обратный путь. — Я позавчера свёл его с Гарри, чтобы узнать, что же всё-таки произошло в ту роковую ночь почти три недели назад. Северус объяснил Гарри, что сейчас произойдёт, и попросил открыть свой разум. Я наблюдал сквозь щёлочку из соседней комнаты.

— И что, проникновение не удалось? — платочек треснул громче.

— У Северуса-то?! Да он может проникнуть даже в сознание скального тролля, а это уже само по себе чудо, — найти у этих тварей сознание… Нет, хакнуть базовый файрволл на входе-то он хакнул, тем более что мальчишка изо всех сил старался ему помочь. Затем Снегг добрался до последних воспоминаний и пошёл вглубь, копая от самого сильного впечатления. Но оказалось, что парнишка, невесть почему, вспомнил рассказ какого-то магловского писателя, Мрака Твина, кажется. Есть там такой рассказик «Режьте, братцы, режьте»[56], и он, этот рассказ, произвёл на Поттера огромное впечатление.

— И?..

Альбус злобно стукнул кулаком по открытой ладони, зашипел и затряс рукой. Дверь кабинета магическим образом приоткрылась. В приёмной сидел Северус Снегг, вытянувшись так, словно он насажен на кол, с остекленевшим взглядом уставившись в стену перед собой и неустанно бормоча себе под нос: «Режьте, братцы, режьте! Режьте осторожней! Режьте, чтобы видел пассажир дорожный! Синий стоит восемь центов»…

— И так он уже третьи сутки, — скорбно проворчал Дамблдор, магически закрывая дверь. — Я потом нашёл этот рассказ и прочитал его сам. Меня спас точно рассчитанный обливиейт замедленного действия, наложенный на себя заранее. Как мы будем возвращать к жизни нашего зельевара — ума не приложу.

— А что за рассказ-то такой? — заинтересовалась Минерва, но увидела брошенный на неё взгляд директора и мгновенно стихла: — Да-да, я вся внимание.

— А эти новые идеи Поттера?! — Альбус запустил длинные узловатые пальцы в свою белоснежную шевелюру, медленно, но неукротимо переводя её из категории «три домовых эльфа укладывали волосок к волоску полтора часа» в состояние «двойной удар: электрического тока и кухонного ёршика». — Он за десять минут разговора убедил официального представителя «Гринготтс» ввести в магическом мире банкноты! Банкноты!!! И они уже имеют хождение! И продавцы с намного бо́льшим удовольствием принимают их, чем старые добрые полновесные монеты! Видите ли, это экономит место, это экономит время расчётов, это удобно! А гоблины пока стаскивают к себе наше золото!

Минерва МакГонагалл тактично промолчала. Не далее как этим утром она выполнила частный перевод некоторой доли своего золота на счёт «Гринготтс», получив в ответ равноценное количество банкнот. Таким образом, немолодая женщина избавилась от необходимости при выходе в город носить с собой мешок с несколькими килограммами монет, — теперь та же сумма умещалась в лёгком и стильном портмоне.

— А эти его изобретения для войны с Пожирателями Смерти?! — Дамблдор продолжал бушевать. — Аластор в восторге от этих «гранат», которые с грохотом взрываются и создают столько осколков, что никакой маг не в состоянии отловить и обезвредить их все. И сейчас Грюм оплёл свой особнячок чем-то, что он называет «растяжками», начертил для себя карту безопасного прохода, заперся внутри и торжественно эту карту съел. А нам приходится ежедневно менять ему мусорщиков, между прочим…

— Надо бы намекнуть ему, что Пожиратели Смерти умеют летать, — беспокойно пробормотала Минерва, отворачиваясь к окну и наматывая платочек на палец.

— Ладно, он умный мальчик, — признал Альбус, приглаживая волосы. — Я про Поттера, не про Грюма. Но зачем Поттер начал якшаться с Малфоями?

— Я этого тоже не могу понять, — согласилась Минерва.

— У меня возникает стойкое ощущение, что в нашей битве против Волан-де-Морта дилер забрал нашего козырного туза и вместо него подкинул нам тёмную карту, — пожаловался Дамблдор. — Нельзя не признать, что он умён. Это меня и тревожит. Умного человека намного сложнее направлять.

— Альбус, а может, не надо его направлять? — рискнула Минерва МакГонагалл. — В конце концов, он всё ещё ребёнок, только что переживший крайне травматичный опыт. Никому ещё не доводилось общаться с дементорами настолько близко, чтобы они уже начали высасывать душу, но ещё не окончили это действие. Это совершенно новая, неизведанная для нас территория, и эффекты тоже могут быть непредсказуемыми. Мы с тобой знаем, что детская психика пластична, он вернётся в своё привычное состояние, или почти в своё привычное состояние. Он поймёт, что мы — хорошие, а Волан-де-Морт — плохой. И он сам придёт к выводу, что ему следует быть на нашей стороне. В конце концов, его приятелей ведь мы хорошо обработали!

— Он забыл о том, что они его приятели! — взорвался Дамблдор, стискивая край огромного серебряного блюда с такой силой, что тонкий металл начал прогибаться под пальцами. — Раньше он вздыхал по Джинни, а сейчас обходит её третьей дорогой! Раньше он не расставался с Роном, ты сама стабильно раз в неделю влепляла им штрафные баллы за то, что они вместо трансфигурации занимаются разглядыванием коллекционных карточек игроков квиддичных сборных! А сейчас плевать хотел на Рона вместе с квиддичем, и вместо этого он днюет и ночует в фамильной библиотеке Блэков, отбрыкиваясь даже от Гермионы и впитывая знания, как губка! А Блэки, к твоему сведению, — не слишком приятный род. Кто знает, какой скрытый под видом книги магический артефакт может овладеть неокрепшим сознанием? Ладно — артефакты. Но ты представляешь себе, какие знания скрыты в этих книгах? Ты понимаешь, чью сторону он примет, начитавшись такой литературы?

— Ты преувеличиваешь! — отмахнулась МакГонагалл мотком ниток — всем, что осталось от платочка.

— Может быть, — кивнул Дамблдор. — Но ты знаешь, в таких ситуациях лучше перебдеть, чем недобдеть. Я начинаю подумывать о… Эм-м-м… Физической смене главного рыцаря сил добра. Вместо Поттера выставить Долгопупса, он, хвала небесам, с дементорами не целовался, и идеологической накачки не терял.

— А с Поттером что? — внезапно охрипла Минерва.

Молчание было красноречивым ответом.

— Погоди, Альбус, так же нельзя! — запротестовала декан, рассыпая нитки из кулака. — Мы всё ещё можем исправить!

— Можем, — кивнул Альбус, — поэтому я пока не форсирую события, а наблюдаю. Тут есть ещё Корнелиус. Он и его шайка не верят в возрождение Тёмного Лорда, а я не боюсь заявлять об этом открыто. Поэтому я ожидаю, что, чтобы нейтрализовать моё влияние на учеников, Корнелиус назначит в школу проверяющего. С самыми широкими полномочиями. Так что ближайший год в Хогвартсе будет весёлым, — мрачно подытожил директор. — Интересно, что получится, если мы стравим Поттера и этого проверяющего?..