— Шлем?!
Библиотекарша раздражённо указала рукой на стеллаж у входа в Запретную Секцию. Там располагалось несколько головных уборов, отливающих в полумраке металлическим блеском.
— Это же шапочки из фольги!
— Молодой человек, это единственная защита неокрепших умов от мыслей, содержащихся в самых опасных книгах! Да вы вообще представляете, что с вами будет, если вы начнёте читать путевые заметки Джорджа Адамски о путешествии на Венеру в корабле-матке[156] без защитной шапочки из фольги?
Джеймс Бонд промолчал, пытаясь представить себе, зачем кому бы то ни было читать книги Джорджа Адамски.
— Дальше. Можно делать выписки, но нельзя копировать больше одной четверти книги, — продолжила библиотекарша. — Это стандартное требование правообладателей, будьте добры тщательно ему следовать, мистер Поттер.
Требования издателей и потенциальные нарушения прав на интеллектуальную собственность заботили суперагента меньше всего.
— Скажите, а здесь есть туалет? — спросил Бонд, отчаянно стараясь не звякать кинокамерой на каждом шагу.
— Да, вон там, за стеллажом, — поджала губы библиотекарша, — но туда нельзя выносить книги.
— И когда я захочу покинуть эту юдоль скор… Гхм, этот храм знаний…
— …Вы дёрнете за вот этот шнурок и дождётесь, пока я выпущу вас, — подхватила мадам Пинс. — Главное, не пытайтесь покинуть зал самостоятельно. И не вздумайте вынести отсюда хоть одну книгу. Могущественная магия, защищающая эти стеллажи, не позволит вам выйти за канат, пока всё, что вы снимите с полок, не будет возвращено на свои места.
— Понял, — обречённо кивнул Поттер. — А вы сейчас возвращаетесь в основной зал? А то, может, останетесь здесь, со мной? Потому что — ну что может быть интересного в том, чтобы наблюдать, как в отсутствие контроля со стороны взрослых обращаются с книгами полторы сотни детишек, соскучившихся без привычных игр…
Библиотекарша побледнела, как мел, и, не прощаясь, сбежала в читальный зал надзирать за первокурсниками. Суперагент остался один в зале, содержащем самые ценные книги «Хогвартса». Ну, строго говоря, в кабинете Дамблдора был ещё один шкаф с книгами, но до него у Бонда руки ещё дойдут.
Джеймс неторопливо прошёлся вдоль стеллажей, получая общее представление о месте, с которым ему предстоит работать, и попутно намечая книги, с которыми он ознакомится в первую очередь. Конечно, подборка в Запретной Секции уступала тому потрясающему собранию инкунабул, манускриптов и свитков, которое бездарно плесневело в доме Блэков, но и здесь было, чем восхититься. Педантично отрабатывая запрос центра, Бонд прежде всего отбирал книги, посвящённые другим разумным или псевдоразумным расам, но не забывал и про артефакторику, и про чароведение, благодаря которому и получил разрешение посетить Запретную Секцию.
Выбрав для начала десяток томов, Бонд записал их названия в журнал выдачи книг, затем торжественно водрузил на макушку шапочку из фольги, снял с полки и открыл первую книгу:
— «Полумрачная эпопея. Затмение на рассвете новой луны. История отношений пищи и потребителя в четырёх частях, записанная основной частью рациона». Так-так, полюбопытствуем…
Иллюстрация на форзаце изображала лощёного толстощёкого хлыща во фраке с непременной хризантемой в лацкане, склонившегося над девицей в тонкой, просвечивающей ночной рубашке. Девица томно откинула голову назад, обнажив нежную шею. Хлыщ, склонившись над девичьей шейкой, масляно поблёскивал глазами в сторону декольте и сладострастно облизывал губы.
— Многообещающая картинка, — хмыкнул Бонд, наудачу открыл книгу и пробежал глазами по странице. — «Значит, Белла, ты не выносишь вида крови? — спросил Каллен. Похоже, происходящее искренне его забавляло. Крепко зажмурившись, я из последних сил боролась с тошнотой. — Причём, вида чужой крови! — не унимался Эдвард, смакуя каждое слово». Нет, похоже, это не совсем то, что нужно Эм. Вот мисс Манипенни от такого произведения будет в полном восторге. Без шапочки из фольги такое читать просто опасно. Мир просто не готов к таким откровениям. Вот лет через десять, когда маглы поглупеют ещё больше, может быть…
Суперагент со вздохом сожаления пролистал книгу до конца, вернул её на полку и снял следующую:
— «Вампирские войны. Абсолютно правдивая история, записанная магистром болтологии Врунно Трепалло со слов заслуживающего всякого доверия барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена».
На форзаце красовалась профессионально изготовленная и богато украшенная карта, пестреющая топонимами вроде «холмы Дикого Ужаса», «реки Крови», «мыс Последней (Относительно Доброй) Надежды», «утёсы Жутких Кошмаров», «озеро Слёз» и «лощины Непуганых Девственниц». Суперагент хмыкнул и открыл содержание:
— Так-так… Путешествие из Албании на север через Татры… Оттуда на восток, в Саяны… На юг, через Шамбалу и Тибет… А напрямки, через Османскую Империю, очевидно, религия не позволила? Из Шамбалы — на запад, в горы Индии… Да, Индия — страна большая, и непуганых девственниц в ней вполне хватит на лощинку-другую, при условии, что эти лощины будут очень маленькими, а девственниц будут отбирать строго по качеству непуганности.
Джеймс наудачу перелистнул пару сотен страниц и развернул книгу примерно посередине:
— «И поднял я коломёт, собранный собственноручно из глефы старой, оглобли осиновой и кальсон ношеных, и нацелил его вампирессе в её чёрное сердце, и бросил ей прямо в лицо ужасные слова: „Сдохни, упыриха: это были мои последние кальсоны!” И щёлкнули её мои кальсоны по лицу, и схватилась мерзкая упыриха за горло, и глаза её полезли на лоб через уши, потому что от самой Богемии до Саянских гор нет ни одной финской сауны, где джентльмен мог бы смыть с себя дорожный пот…»
Суперагента передёрнуло, и он поставил книгу обратно на полку. Насколько он помнил свои путешествия по СССР, с финскими саунами до середины 1980-х там и в самом деле было напряжно. С другой стороны, бани ещё никто не отменял. Видимо, чопорный саксонец просто не снизошёл до того, чтобы поинтересоваться, как купаются местные крестьяне. Хотя с чистоплотностью в России всегда было лучше, чем в Восточной Европе…
Перспектива легко и незатейливо выяснить численность, местонахождение, привычки, характер общественного строя и социальные цели вампиров таяли на глазах, подобно силуэту с длинными клыками в лучах рассвета.
Джеймс Бонд прошёлся мимо стеллажей. Книги насмешливо взирали на него с полок. Найти нужную информацию в этой прорве литературы просто не представлялось возможным.
Если только она сама не захочет найтись.
Джеймс снял шапочку из фольги и аккуратно положил её обратно в стеллаж, поразмыслил немного, нахмурив лоб, и направился в самую дальнюю часть Запретной Секции, где книги были прикованы к полкам толстыми цепями и все до единой были отмечены золотыми полосками на переплёте. Там суперагент тщательно зажмурился, положил руку на корешки книг и медленно пошёл вдоль шкафа, легонько касаясь кончиками пальцев каждой книги, переплёт которой попадался ему под руку.
На полпути от одного прохода к другому Бонд почувствовал, что книга, которой он коснулся, выступает из полки. Ненамного, на доли дюйма, но её корешок не был выровнен с остальными. Осознавая, что библиотекарша скорее будет питаться канцелярским клеем, выколупывая его из старых переплётов, чем выставит книги неровно, Джеймс вынул книгу, за которую зацепились его пальцы…
Дамблдор обсуждает с МакГонагалл неожиданную любовь Поттера к книгам. Амбридж — любовница Поттера?.
Альбус Дамблдор, стоя у окна, наблюдал за разгорающейся в утреннем небе рассветной зарёй.
— Вы меня звали, Альбус? — неслышно, словно тень, в кабинет вошла Минерва МакГонагалл, неслышно зевая в нервно скомканный в ладонях очередной платочек.
— Да, Минерва. Я хотел бы посоветоваться с вами…
— Снова о Поттере?
— Ну разумеется, о нём, не об этой же Розовой Жабе, верно? Кстати, как там она?
