«И заодно у меня получилось завербовать преданного, умного, сильного сторонника, который, тем не менее, поддаётся манипуляции», — продолжил суперагент про себя. — «Типичного гриффиндорца, судя по характеристике». Иногда он просто ненавидел свою работу.

— Хорошо. И что мы собираемся теперь с этим делать? — Гермиона подпёрла подбородок кулаками и устремила на суперагента сочувствующий взгляд.

— Ну, для начала… Ты ведь можешь незаметно выйти из этого дома и пройти к соседнему, на улицу Гриммо, 11? Там будет стоять парнишка с таким странным значком…

— Гарри, ты готов?

Джеймс Бонд захлопнул книгу. Он получил у Сириуса формальное разрешение пользоваться библиотекой Блэков, не спрашивая разрешения для каждой отдельной книги, и практически переселился туда. Огромное мрачное помещение, оформленное в мрачном готическом стиле, содержало по меньшей мере тридцать тысяч томов и представляло собой кладезь сведений по миру магии.

А уж какие темы затрагивались в этих книгах… Сириус предупредил его, в каких шкафах содержатся опасные фолианты, но даже содержимое книг, названных безопасными, лишало суперагента покоя. Джеймсу катастрофически не хватало возможностей проверить прочитанное по ещё двум-трём источникам, чтобы понять, является ли пропагандируемое в этих книгах отношение к маглам нормой в магическом мире. В качестве рабочей версии он предположил, что семья Блэков отличалась от остальных волшебников в худшую сторону, — если можно применить этот изящный эвфемизм к маньякам, убивающим ради развлечения, психопатам, садистам и уклонистам от уплаты налогов. И сам Сириус, и другие члены Ордена Феникса, в разговорах с которыми он касался семьи Блэков, в один голос утверждали, что Блэки были неприятными людьми даже по меркам магического мира. Но, с другой стороны, Орден Феникса устроил себе штаб-квартиру в доме Блэков, а значит, его члены были лицами заинтересованными. А отношение к маглам, высказанное Аластором Грюмом, Стэном Шанпайком и другими магами, якобы светлыми или нейтральными, заставляло подозревать, что Блэки в некоторых смыслах не так уж сильно ушли от других магических семейств.

Бонду катастрофически не хватало источников информации. Поэтому он с радостью согласился отправиться в больницу святого Мунго, чтобы тамошние колдомедики попытались излечить его «амнезию». Любые дополнительные сведения были необходимы.

Постоянное пребывание Джеймса в библиотеке Блэков имело ещё два следствия.

Во-первых, Бонд получил возможность прикинуть, какие силы могли быть приведены магами в действие. Если все заклинания, описания которых он встречал, были реальными и действовали, как и было описано, а не являлись плодами безумной фантазии свихнувшихся авторов, получалось, что магический мир по своей боевой мощи как минимум равен магловскому. Конечно, каждый отдельный маг не в состоянии противостоять тренированному солдату[39], но в случае внезапного магического нападения на мирных жителей количество жертв было бы колоссальным. Магия — раздолье для террористов. А уж если маги не скованы моральными нормами, как — по словам членов Ордена Феникса — и обстоит дело с последователями Волан-де-Морта, то участь маглов и вовсе будет незавидной.

А во-вторых, Джеймсу удалось найти общий язык с Гермионой, которая до десятилетнего возраста жила жизнью обычной девочки, без малейшего намёка на осознанную магию, но при этом не «теряла память». Гермиона стала служить толмачом, переводчиком магических терминов в привычную для агента систему, оказывая неоценимую помощь. При всех своих энциклопедических знаниях Гермиона вполне удовлетворилась представленным ей объяснением, и горела желанием помочь бедняжке Поттеру вернуть утраченную часть личности, выдавая суперагенту все известные ей секреты магического мира.

Разумеется, это не могло не вызвать проблем. Джинни и Рон Уизли, словно сговорившись, изо всех сил пытались вытащить Джеймса и Гермиону из библиотеки и разделить их. Рыжеволосым дьяволятам удалось привлечь на свою сторону близнецов, что сделало пребывание в библиотеке невыносимым: невозможно заниматься трезвой оценкой угрозы Великобритании со стороны магов под непрестанный грохот взрывающихся навозных бомб, резиновых уточек с пароходными сиренами и самодвижущихся блевательных батончиков «Вышибала». Судя по всему, Уизли расценивали чтение книг как крайне мерзопакостное занятие, недостойное настоящего волшебника, а всех несогласных с этим мнением априори считали занудами, мозгоклюями и тёмными магами. В конечном итоге Джеймсу пришлось обратиться к Сириусу, и тот призвал своих гостей к порядку. Суперагент подкрепил просьбу крёстного несколькими приёмами джиу-джитсу, и близнецы по крайней мере перестали обстреливать его навозными бомбами. Правда, теперь они ходили за ним хвостиком с просьбой обучить их искусству вышибания дурных идей с помощью пяток, но зато вели себя тихо, а в библиотеке стало возможно дышать.

Нет худа без добра. В обмен на пару приёмов Джеймс выучил у близнецов десяток полезных заклинаний и несколько рецептов высокоэффективных зелий. И заклинания, и зелья отличались крайне деструктивными последствиями, но были несложными и эффектными, что вполне устраивало начинающего мага на службе Её Величества.

В общем и в целом, суперагент, чья голова уже распухла от знаний, жаждал действия. И визит в больницу святого Мунго предоставлял такую возможность.

— Кто сегодня будет трястись надо мной? — поинтересовался Джеймс, откладывая в сторону книжку с красивыми, яркими картинками. Картинки детально изображали процесс свежевания магла. Прочитанные до сих пор главы не дали ответа на вопрос, зачем магу тратить время на это занятие; видимо, предполагалось, что либо читатель и сам знает, либо просто не будет задаваться столь незначительным вопросом.

— Вроде бы, Римус Люпин и Нимфадора Тонкс, — ответил Рон, с опаской оглядывая потемневшие от времени шкафы с книгами. — Кингсли снова обихаживает магловского премьер-министра, Грюм вчера получил заказанный с твоей помощью по каталогу комплект юного взрывотехника «Уничтожь своих соседей» и предупредил, что в ближайшие три дня, пока не разберётся со всем содержимым, он на работу не выйдет. Остальные боятся, что он не сдержит слово и всё-таки выйдет на работу, и тогда встреча с ним будет чревата…

— Он что, своих коллег собирается взрывать? — ужаснулся Джеймс.

— Да нет, — Рон махнул рукой, — возьмёт за пуговицу и будет в мельчайших подробностях рассказывать, что и в каких пропорциях он смешивал, чтобы оно как долбануло. А через три дня у него впечатления притупятся, и этот рассказ уже можно будет выдержать. Хотя… Это ж Шизоглаз… Может и взорвать. В целях повышения бдительности. Вот если бы какая-нибудь добрая душа свела его с Северусом…

— То есть иду я, Римус и Тонкс? — уточнил суперагент, запирая свой конспект в ящике секретера.

— Ну, ещё я, Джинни и профессор МакГонагалл, — Рон скривился при упоминании декана. — Сириус тоже хотел пойти, в образе собаки, но Подмор сказал, что в больницу с животными не пускают, а привязать его снаружи рискованно. Слушай, пойдём уже, а то на меня этот интерьер тоску навевает.

Джеймс оглядел рассохшиеся шкафы, доверху набитые бесценными фолиантами, и высокие стрельчатые окна, матовые от пыли. Для него этот интерьер ассоциировался прежде всего со знаниями. А знания не бывают плохими или хорошими, знания, как и информация, это факты, это оружие. Недаром говорится «кто предупреждён — тот вооружён». Оружие тоже не может быть злым или добрым; с помощью одного и того же пистолета можно и защитить невинного, и подло убить беззащитного. Поэтому любые знания полезны. В конце концов, это профессия разведчика — добывать информацию.

Неужели Рон так страдает только потому, что эта библиотека вызывает у него мысли об учёбе?