Билл Таннер на пятом уровне Министерства магии и Эм в оперативном центре на Воксхолл синхронно раздвинули руки на восемнадцать дюймов.
— Этого мало для человека, — заметил Джим. — Если только мы не говорим про очень, очень худого человека. Но в схватке очень, очень худого человека, протискивающегося сквозь каминную решётку, и тренированного охранника Министерства я лично ставлю на охранника.
— Да и для вампира маловато, — пожевал губами Билл. — «Мю-один», есть ещё какие-нибудь следы?
— «Слепень», помните, я упоминал узкий извилистый след? Так он тянется от лужи крови рядом с охранником, — ответил спецназовец. — Сэр, чисто теоретически, может ли быть, что сюда вломился очень худой террорист, убил охранника, вывалялся в его крови и уполз?
— Там в группе «эпсилон» есть один умник, вы его сразу узнаете, он в очках и будет выглядеть так, словно понимает, что вокруг происходит. Так вот, он говорил, что он доктор. Покажите ему этот след, — решил Таннер. — Что там с охранником?
— Мы останавливаем кровотечение.
— Как выглядит рана?
— Их несколько, сэр. На лице, на шее, на руках. В каждом случае раны выглядят одинаково: две серповидных полосы образуют полуовалы мелких проколов; в передней части каждого полуовала две глубоких проникающих раны, из которых продолжает сочиться кровь. Кожа вокруг ран опухшая, синюшного цвета, при пальпации охранник вздрагивает, несмотря на бессознательное состояние. Наблюдаем обильное слюноотделение и затруднённое дыхание. О, «эпсилон» прибыл! Наконец-то! Сюда, сэр, сюда! «Слепень», меня готовили к действиям в Африке. Если бы не размеры этого овала, я бы сказал, что это укус ядовитой змеи. Но, «слепень», ядовитых змей такого размера не бывает, у неё челюсти больше моей ладони! Она должна быть футов пятнадцать в длину[218]!
Билл переглянулся с Джимом. В двух километрах от них Эм переглянулась с мисс Манипенни.
— Будем считать, что вы только что открыли новый вид змей, «мю-один». Это объясняет извилистый след. Куда он ведёт?
— Как я уже упоминал, след проходит сквозь ворота, сквозь дырку на месте выломанной ветки, в зал лифтов. Там след ведёт на лестницу и уходит на нижние этажи.
Новый голос вклинился в беседу:
— «Слепень», это «альфа-один». Каминный зал под контролем, всё чисто. Кроме лужи крови под охранником.
Билл посмотрел на лестничный пролёт, ведущий вверх, на этажи с первого по четвёртый, где аналитики и техники потрошили всё, до чего могли дотянуться. Затем на пролёт, ведущий вниз, на этажи с шестого по одиннадцатый.
— Джим, пойдём, прогуляемся немного.
— Сэр, там змея!
— Ты боишься змей?
— Я не боюсь змей, сэр. Но мы говорим об, очевидно, ядовитой змее совершенно неестественных размеров, которая сумела завалить тренированного охранника-мага, — указал Джим. — Я не боюсь змей в целом, сэр, но вот эту конкретную пресмыкающуюся я опасаюсь. Её действия говорят не о животном инстинкте, но о разумности; она явно не на чашку чая в Министерство заскочила, а вломилась сюда с какой-то целью. Сэр, я считаю дурной идеей нарываться на конфликт с разумной змеёй длиной в папин «Кадиллак», которой маг-охранник на один зуб. При всём уважении, сэр, это правда плохая идея.
— Я тебе верю, — кивнул Билл, — но, к сожалению, нам придётся туда спуститься. Ты совершенно прав, говоря, что она не на чашку чая сюда заскочила; так вот, Джим, мне жаль тебя расстраивать, но мы с тобой в разведывательной организации работаем. Узнать, зачем разумная змея заползла в Министерство, — наша обязанность. Так что руки в ноги, и помчались!
— Может, она таким образом выражает свою гражданскую позицию несогласия с проводимыми официальными инстанциями экономическими реформами, — возразил Джим, но беспрекословно направился по ступеням лестницы вниз. — И борется за права пресмыкающихся. Как умеет. По крайней мере, понятно, почему она проламывала открытые ворота. Ей просто нечем повернуть круглую ручку…
Закованные в броню спецназовцы на шестом и седьмом этажах даже не повернули голову, когда Билл, Джим и сопровождающие их техники проходили мимо. Заняв абсолютно идентичные позиции у выхода с лестницы к лифтам, бойцы неотрывно рассматривали полумрак коридора через ночные прицелы своих автоматов, готовые нашпиговать свинцом каждого, кто приблизится к лифтам с территории этажа.
На восьмом этаже Билл склонился к пересекавшей лестничную клетку кровавой полосе. Кровь уже подсохла и приобрела коричнево-бурый оттенок; кроме того, её было немного, и надо было точно знать, куда смотреть и что искать, чтобы разглядеть на тёмном полу кровавый след. Два дюжих спецназовца из отряда «альфа» принесли мощные ацетиленовые фонари и осветили ведущий вниз лестничный пролёт кинжалами яркого света, держа его под прицелом своих автоматов.
— Где пострадавший? — потребовал Таннер, отворачиваясь от зловещего пролёта. — Каково его состояние?
— Жить будет, если не помрёт, — дипломатично ответил врач, он же «эпсилон-один». — Пострадавший потерял много крови, я влил в него пять порций донорской крови и физраствор. Судя по следам, он укушен гигантской змеёй, но таких змей просто не бывает.
— Вы имеете в виду — ядовитых змей длиной в пятнадцать футов?
— Нет, сэр, я имею в виду — картина укуса совершенно нехарактерна для ядовитых змей. Я выцедил немного яда, он содержит дендротоксины, нейротоксины и кардиотоксины. Такой состав яда характерен для африканских змей из рода «мамбы», скорее всего — это чёрная мамба, с меньшей вероятностью — зелёная мамба или узкоголовая мамба. Однако следы от ядовитых зубов показывают, что ядовитые зубы не являются первыми зубами в верхней челюсти; кроме того, они не закреплены неподвижно, а ведь именно это является характерным признаком аспидов, к которым относятся мамбы. Кроме того, посмотрите, тут целая лужа крови, а укусы аспидов практически бескровны. Да и холодно у нас для аспидов; Великобритания — это, всё-таки, не Африка. Отёк, покраснение, кровоизлияние из проколов, опухоль и жгучая боль вокруг места укуса характерны для гадюк, яд которых обладает геморрагическим действием. Кроме того, распахивать пасть почти на 180° и наносить удары полностью открытой пастью с выставленными вперёд ядовитыми зубами — это тоже особенность гадюки.
— И что вы скажете?
— Я скажу, что мы имеем дело с гадюкой, которая закончила курсы повышения квалификации и теперь работает мамбой. Простите, сэр, но других объяснений у меня нет.
— Охранник выживет?
— Я ввёл ему сыворотку против яда мамбы и сыворотку против яда гадюки, будем надеяться на лучшее. Но укусы в лицо и шею… Шансов мало.
— Что вы думаете о размерах змеи?
— Ну, исходя из расстояния между ядовитыми зубами, глубины укусов и размера челюстей… А чёрт её знает, — честно признался врач. — Не меньше десяти футов.
Билл Таннер отвернулся от санитаров, хлопотавших над раненым, и наткнулся взглядом на подобострастного Джима.
— Сколько у нас времени до конца зачистки?
— Ещё минут пятнадцать, сэр. Потом раствор застынет, и мы сможем спокойно уйти.
— Ну, Джим, что ты думаешь об этой ситуации?
— Я думаю, сэр, что нам надо…
Закончить мысль агент не успел. В ушах обоих собеседников сиреной взвыл «пастух-два»:
— Тревога! Тревога! Шум схватки на девятом этаже, коридор между лифтами и основным вестибюлем «отдела тайн»!
— Группа «мю»! — немедленно среагировал Билл, сжимая рукой заболевшее ухо. — Выдвигайтесь на девятый этаж!
— С чего бы это вдруг?! — одновременно воскликнули Джейкоб Дауни, Джим и Эм.
— У нас есть совершенно необычная змея, которая, явно против всех законов логики, врывается ночью в здание Министерства магии, нападает на охранника, проламывает незапертые ворота и лезет в «Отдел тайн», где вступает в схватку, — Билл Таннер достал из кобуры собственный пистолет и проверил наличие патронов в магазине. — Неужели нам, разведчикам, не интересно, что она там забыла?
