– Вам правда здесь нравится? – спросил я Малкольма.

– А что здесь может не нравиться?

– Отсутствие свободы. И…

– Что?

Я потёр ладонью макушку.

– Ничего. Возвращайтесь к своей книге.

Он нахмурился.

– Вы сегодня сам не свой, Джейк.

Это было совершенно невинное замечание – если только он тоже в этом не участвует. Я обнаружил, что начинаю злиться.

– Я сам не свой каждый день, – грубо ответил я. – Это… эта штука на Земле сейчас я. По крайней мере, так они говорят.

Малкольм вскинул брови.

– Джейк, вы хорошо себя чувствуете?

Я сделал глубокий вдох, пытаясь овладеть собой.

– Простите. Голова болит.

– Опять?

Я не помнил, чтобы рассказывал что‑то Малкольму, когда в прошлый раз молотки били меня по макушке. Я пристально на него посмотрел.

– Ага, опять.

– Вам нужно показаться доктору.

– Да что они знают? Им нельзя доверять.

Он улыбнулся.

– Странно слышать от того, кому один из них совсем недавно спас жизнь.

Появилась официантка – она принесла мне пиво в вычурной керамической кружке. Я отхлебнул из неё, и…

Резкая боль, словно в голову вонзили альпеншток. Малкольм, должно быть, заметил, как я вздрогнул.

– Джейк? Джейк, с вами всё хорошо?

– Да, – ответил я. – Пиво слишком холодное.

Боль потихоньку рассасывалась. Я отхлебнул ещё пива.

– Вам станет лучше после того, как вы поедите, – сказал Малкольм.

Я подумал об этом. Подумал о еде, которую приготовили специально для меня. Подумал о самом простом способе для «Иммортекс» решить проблему с моим желанием вернуться на Землю. Я ощутил ещё один укол, своего рода афтершок после только что поразившего меня приступа.

– Вообще‑то, – сказал я, – я думаю, что пропущу ужин. Пойду прилягу.

Лицо Малкольма выражало озабоченность, но через мгновение он с преувеличенным энтузиазмом потер себе живот.

– Повезло же мне. Два бифштекса.

Я заставил себя засмеяться и направился к двери. Но я знал, что он и не притронется к тому, что подадут со спаржей. Кем бы он там ни был, Малкольм Дрэйпер не был дураком.

– Огласите, пожалуйста, ваше имя для протокола, – сказал клерк, худой чернокожий мужчина с тоненькими усиками.

Человек с кожей темнее, чем у меня, но светлее, чем у клерка стоял лицом к нему, положив руку на том с одной из нескольких священных книг, которые держали в зале суда для этой цели.

– Имя: Пандит, Пэ‑А‑Эн‑Дэ‑И‑Тэ. Фамилия: Чандрагупта, Че‑А‑Эн‑Дэ‑А‑Эр‑А‑Гэ‑У‑Пэ‑Тэ‑А.

– Пожалуйста, садитесь, – сказал клерк.

Чандрагупта сел в тот же момент, когда Дешон поднялся на ноги.

– Доктор Чандрагупта, – сказал он. – Вы выписали свидетельство о смерти по этому делу, не так ли?

– Да.

– Вы являетесь лечащим врачом Карен Бесарян?

– Нет.

– Когда‑либо являлись?

– Нет.

– Вы когда‑нибудь лечили её от какого‑либо заболевания или травмы?

– Нет.

– Вам известно, был ли у неё лечащий врач?

– Да. То есть, я знаю, кто её лечил перед тем, как она умерла.

– И кто же это был?

– Его звали Дональд Коль.

– Доктор Коль – ваш коллега?

– Нет.

– Где вы работаете, доктор Чандрагупта?

– В больнице Джона Хопкинса в Балтиморе.

– Это там, по вашему утверждению, умерла Карен?

– Нет.

– Где вы лицензированы для оказания медицинских услуг?

– В Мэриленде. А также в Коннектикуте.

– Карен умерла в Мэриленде?

– Нет.

– Карен умерла в Коннектикуте?

– Нет.

– Являетесь ли вы лицензированным судмедэкспертом?

– Нет, я…

– Отвечайте только на заданный вопрос, доктор Чандрагупта, – сказал Дешон вежливо, но твёрдо. – Являетесь ли вы лицензированным судмедэкспертом?

– Нет.

– Являетесь ли вы окружным коронером или коронером штата?

– Нет.

– И тем не менее вы выписали свидетельство о смерти в данном случае, не так ли?

– Да.

– Где вы выписали это свидетельство? Я спрашиваю не где, по вашему утверждению, умерла Карен, а где вы физически оформляли этот документ.

– В Балтиморе.

– Вы сделали это по собственной воле?

– Да.

– Доктор Чандрагупта, давайте попробуем ещё раз: вы выписали данное свидетельство по собственной воле, либо в ответ на чью‑либо просьбу?

– Не, если так это сформулировать… то второе. По чьей‑либо просьбе.

– Чьей же?

– Тайлера Горовица.

– Ответчика по этому делу?

– Да.

– Он попросил вас выписать свидетельство о смерти?

– Да.

– Он вышел на контакт с вами, или наоборот?

– Я первым связался с ним, – сказал Чандрагупта.

– Когда вы связывались с ним, вам было известно, что Тайлер должен унаследовать десятки миллиардов долларов?

– Не в качестве непреложного факта, нет.

– Но вы об этом догадывались?

– Это казалось логичным, да.

– Вы потребовали с него плату за оформление свидетельства о смерти?

– Обычно подобного рода услуга оказывается за плату, да.

– Обычно, – повторил Дешон; его голос сочился ядом. Он со значением посмотрел в сторону жюри. Присяжные тоже смотрели на него, но я не мог сказать, о чём они думали.

– Мистер Дрэйпер, пожалуйста, – сказал Чандрагупта, разводя руками. – Я знаю, что Канада здесь прямо за рекой, и что в зале суда есть канадцы. Но, положа руку на сердце, нет ничего аморального в том, чтобы доктор получал деньги за услуги, которые он оказывает.

– Нет, – сказал Дешон, – конечно, в этом нет ничего аморального. – Он подошёл к загородке присяжных и встал рядом с ней, словно бы становясь таким образом восьмым присяжным. – Скажите нам, в какую именно сумму вы оценили оказанную услугу.

– Я признаю, что мистер Горовец был чрезвычайно щедр, но…

– Пожалуйста, назовите сумму в долларах.

– Мне было уплачено за эту услугу сто двадцать пять тысяч долларов.

Дешон взглянул на присяжных, почти приглашая их присвистнуть. Один из них так и сделал.

– Спасибо, доктор Чандрагупта. Миз Лопес, свидетель ваш.

– Доктор Чандрагупта, – сказала она, вставая со своего места рядом с Тайлером, – вы сказали, что вы врач.

– Так и есть.

– И какова область вашей специализации?

– Я хирург, специализируюсь на проблемах церебрального кровообращения.

Я поёрзал на стуле. Интересно, что он знает о синдроме Катеринского?

– Где умерла миз Бесарян?

Дешон вскочил на ноги.

– Возражение, ваша честь. Допущение фактов, не подтверждённых свидетельствами. Мы ещё не установили, что миз Бесарян на самом деле мертва. В сущности, мы утверждаем прямо противоположное.

Судья Херрингтон скривил свой малоразмерный рот.

– Мистер Дрэйпер, в Детройте вы не на своём поле. Большинство здешних адвокатов знают, что я ненавижу мелочные семантические придирки. – У меня упало сердце, но Херрингтон продолжил: – В данном случае, однако, я признаю, что вы правы. Принимается.

Лопес снисходительно кивнула.

– Хорошо. Доктор Чандрагупта, считаете ли вы, что Карен Бесарян умерла?

– Да, я так считаю.

– И где же, по вашему мнению, наступила смерть Карен Бесарян?

– В кратере Хевисайда, на обратной стороне Луны.

– И как вы об этом узнали?

– Я был там. – Я заметил, как несколько присяжных удивлённо вскинулись.

– Что вы делали на Луне, доктор Чандрагупта? – спросила Лопес.

– Меня доставили туда для того, чтобы сделать операцию – им потребовался мой опыт.

Полагаю, это была хорошая новость. Мне было приятно узнать, что «Иммортекс» действительно заботится о своих подопечных.

– То есть в Хевисайде не было своих докторов? – продолжала Лопес.

– О, были, конечно. Несколько – наверное, больше десятка. И очень хороших, должен заметить.

– Но они не обладают теми навыками, которые есть у вас?

– Именно так.

– Пациентом, лечить которого вы летали на Луну, была не Карен Бесарян, не так ли?