Тредер проводил его недружелюбным взглядом. Я в душе порадовался, что предусмотрительно не стал говорить им о корабле. Без лишних слов было понятно, что все эти годы здесь искали военные. По иронии судьбы, Раэвант сам когда-то подкинул им идею с кораблём, не подозревая, что такая же задача будет стоять и у спасителя. Я посмотрел на своих друзей. Все пребывали в тревожной задумчивости.

Как бы ни был неприятен этот разговор, предстоящий осмотр пещеры Царской пирамиды, вызывал у всех вполне понятное возбуждение. Мы быстро заскочили в микроавтобус и полетели обратно. Время от времени довольно низко над нами пролетали боевые истребители.

– Жалко, нет камеры, – вздыхал Мериголд.

Мы облетели пирамиду вокруг. Вблизи она ничем не напоминала творение рук человеческих. Может быть, когда-то её стены и были чем-то облицованы, но теперь даже следа от этой облицовки не осталось. Тем не менее, могу сказать, что своей значительности сооружение от этого не теряло. Скорее даже наоборот, вызывало какое-то мистическое чувство, благоговение.

Пирамиды в Гизе, имея пятидесятивековую историю, тоже вызывают благоговение, но всё-таки гораздо меньшее. И не потому, что они ниже, нет. Просто они превратились в туристическую Мекку. Исторический фаст-фуд. Я уверен 99% людей, приезжающих в Египет, не то, что не знают истории того периода, в котором они были возведены, они не в состоянии представить, да и что греха таить, даже не хотят задуматься, какая временная пропасть пролегает между ними и нами. Туристам важно запечатлеть себя на фоне, не более того.

Здесь же, в том месте, которое скрыто от глаз большинства, этот памятник воспринимается совсем по-другому. А уж тем более такой! Пирамида Царя в пять с половиной раз больше пирамиды Хеопса! В пять! А возраст? Представляете, что должно было твориться внутри нас?! Я почувствовал какую-то неземную вибрацию внутри. Какое-то древнее, дикое чувство проснулось, потревоженное этим видом. Словами это очень трудно передать.

У входа в пещеру, который располагался метрах в двадцати над основанием пирамиды, стоял пост. Как полагается, с будкой и тремя вооружёнными солдатами. Один из них открыл перед нами бронированную дверь. В глубине помещения зажёгся свет, и мы прошли внутрь.

Вестибюль мало чем отличался от военного бункера. Прозаичные пол и стены. Какие-то ящики и стулья по периметру комнаты. Несколько дверей, неизвестно куда ведущих. Тредер открыл одну из них и через неё мы попали в зал, который напоминал небольшую станцию метро. Здесь нас ожидал маленький поезд из шести открытых четырехместных вагонов. Мы забрались в них и по единственному рельсу помчались в темноту туннеля. От грохота колёс ничего не было слышно, поэтому мы с интересом оглядывали тёмные своды туннеля и переглядывались между собой.

После резкого поворота вправо, поезд вынырнул в освещённый туннель гораздо большего размера. У нас вырвалось всеобщее «Ах!». По обеим сторонам на стенах между нарисованными колоннами было изображено бирюзовое море под ярко-голубым небом. В движении создавалась иллюзия того, что мы мчимся по мосту высоко над водой. По мере движения, цвет неба и моря менялся. Если в начале пути пейзаж изображал утро, то в середине пути небо приобрело беловатый оттенок, а вода стала более тёмной. В самом конце пути небо стало розоветь и темнеть, а когда поезд останавливался, мне даже показалось, что где-то промелькнули несколько звёздочек.

Мы высадились у галереи, ведущей в первый зал. Контраст после поездки был такой резкий, что я поначалу ничего не увидел в сумерках пещеры. Но глаза быстро привыкли, и передо мной и моими спутниками предстала та картина, которую невозможно передать никакими фотографиями. Святилище гномов играло всеми цветами радуги. Я сделал шаг вперёд и остановился всего в нескольких метрах от обрыва, с которого вниз вела узкая золочёная лестница со светящимися огоньками на перилах.

– Господи! – восхищённо проговорил я.

– Ничего подобного в жизни не видел! – вторил мне Джос.

Каждый стоял и любовался этой красотой и не решался спускаться вниз. Своды этого зала ощетинились тысячами сталагмитов всевозможных цветов и оттенков. Разноцветные натёки на стенах аккуратно расходились в стороны перед нишами, в которых сидели статуи божеств, глаза которых горели драгоценными камнями. Все эти наплывы и сосульки были украшены золотыми кружевами. Рядом с некоторыми сталагмитами расцветали целые луга драгоценных цветов. А на выступах стен как фантастические жемчужины горели голубым и зелёным светом хрустальные шары.

– Пойдёмте, пойдёмте, – позвал нас Тредер, спускаясь по лестнице. Его голос гулко отозвался в глубине пещеры.

Я прислушался и ощутил, какая тишина и спокойствие обитают здесь. Каждый звук и шорох, издаваемый нами, ранил ухо своей неуклюжестью и неуместностью. Я сделал несколько шагов, с раскрытым ртом оглядывая сказочные узоры, блистающие в огнях подсветки, но меня остановила тёплая ладонь, которая опустилась на моё плечо сзади. Я оглянулся. Лира протянула мне руку. Я помог ей спуститься, и когда она поравнялась со мной, продолжил путь.

– Красиво! – шепнула она.

– Потрясающе! – шепнул в ответ я. – Красотища! Осторожно! – я крепче сжал её руку.

За нами шёл Мериголд, который поскуливал от обиды, что ему не удастся всё это снять. Когда же мы спустились вниз, я смог по достоинству оценить размах, с которым лангархи подошли к отделке этого помещения. Не могу сказать, что я великий знаток пещер и их устройства, но определённо, здесь они сумели подчеркнуть все красоты подземной природы и умело соединить их с ювелирной работой своих мастеров. Каждую, даже самую маленькую деталь этого роскошного убранства вписывали настолько тщательно, что в этой драгоценной мозаике она казалась естественным элементом, как будто всегда находившимся здесь.

Мы сошли с лестницы на вымощенную галькой тропинку. Слева и справа от нас словно коралловые рифы возвышались причудливые натёки, поблёскивающие в свете ламп своей влажной поверхностью. В глубине пещеры терялись громадные сталагмиты, словно колонны, подпирающие щетинистые своды. Впереди то и дело раздавались восхищённые возгласы Вому. Тропинка повернула влево и перед нами открылась целая поляна светящихся сталагмитов. Они были полупрозрачными и источали слабое свечение всевозможных оттенков. Мы остановились, чтобы полюбоваться на них.

– Как вам удалось провести подсветку внутрь сталагмитов? – спросил Тредера Вому.

– Профессор, мы здесь ничего не трогали, – ответил майор.

– То есть как? – изумился тот.

– Мы провели только рельсовую дорогу, установили двери, а всё остальное было до нас.

– Но как это возможно? – недоумевал глава экспедиции. – Не хотите ли вы сказать, что всё это работает тысячелетиями? Тредер поводил усами.

– Факт остаётся фактом, – проговорил он. – Никто здесь ничего не трогал с момента обнаружения этой пещеры.

– Невероятно! – покачал головой профессор.

– Пойдёмте дальше, – Тредер направился вперёд. – Пожалуйста, ничего не трогайте, – строго сказал он Ларвику, который протянул руку к белоснежной округлой глыбе, усыпанной микроскопическими кристаллами.

– Это кальцит? – спросил Нейш.

– Похоже, – ответила ему Лира.

Мы двинулись дальше. У валуна, перед которым тропинка раздваивалась, нас дожидались профессор с майором.

– Нам направо, – сказал Тредер и продолжил экскурсию. Он что-то рассказывал, но, похоже, слушали его только профессор и Джос, который шёл с ними рядом.

– Интересно, а эта дорожка куда ведёт? – спросил я, показывая на ту тропинку, по которой мы не пошли.

– Туда, куда нам не надо, – ответила Лира. – Забыл что ли, кто за нами идёт? Я обернулся, Латроб был в трёх шагах.

– Ой! – раздался впереди голос Мериголда.

– Что случилось? – встревожились мы.

– Не сразу его заметил, – усмехнулся капитан и указал на вершину глыбы.