– А как они вообще об этом узнают? – спросил я. Он пожал плечами.

– Сориентируются.

– Хм, ну да, могут.

– Я хочу попросить вас проконсультировать моих ребят, как им определять, воздействует камень на человека или нет, – сказал он. Я задумался.

– Было бы надёжнее, если бы вы стали отслеживать вместе с ними реакцию проходящих через посты людей.

– Но как я это буду делать? – удивился я. – Сразу в пяти местах я не могу находиться.

– На каждом посту мы установили камеру. Вы сможете наблюдать за адептами из командного пункта на моём корабле.

– Ясно. Но мне будет нужен хотя бы один помощник.

– Я выделил вам пять человек, – сказал он. – Периодически я сам буду появляться у вас.

– Кстати, Дариас, вы говорили, что у вас в секте есть свой человек, – улыбнулся я.

– Мы не можем его найти, – ответил он. – Пойдёмте.

Так я принял на себя новую роль. Мне дали в подчинение толковых ребят. Мы быстро выработали критерии, по которым будем вычислять отцов. Они сидели в ряд перед мониторами и двумя кнопками решали судьбу каждого проходящего через пункт адепта. Я ходил за их спинами и помогал в сложных случаях. Через два часа в глазах рябило от лиц. Мы все выпили, наверное, цистерну кофе, но продолжали сверлить глазами каждого проходящего перед камерой.

К обеду это занятие стало невыносимым. Оно напоминало рыбалку без поклёвок. В тех единичных случаях, когда мы среагировали, оказалось, что мы поймали своих, переодетых братьями, спецназовцев. Я развеселил ребят, рассказав о хоре, с которым отправился в Эо. А то становилось совсем грустно.

Я потребовал у Этваса дополнительных людей, чтобы работа была сменной. Сменил троих, а сам остался обучать новеньких. Только после того, как они приспособились к работе, мы отправились греться на солнышко. Я вышел из корабля и повалился на газон. Лужайку очистили от трупов, и можно было спокойно отдохнуть, как это уже делали те трое, что вышли раньше. Они довольно похрапывали, закинув руки за голову. Я лёг и стал смотреть на голубое небо. Над нами нависали обугленные стены дворца. Закрыл глаза, на веки тут же опустилась дрёма.

Когда я снова открыл их, увидел над собой фигуру Этваса. Я резко поднялся.

– Что?

– На связи его величество король Вандеи Томас, – сказал он, протягивая мне браслет ви-фона.

– Спасибо, – я надел браслет на руку. На экране проступило лицо Тома.

– О, Йорин, что с тобой? – вместо приветствия проговорил он.

– Здравствуй, – улыбнулся я. – Как видишь, я здесь.

– Вижу, но подозреваю, что в зеркало ты не смотрелся. Я провёл рукой по бритой макушке.

– Много чего произошло здесь.

– А я решил выяснить, что с тобой, – сказал он. – Оказалось, ты здесь.

– Рад, что беспокоишься.

– Как ты? – спросил он.

– Я? – я усмехнулся. – Хорошо.

– Правда?

– Да. Ты, наверное, ещё не в курсе, я стал счастливым обладателем шести камней Йорина.

– Шести? – протянул он. – Я знал только про пять.

– Аметист отбил у самого Морана. Том хохотнул.

– Ну, ты даёшь! Поздравляю!

– Как там наши? Как экспедиция?

– Спроси у Этваса, он наверняка осведомлён об их передвижениях.

– Хорошо. Обязательно спрошу. Как там… на фронте?

– Пока затишье. Временное, – без энтузиазма ответил он.

– А что происходило вообще? Я выпал из реальности.

– Приедешь, расскажу.

– А там известно, что произошло здесь?

– Нет. Мы блокировали этот район.

– А журналисты? Он покачал головой.

– Даже спутники сбили с орбиты.

– Ну и хорошо. Рад, что у тебя всё в порядке.

– Увидимся. Он прервал связь.

К вечеру мы достигли значительных успехов. Пятнадцать человек было задержано. Всех их опознали исцелившиеся адепты. А вот преподобного след простыл. Куда он делся? Ума не приложу. Но мы не теряли надежды найти его. Все войска были предупреждены, даже полиция Эо. В городе, как нам сообщили, на центральной площади выставили гранат, и к нему, как к святыне, стекались тысячи паломников, чтобы дотронуться до него. Уверен, некоторые делали это не по разу. Здесь же всё обстояло иначе. Адепты, которые находились на плато, категорически отказывались принимать пищу, напитки и тёплые вещи, которые сбрасывали им солдаты. А главное, они не стремились подниматься сюда. Поэтому наша эйфория, от убыстрения процесса прохождения паломников через посты, постепенно улетучилась, и мы стали думать, что же делать с большей частью братьев, оставшихся там.

– С такими темпами мы и за три дня не управимся, – сетовал Этвас, стоя на уступе и разглядывая в бинокль мычащую толпу.

Ещё в обед он предложил включить им успокаивающую музыку, но, боюсь, помогла она немногим. Нам, да, стало легче, а вот им, не знаю. Мы оказались перед дилеммой. Заставить их подняться было невозможно, да мы и не хотели этого делать, но и ждать их бесконечно тоже никто не мог. Этвас всё чаще стал поглядывать на меня. Но что он от меня хотел? Я ведь не могу выйти перед ними и сказать: «Здравствуйте, дорогие, я спаситель. Не будет ли вам угодно забыть про Морана и присоединиться к нам?»

Но день подходил к концу, а ситуация лучше не становилась. Наверх поднимались считанные единицы. Я подошёл к полковнику и спросил, что он об этом думает.

– Я сам не знаю, что делать, – признался он. – Если у вас есть какие-нибудь мысли, поделитесь со мной.

– У меня никаких мыслей нет, – ответил я. – Но я здесь долго оставаться не могу. Думаю, вы меня понимаете.

– Я вас прекрасно понимаю, – вздохнул он. – Но что вы мне прикажете делать?

– Может быть, поговорите с ними? – предложил я.

– Думаю, будет намного логичнее, если с ними будет говорить штатский человек, – заметил он. – Да и вообще, человек.

– Предлагаете это сделать мне? – испугался я.

– Да, – прямо ответил он.

– А что я им скажу?

– Что сидеть там нет смысла.

– Думаете, они поверят? – я усмехнулся.

– Всё зависит от того, как сказать, – он пожал плечами.

– Вам хорошо говорить, – обиделся я. – А я никогда ни перед кем не выступал.

– Теперь вам представился шанс попробовать свои силы, – сказал он.

– А почему собственно это должен делать именно я?

Он посмотрел на меня долгим взглядом. Ну, конечно! Я так и думал! Раз я спаситель, мне теперь всю грязную работу выполнять!

– А может, это сделает кто-нибудь из них? – я показал глазами в сторону исцелившихся адептов. – Они же уже нормальные. Поняли, что к чему. Он покачал головой.

– Это не очень надёжный вариант. Я нервно рассмеялся.

– Можно подумать я надёжный вариант!

– Вы значительно лучше, – ответил он. Я сник.

– Не бойтесь. Это не так страшно, как кажется. Я горько усмехнулся.

– А если они меня растерзают?

– С вами пойдут несколько человек. Да и здесь вас будут прикрывать.

– Хорошо, я попробую, – сказал я, и у меня затряслись коленки.

– Прямо сейчас пойдёте? – спросил он.

– А может не стоит? – я с надеждой посмотрел на него. Он не дал мне шанса улизнуть.

– Лео, вы же сами говорили, что не можете ждать.

Меня бросило в жар, только я представил, как буду выступать перед многотысячной толпой. Что я, оратор?

Этвас взял меня за руку и подвёл к лестнице. Я увидел притихшее людское море. Тошнота подступила к горлу. Я совсем пал духом. Оглянулся на Этваса. Он показал, что держит за меня кулаки. Гад! Мог бы сам это сделать. Рядом с лестницей стояли два солдата и с интересом наблюдали за мной.

– Ну, что? – сдавленно спросил их я.

– Не беспокойтесь, стоит им дёрнуться, мы сразу откроем огонь, – бодро ответил один из них.

– Не надо. Как-нибудь разберёмся без стрельбы.

Я сделал шаг на лестницу. Сердце бешено колотилось в груди. Мне стало жарко. Пот ручьями стекал по лбу. Я стал спускаться. Музыку сделали тише. Все, кто были внизу, посмотрели на меня. Я сосредоточился на спуске. Высота была приличная, не хватало ещё свалиться отсюда на глазах у всех. С каждым шагом я всё ощутимее чувствовал, что тысячи глаз наблюдают за мной. А я боялся на них смотреть. Но вот я достиг земли, так что всё равно придётся оборачиваться. Я сделал над собой усилие и повернулся.