– Я поняла, что не люблю тебя, Лео.

Гул двигателя стал невыносимым. Он лез в уши, вибрировал в голове. Потом вообще уши заложило. Мы явно набирали высоту.

– Что? Она кусала кончик пряди волос. Давление на виски усиливалось.

– Почему?

– Какое-то время я так действительно думала. Я стал поглядывать за окно.

– И?

– А сейчас поняла.

– Что ты поняла?

– Ты изменился. Очень. Стал другим.

– Каким?

– Совсем другим. Лучше, чище. Смелее может быть, не знаю. Совсем другой. Я посмотрел на неё.

– Это плохо?

– Хорошо. Очень хорошо. Но я не могу. Правда. Она заморгала.

– Да выплюни ты эти волосы наконец! – не выдержал я.

– Я понимаю, что ты думал иначе. Но я ведь не могу обманывать тебя. Себя.

– Можешь, – я равнодушно посмотрел вперёд.

– Не надо, Лео. Я не могу бесконечно извиняться за это. Тогда врала. Но сейчас…

– Значит, опыт не удался?

– Ну зачем ты так?

– Сейчас ты скажешь, что это был просто интерес. Тебе было интересно понять, что это за чувство. А теперь ты поняла, что к этому не готова. Что ты ошиблась.

– Я действительно многое поняла, но…

– Да ничего ты не поняла! Она посмотрела в окно.

– Наверное. Мы помолчали.

– Ты хочешь сказать, что улетаешь?

– Да. Подбираю слова.

– Надо просто прямо сказать. Так будет правильнее.

– Правда?

– Конечно. Чего ходить вокруг да около?

– Я боялась…

– Что мне будет больно?

– В общем, да. Ты же…

– Ну мало ли что было! Я ведь тоже много чего передумал.

– И? Я посмотрел на неё. Она взглянула мне в глаза.

– Что «и»? Что «и»? Я сотню раз тебе говорил. Я не лабораторная крыса! Я живой. Нельзя так. Почему нельзя решить сразу, да или нет? Чтобы никто не мучился! Вам же, нет, надо поиграть, посмотреть, что будет, если вы сделаете так, или так! Это что, такая форма садизма? Так тут, в общем-то, мазохистов нет. Или что, похоже, что я корчусь в экстазе? Хочешь лететь? Лети! Греби на все четыре стороны! Только вот этих разговоров мне не надо. «Я тут подумала». Раньше надо было думать! Она закрыла лицо руками.

– Вот только этого не надо! Лира, это дешёвые фокусы. Никто не купится. Это не мыльная опера. Аудитория не та.

– Почему ты такой?

– Какой? Ну-ка, расскажи мне какой я! Злодей?

– Что ты кривляешься?

– Ах, я кривляюсь? Наверное, я решил тебя рассмешить, да? Так я тебя щас рассмешу! Я взял из ведёрка бутылку шампанского.

– Сейчас мы посмеёмся с тобой. Я изо всех сил треснул ей по стеклу.

– Вот так! Во второй удар я вложил больше энергии.

– Нравится? А ещё? Чего ты не смеёшься? Плохо кривляюсь? Стекло не поддавалось, но трещины уже пошли.

– Идиот!

– Конечно! Только идиоты так себя ведут! Нормальные же люди улыбаются, шутят. А я дурак! Сейчас прилетим, я пришельцам как расскажу, что мы таких, как они, привыкли жарить, вот и посмеёмся! Посмотрим, как они отреагируют.

– Перестань!

– А что? Какая мне разница, дураку?

– Прошу тебя, Лео.

– Не надо. Шоу только началось. Ты просто добавила перчику.

– Успокойся, пожалуйста!

– А я не хочу! Мне нравится.

– Не надо!

– Ты думаешь, я переживаю? Ты, наверное, думаешь, что у меня чувства и мне обидно, да? Что я хотел тобой обладать, а не получилось. И вот я расстроился. Да? Что ты молчишь? Да или нет? Она разрыдалась.

– Говори! – я ещё раз треснул бутылкой по стеклу.

– Да! Да! Да!

– Все эти чувства гроша ломанного не стоят. Любовь это чушь! Её нет. Только идиоты могут так поступать! Только идиоты могут хотеть своей любимой девушке сделать так! Так! Так!

Стекло крошилось под ударами. Я не останавливался. Бутылка не выдержала, и меня всего обдало шипящей пеной. Вдруг раздался сигнал тревоги. Перегородка, отделяющая салон от водителя, поползла вниз.

– Ваше сиятельство, – водитель с опаской смотрел на меня.

– Что?

– Мы не можем продолжать полёт. Включилась аварийная система. Мы приземлимся на ближайшей станции техобслуживания. Я не успел ответить. С нами поравнялся сопровождающий аэромобиль.

– Извините, – водитель опустил стекло и стал переговариваться с телохранителями. Я сидел, уставившись в одну точку. Силы окончательно покинули меня.

– Я не могу врать, – тихо сказала Лира. – И не хочу.

Ступени. Коридоры. Тяжёлые двери. Электронные системы безопасности. Ключи. Коды. Отпечатки пальцев, сверка сетчатки глаза, забор проб на ДНК. Одним словом бункер.

Я ничего не соображал. Меня везли на инвалидной коляске, сзади шла Лира. Очередная дверь. Мы остановились. Я повернул голову. Она наклонилась надо мной.

– Что? Я нашёл её руку.

– Правильно. Прости. Всё правильно. Дверь открылась.

– Что правильно?

– Всё. Не знаю, что. Но теперь понимаю.

Лира вкатила меня в зал, и все, кто в нём находился, на секунду умолкли. Как обычно моё появление привлекло всеобщее внимание. Те, кто знали меня, были шокированы моим видом. Те же, кто меня не знал, недоумевали, что это за чудовище в инвалидной коляске приехало сюда.

Среди присутствующих я увидел и патриарха. Мы обменялись уважительными кивками. Король представил меня, как советника Гонгурфа. Я не хотел привлекать к себе внимания и попросил Лиру отвезти меня в сторонку.

Мы остановились у большого экрана, перед которым в два ряда были выставлены кресла. За ними находился внушительных размеров пульт, за которым сидели двое в военной форме и сосредоточено смотрели в дисплеи, установленные перед ними.

Я стал осматривать присутствующих. Судя по всему, здесь находились в основном представители военных кругов стран-победительниц. На мой взгляд, это было не совсем правильно. Эта встреча повлияет на всех, поэтому здесь должны были присутствовать представители всех государств. В том числе и земляне. Я поискал глазами Тома. Мы встретились взглядами, он дал понять, что подойдёт.

Я задумался. Какое-то беспокойство было внутри. Что-то не так, а что, не понятно. Я нахмурился. Что? Снова обвёл всех взглядом. Вот что! По словам Нингирсу, после преображения я должен был видеть вещи такими, какие они есть. И что? Разве что-то изменилось? Разве стал я понимать больше? Видеть суть людей и явлений? Нет. Так, может быть, преображения не произошло?

От этой мысли стало противно. Как в таком случае разговаривать с пришельцами? Что я скажу? Как я смогу быть с ними на равных? Ко мне подошёл Томас.

– Вы решили другим не говорить? – спросил я.

– Что? – не понял он.

– Об этой встрече знают земляне? Баиды?

– Зачем?

– За тем, что это всех касается, Том. Он внимательно посмотрел на меня.

– Ты уже приготовил речь?

– Том, здесь должны присутствовать все. Это важно для всех, – сказал я.

– Ты так считаешь? – он спрашивал вполне миролюбиво.

– Тебе что, всё равно?

– Не кипятись.

– Том! В конце концов, кому это надо? Он как-то странно усмехнулся.

– Мне? Только мне? Он похлопал меня по плечу:

– Спокойно, спокойно.

– Я не понимаю такого отношения.

– Я сам мало что понимаю, Лео. Вопросы, вопросы… Ответов, к сожалению, нет. Пока ты варишься в своём соку, в своём мире, всё понятно. Предельно понятно. Ты знаешь, что делать и как поступать. Но как только мир становится больше, увы…

– Да. Переход из малой вселенной, в большую.

– Вот-вот! Правила изменятся. Но тебя с ними не ознакомят. Я посмотрел на него.

– Думаешь, изменятся?

– Надеюсь, тебе есть что сказать.

– Ваше величество, появился сигнал, – за его спиной вырос человек. Мы посмотрели друг на друга.

– Твой выход, – улыбнулся король. Я сглотнул.