Мы подошли к ближайшему посту. Этвас сделал распоряжения. Я оставил на нём алмаз. На следующем посту я расстался с изумрудом. Так мы обошли все посты у сцены и направились на смотровую площадку. Там мы оставили цитрин. Обошли всех, а у меня оставался ещё гранат.

– У меня лестниц больше нет, – сказал Этвас, угадав мои мысли.

– Может быть, отвезти его в Эо? Там ведь тоже много адептов.

– Верно! И прежде всего приложить к нему всех полицейских! А то у нас людей не хватает.

– Я отдам его вам, а сам останусь здесь, – сказал я.

– Хорошо Лео, – кивнул он.

Я вернулся к одному из пропускных пунктов. Солдаты методично выполняли свою работу. Имена каждого члена секты заносили в компьютер, фотографировали, снимали отпечатки пальцев и сетчатку глаза и только потом давали прикоснуться к камню. Вся эта процедура произвела на меня угнетающее впечатление. Но главное, она занимала столько времени! Как быстро мы сможем пропустить через эту процедуру все двести тысяч человек, которые сейчас находятся там, внизу? Я посчитал в уме, и у меня получилось больше десяти дней. И это при том, если посты будут работать круглосуточно. Я заметался. Как же так? Неужели все эти люди должны сидеть на плато десять дней, пока их всех не занесут в компьютер? Ну, разве не бред?

Этвас улетел в Эо. Никого, кроме него я не знал. Что делать? Я стал обращаться к офицерам, которые были здесь. Но, понятное дело, никакой поддержки от них не получил. Если для Этваса я и был значимой фигурой, то для них – совсем нет. Ну, кого они видели перед собой? Лысого избитого молодого человека со здоровым шишаком на лбу. Не более. Хорошо, я хоть снял с себя балахон, а то бы меня самого быстро поставили в очередь.

В общем, от подчинённых Этваса я ничего не добился. Но я не терял надежды. Перебегая от одного стола к другому, я надеялся найти тех людей, которые хотя бы видели меня рядом со своим шефом и могли бы прислушаться к моему мнению. Попутно я поддерживал бывших адептов, которые после прикосновения к камню пребывали в растерянности. То одному доброе слово скажу, то другому. Сами понимаете, от военных такого не дождёшься, а поддержка была им нужна.

Наконец мои поиски привели к нужному результату. Я нашёл одного из помощников Этваса, который точно видел меня рядом с ним. Он даже вспомнил меня и улыбнулся. Звали его лейтенант Акаги. Я поделился с ним своими опасениями.

– Мы не сможем сделать больше постов, – ответил он. – У нас нет больше оборудования. Корабль, на котором везли большую часть, был сбит, так что это всё, что есть.

– Может быть как-нибудь упростить процедуру? – спросил я.

– Как?

– Не знаю. Может быть, только ограничиться переписью и не тратить время на биометрию?

– Нельзя, – покачал головой тот.

– Или отказаться от переписи, на неё сколько времени уходит!

– Тогда это потеряет смысл.

– Но ведь не будут же они сидеть там десять дней!

– Не переживайте, – улыбнулся Акаги. – Мы организуем питание, подвезут одеяла. А упрощать процедуру мы не можем, вы должны это понимать.

– Такой приказ может дать только Этвас? – спросил я.

– Да, – подтвердил он.

– Я могу с ним как-нибудь связаться?

– Может быть, вы дождётесь, когда он вернётся сюда?

Я согласился подождать. На этом мы и расстались. Прошло не меньше часа до того момента, как он вернулся. Я сразу же подбежал к нему. Но, к сожалению, мне опять пришлось ждать. Сначала он разговаривал со своими подчинёнными, которые докладывали ему обстановку. И только после этого, я смог к нему подойти.

– Как там, в Эо? – спросил я.

– Неплохо. Камень делает своё дело. И намного лучше, чем здесь. Когда люди узнали, что это камень Йорина, они сами пошли к нему. И доверие к нам там выше, поскольку теперь вся полиция на нашей стороне. Спасибо вам за идею, Лео.

– Вы убедились, что под его воздействием люди становятся прежними? – спросил я.

– Да, конечно, – подтвердил он. – Это невозможно отрицать.

– Как вы думаете, после этого они будут представлять опасность?

– Большинство из них итак не представляли опасности.

– И всё-таки рецидив возможен, как вы думаете? – я посмотрел на него.

– Маловероятно, – ответил он.

– Тогда, я хочу узнать, насколько необходима перепись всех этих людей? Раз они после прикосновения к камню перестанут быть опасными, стоит ли их переписывать?

– Лео, это всё равно необходимо.

– А зачем? – я посмотрел ему в глаза. Он не ответил.

– Вы просчитывали, сколько времени займёт эта процедура?

– Да, конечно, – с готовностью ответил он.

– До того, как большая часть оборудования погибла или после? – прищурился я. Он снова промолчал.

– Дариас, давайте попробуем прикинуть, сколько это займёт времени при пяти пропускных пунктах.

– Я понял вас, – ответил он. – Минутку.

Он подозвал Акаги и распорядился засечь, сколько времени уходит на регистрацию одного адепта. Я остановил его.

– Подождите, лейтенант. Даже если на одного человека приходится по одной минуте, это двести тысяч минут, правильно?

– Да.

– У нас шесть постов.

– Пять, – поправил Акаги. Я не обратил на его реплику внимания.

– Делим на шесть, это получается…

– Тридцать три тысячи минут, – помог мне лейтенант.

– Больше двадцати пяти дней, – с каменным лицом проговорил Этвас.

– Это почти при круглосуточной работе без единой остановки, – добавил я. Они с лейтенантом переглянулись.

– Господа, давайте пожалеем их, – предложил я. – Ведь большинство из них жертвы.

– Вы правы, – согласился Этвас. – Распорядитесь, чтобы прекратили регистрацию и снятие биометрических данных, – сказал он Акаги. – Пусть адепты только прикасаются к камню.

– Но… – начал было тот.

– Выполняйте, лейтенант, – спокойно сказал начальник.

– Слушаюсь.

– Сколько времени нужно держать руку на камне? – спросил он меня.

– Не знаю. Мне показалось, что достаточно одного прикосновения, – ответил я.

– Понятно. Пойдёмте, посмотрим, сколько времени мы сэкономим таким образом.

Светало. Небо стало розоветь. Редкие звёзды потускнели и пропали в наступающем потоке света. Только вновь родившаяся звезда ослепительно сияла на небосводе. Даже ненадолго появившаяся над горизонтом Земля не могла с ней сравниться по яркости.

За это время к нам прилетели сразу три корабля из Кальдемии и Гоату-Баиду. Привезли одеяла и походные кухни. Я принимал самое активное участие в обслуживании бывших адептов. Благо, что многие из них, после исцеления стали помогать нам, а то бы нам было совсем тяжело. Я не сидел на месте ни секунды. Кому подам одеяло, кому налью кофе. С кем-то просто поговорю, пожалею. Люди ценили это. Многие желали добра. Поначалу мне было непривычно (всё-таки впервые выступаю в подобной роли), потом перестал смущаться. Время от времени, мы пересекались с Этвасом. Он добродушно поглядывал на меня. Когда встало солнце, он подошёл ко мне:

– Не устали?

– Нет, всё в порядке, – ответил я.

– Я пришёл с вами посоветоваться, – сказал он. Я удивился. До этого момента Этвас не нуждался в чьих-либо советах.

– Да, конечно, – ответил я. Он отвёл меня в сторону.

– Лео, вы, наверное, единственный, кто понимает, как действуют камни на людей. Нам удалось найти почти всех иерархов братства, но вот отцы, руководители общин, ещё находятся на плато. И я боюсь, что они, переодевшись в одежду простых общинников, могут от нас уйти.

– Дариас, задерживайте всех у кого волосы на голове, не ошибётесь, – рассмеялся я.

– Это не всегда так. Наши люди, которые поднялись оттуда, говорят, что некоторые отцы всё-таки обриты. Я подумал, – продолжил он, – что, скорее всего, камень не должен действовать на них.

– Ну, да, наверное, – согласился я. – У них же мозги не затуманены. Они их сознательно оболванивали.

– Тогда они либо не будут никак реагировать на прикосновение камня, либо станут имитировать исцеление.