– Долго ещё? – простонал я.

Ответа не последовало. Эх, если бы мы шли хотя бы по полю. Как бы легко и комфортно было бы нам! Идёшь по прямой. С каждым шагом сокращаешь расстояние до пункта прибытия. А тут! То налево, то направо. То вниз, то вверх! Я вымотался как верблюд после трёхнедельного забега. А Вальтеру хоть бы хны! В общем, решил я всё-таки остановиться.

– Всё! Стоп! Давай передохнём!

– Тихо, ты! – огрызнулся он. – Слышишь, какое эхо?

– Вальтер, да кто нас тут услышит? Таких сумасшедших, как мы, здесь больше нет.

– Я тебе сказал молчать, – шикнул он. – Стой спокойно, отдыхай.

– Я присяду.

– Нет, не садись. Потерпи, немного осталось.

– Сидеть-то почему нельзя?

– Всё, отдохнули, пойдём! – он двинулся вперёд.

– Дай хоть минутку постоять, – крикнул я. – Эй!

Но он не ответил. Что делать, пошёл за ним. Минут через тридцать, после крутого подъёма, который совершенно выбил меня из сил, Вальтер прошептал.

– Пришли. Я вгляделся в темноту.

– Что это?

– Он здесь живёт.

– В этой конуре? – я указал на неё пальцем. Скрипнула дверь. В глаза ударил свет.

– Кто там? – услышали мы старческий голос.

– Мы, отец, – отозвался Бааде.

– А, ну, заходите, – в проёме появилась человеческая фигура.

Переступили порог. Жилище состояло из крошечной комнатки без окна. Одна кровать, стол, всё.

– Располагайтесь, – проводник показал куда-то на пол.

Он был какой-то весь помятый, лохматый. С рассечённой бровью. Неровное лицо покрыто пепельной щетиной. Глаза где-то там, в черепе, их почти не видно.

– Вода? – он с завистью посмотрел на наши рюкзаки.

– Я в багажнике оставил вам один такой, – сказал Вальтер. «И я немного», – злорадно подумал я. Старик кивнул и вышел.

– Скоро приду, – сказал он.

Вальтер снял свой рюкзак. Мои руки выскользнули из ремней, тело ослабло, и я повалился на кровать.

– Вообще-то это его постель, – заметил Вальтер.

Я сполз с кровати и лёг на пол. Как хорошо! Ноги и плечи гудели. Я закрыл глаза. Сознание отключилось.

– А! Что? – я с трудом разлепил глаза.

– Пойдём, нам выходить, – сказал Вальтер.

– Сейчас, – я повернулся на бок. Он стал трясти меня за плечо.

– Поднимайся.

– Да, да. Он сильно толкнул меня в бок.

– Да что такое? – я поднялся, прикрывая глаза рукой от света.

– Вставай, нам выходить.

– Куда? – я стал растирать глаза.

– Да, далеко ты с ним не уедешь, – захихикал старик. Смех его был какой-то свистящий. Вальтер вздохнул.

– Если только плетью его гнать, разве что.

– А что ты с ним хочешь сделать? – спросил проводник. – Дорого его не продать. Эти слова вырвали меня из объятий морфея.

– Кого это ты собираешься продать?

– Никого. Вставай. Я поднялся.

– Который час?

– Одиннадцать, – Вальтер одел рюкзак. – За два часа мы должны добраться до границы. Так что, давай быстрее. Я хрустнул суставами. Спина от лежания на полу нестерпимо ныла.

– Опять пешком? – спросил я, не особо надеясь на отрицательный ответ.

– Можем верхом на тебе, – крякнул старик. Я презрительно посмотрел на него. Такие шутки мне не понятны.

– Пора, – проводник открыл дверь.

Мы вышли в темноту. Сон быстро исчез под воздействием ночного холода. В отличие от нас, наш следопыт шёл налегке, и лично мне было очень тяжело угнаться за ним. Я шёл последним и с каждым шагом всё больше и больше отставал от них.

– Эй, – шёпотом позвал я. – Вы можете скорость сбавить? Вальтер оглянулся.

– Иди впереди меня.

Так я стал идти вторым. Это было ещё более тяжким испытанием. Вальтер постоянно дышал мне в затылок.

– Привалы будут? – спросил я его.

– Раза два остановимся, – ответил он.

Я про себя выругался. Не могла эта грёбаная цивилизация оставить потомкам хоть одного мула!

Мы шагали по узкой тропинке. Благо, она шла под уклон. Иначе я бы не знаю, как сумел по ней передвигаться. Дыхание стало сбиваться. Я заглатывал холодный воздух, отчего горло стало немного побаливать. Хрум, хрум. Хрум, хрум. Я постоянно выпадал из того ритма, который задавал наш провожатый. Но, сделав над собой усилие, я всё-таки поймал этот ритм, и мне стало немного легче. Я понял. Если я не перестану думать о сложностях пути, я не дойду. Свалюсь тут без сил. И этот грязный старикан первым предложит сделать из меня солонину. Я поднял глаза. Горы чёрной массой окружают нас. Такое впечатление, что мы идём по дну большого чугунного котла с зазубренными стенками. А вверху… пронзительно-синее, нет, иссиня-чёрное небо искрится звёздами. Никогда не видел его таким. Да и откуда мне, городскому жителю знать, что это такое? Глубокое, таинственное. Сверкающее не звёздами, нет, а драгоценными камнями, нанизанными на невидимые нити созвездий. Могут ли сравниться с ними те размытые мутные точки, которые иногда видны сквозь смог и свет фонарей? И Млечный путь здесь видится не бестолковыми разводами, а искрящимся мелким песочком, любовно рассыпанным на чёрной скатерти.

Я удивился собственным мыслям. Давно ли я стал обращать внимание на такие вещи? На то прекрасное в мире, чего мы обычно не замечаем. Не будь сейчас на мне этот рюкзак с водой, я бы сел где-нибудь здесь на камень и стал любоваться этим чудом. А ещё, неплохо было бы расстелить походный коврик и лежать, любуясь им. Честно!

Тропинка стала подниматься вверх. Ноги сразу возмутились и направили жалобу мозгу. Я нагнулся вперёд и подумал, что если бы сейчас увидел Морана, прямо здесь бы его удавил.

После короткой передышки на относительно ровной площадке, двинулись дальше. Это был очень трудный отрезок. Дорога всё время шла вверх. Я уже не думал ни о звёздах, ни о Моране. Мне вообще было не до мыслей. Глаза застилал пот. Неровное дыхание надрывало сухое горло. Одежда прилипла к телу. В правый ботинок попал камень и неприятно перекатывался под стопой.

Тропинка выровнялась, идти стало легче. Потом опять резкое понижение. Спускаемся боком. Я тихо проклинаю всех на свете. Когда же закончится эта мука?! Вдруг проводник остановился.

– Что случилось? – прокряхтел я.

– Тихо! – он стал прислушиваться. Я ничего не слышал.

– Ложитесь! – скомандовал он. Мы прыгнули на землю.

– Лежите и не шевелитесь. Лицом к земле.

Мы повиновались. От тишины звенело в ушах. Ветра не было. Ничего живого тоже. Вдруг я услышал пульсирующий шум. Он приближался. Мурашки побежали по спине. Что-то пролетело прямо над нами. Пограничники, наверное. Аппарат остановился. Даже кожа на затылке ощущала, как он пульсирует. Он замер на несколько секунд и двинулся дальше. Через несколько минут, после того, как звук стих, проводник разрешил нам подняться. Теперь мы всё время спускались. Мне показалось, что это последняя часть пути, потому что поведение старика изменилось. Он, как будто, стал торопиться, значительно убыстрил шаг и всё время поглядывал по сторонам. Я еле поспевал за ним.

Через некоторое время мы вышли на небольшое плато. Впереди видно было только небо. Мы подошли к краю. Резкий уступ внизу переходил в пологий склон, который исчезал в каменистой равнине. Справа вдали терялся уходящий дугой к горизонту отрог горной цепи. Я посмотрел вниз и различил забор из колючей проволоки, который тянулся вдоль чернеющих уступов и скал.

Старик повернул направо, мы засеменили за ним. Он пролез в расщелину между двух камней и стал спускаться. Мы последовали за ним. Проводник умело петлял среди зубцов и валунов. Ещё немного и мы очутились на гладком круглом валуне.

– Всё, – выдохнул старче.

– Всё? – удивился я.

Вальтер достал наличные и отсчитал проводнику причитающуюся сумму. Я подошёл к краю и глянул вниз. Забор находился прямо под нами в полуметре от камня. По-моему, надо быть идиотом, чтобы построить забор так близко от камня. Я поделился своими мыслями с коллегами.

– Дурень, – сказал старик. – Камень скатился с гор два года назад во время землетрясения.