– К пиву! – усмехнулся я и поднял авоську с бутылками.

– Ну… в общем, нормально, – улыбнулся Коля и невольно сглотнул слюну.

Ура, похоже гении тоже любят пролетарский напиток. Так что вопрос с компанией, похоже, решен.

– Ну, все, выходим тогда, – скомандовал я и выскочил в распахнувшуюся с характерным скрипом дверь

– Подожди! – Хромов остановился перед входом в парикмахерскую. – Это же частный салон. Там же, наверное, дорого?

– А тебе что, зарплата не позволяет? – засмеялся я.

Я то знаю о его доходах и регулярных премиях, и рационализаторских выплатах. Думаю, он получает не меньше отца. А отец как‑то поведал мне, как вырос его материальный достаток.

– Ну‑у… теперь позволяет, – Коля сначала смутился, а потом открыто улыбнулся – Но, вот раньше… Я как‑то даже привыкнуть не могу к своей теперешней зарплате! Какие‑то невероятные деньги… Но, и расходы. Родителям вот, помогаю, квартиру снимаю…

– Ты на кооперативную квартиру копи, – посоветовал ему я.

– Да брось ты, – отмахнулся Коля. – Таких денег у меня никогда не будет.

– Будет, Коля, будет, – усмехнулся я и распахнул перед ним дверь.

– И все же как‑то… – не решаясь сделать первый шаг промямлил Коля, сквозь распахнутую дверь разглядывал красивых девушек‑парикмахерш.

Девушки как по команде обернулись и уставились на оцепеневшего от нерешительности Колю.

– Ну, вы так и дальше стоять будете или где? – усмехнулась высокая красивая девушка с модной затейливою прической и в длинном красном платье. – Хватит моих мастеров смущать. Заходите уже! Будьте уверены, подстрижем по высшему разряду.

Я едва удержал от стремительного бегства Колю, и вместе с ним буквально ввалился в салон. Девушка показалась мне смутно знакомой, но всё ещё упирающийся Коля не давал мне шанса рассмотреть её повнимательнее.

– Саш, ты что не здороваешься‑то? – улыбнулась красавица в красном.

Господи… Ну да! Как же я раньше не догадался? Салон «Метелица»! Ну, конечно же… Ведь сам же и подсказал!

– Маринка! – непритворно ахнул я и обвел рукой помещение. – Это что же, твой салон?

– Мой! – Метель гордо вскинула подбородок. – Три дня как открылись. Я, между прочим, звонила, хотела тебя позвать на открытие.

– Прости, мне ничего не говорили, – начал оправдываться я. – Дел по горло!

Чтобы усилить эффект от полной занятости, я хотел ударить кулаком в грудь, но не учел, что в руках у меня авоська. Бутылки предательски звякнули… Метель хохотнула.

– Ну, проходите же, чего встали? – Метель решительно взяла Колю за руку и подвела к одному из кресел. – Вот сюда садитесь. Вас как зовут, молодой человек?

– Коля, – робко ответил Хромов, а потом, набравшись смелости, сел в кресло, посмотрел в зеркало и добавил. – Э… Николай.

– Очень приятно, Коля‑Николай! – ответила хозяйка салона. – А я Марина…

Изобретатель заметно хорохорился, но явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Леночка, возьми клиента, – обратилась она к одной из девушек и повернулась ко мне. – Ну а мы тут за столиком посидим… Шампанского?

– Ого! – удивился я. – У вас тут шампанское клиентам предлагают?

– Только самым важным, – подмигнула Метель. – Вы же важные клиенты?

– А то, – схохмил я. – А будете каждый раз наливать шампусика, станем постоянными клиентами.

– «Шампусика»? – рассмеялась Метель. – Надо будет запомнить.

– Вообще‑то у нас пиво, – я поставил авоську на столик. – Свежее, «Рижское»…

– Вообще‑то, я за рулем, – задумалась Метель.

– А как же «шампусик»? – попытался подколоть её я.

– Так это для клиентов, – пояснила она. – Сами мы не пьём.

– Да ну? – удивился я, вспомнив, как несколько раз видел её буквально «в хлам».

– Вот тебе и «ну», – гордо ответила Метель. – Новая жизнь началась.

– И пивка нельзя? – искушал её я, кивая на авоську.

– Ну, глоточек, думаю, можно, – сдалась Марина.

– Узнаю Метель, – улыбнулся я, откупоривая бутылку «Рижского».

Надо же! Фешенебельный салон! Парикмахерши – все, как на подбор, красотки… Кругом один импорт, в крутом «Шарпе» на подоконнике Челентано поет «Городские джунгли».

«Джунгла ди читта‑а‑а‑а…»

Это ж сколько денег⁈ Хотя, я забыл, кто такая Метель.

– Думаешь, папашка деньжат подбросил? – усевшись в ярко‑красное креслице, девушка вытянула стройные ноги. – А вот и нет! Ни черта не дал. Я дачу бабушкину продала, она на меня записана… Ну, где твое пиво‑то?

Колю, между тем, подстригли, надушили, и он растерянно расплачивался с кассиршей.

– Николай, идите к нам! – громко позвала хозяйка салона. – Извините, пока кричать приходится, но, скоро наладим нормальную связь. Придадим, так сказать, новый импульс.

– Новый импульс… – повторив, Николай прикусил губу. – Новый… который бы скоррелировал… Черт побери! Вот именно. Импульс! У них генерация сверхширокополосного импульса. Но, его ведь можно засечь, подавить. даже предварительно! Только продумать все, тщательно продумать, просчитать…

– Николай! – Метель удивленно поняла брови. – С вами все в порядке?

– Со мной? – очень радостно прокричал Коля. – Да! Да! Да! Девушка, какая же вы молодец!

– Новый импульс! – схватив Марину в охапку, Хромов закружил ее и чмокнул прямо в губы. – Корреляция по частотам… Сань, скорей! Скорее! Надо все рассчитать…

Опустив девушку на пол, Николай выбежал на улицу…

– А… А… Авоську забыл… – хлопнув ресницами, растерянно улыбнулась Метель.

Яркое апрельское солнце смешным солнечным лучиком заглянуло в окно, отразилось от зеркала и перепрыгнуло на книжную полку с мудреными юридическими книжками. Наташа сидела за столом в легких спортивных брюках с лампасами и синей футболке. Укоризненно покачивая головой, она покусывала колпачок шариковой ручки и, вздыхая, что‑то читала в тетради. Она имела сейчас настолько строгий и озабоченный вид, что я не выдержал и расмеялся.

– Он еще смеется, – не отводя взгляда от конспекта сказала Наташа и кивнула в сторону книжной полки. – Достань «Салическую правду».

Поднявшись, я взял увесистый том в коричневом коленкоровом переплете.

– Итак, украден молочный поросенок… – потянувшись на стуле, Наташа села ровно и торжественно произнесла. – Из хлева некоего Гадоарда, свободного франка…

– У кого, у кого украден? – фыркнул я и, захохотав в голос, повалился на тахту и схватился за живот. – Гадоард! Ну и имечко!

– Да ну тебя, – отмахнулась Наташа. – Не отвлекай. Книжку достал?

– Да, вот, – я показал ей книгу.– Эта?

– Да, – кивнула Наташа. – Теперь садись, ищи раздел о краже свиней.

Я послушно кивнул, сел, подогнув ноги по‑турецки, и зашуршал желтовато‑серыми листками.

– Нашел.

– Читай, что там написано.

– Параграф первый: «если кто украдет молочного поросенка, и будет уличен, присуждается к уплате ста двадцати ден., что составляет три сол.,» – громко продекламировал я и озадаченно хмыкнул. – Наташ, а что такое эти «дены» и «соли»?

– Позднеримские монеты, – машинально отозвалась она. – Можно сказать, тогдашняя валюта. Солиды золотые, денарии серебряные.

– А много это?

– Солид около пяти граммов золота.

– Ого! Прилично, – приценился я. – А вот…

– Слушай, не отвлекайся, читай дальше, – строго приказала Наташа. – Может, там еще что‑то подходящее есть? Не зря же в задачке хлев упоминается.

– Есть про хлев, – быстро нашел я нужный текст и хитровато прищурился. – Но, только какой хлев? Открытый или запертый?

– Ммм, – Наташа посмотрела свои записи в тетради. – Запертый!

– Тогда вот это, – я провёл пальцем по тексту и торжественно прочитал. – «Если же кто украдет поросенка из запертого хлева, присуждается к уплате сорока пяти солидов». Подойдет?

– Вполне! Так и запишем… ага… – Наташа снова начала что‑то писать в тетрадке, а я стал рассматривать книгу.