– Еще в школе училась, к нам как‑то лектор на классный час приходил, – улыбнулась Валентина. – Из общества «Знание». Пожилой такой дядечка. Рассказывал про западную молодежную музыку. «КИСС» антисоветчиками обозвал… и еще кого‑то. А все группы почему‑то называл «джаз‑бандами»… и еще – «ансамблями битлзов».

Под разговоры и коктейли пролетело несколько убойных хитов «Оттавана» и «Рокетс», после чего диск‑жокей поставил «Yellow Raven», старую балладу «Скорпионс». Как раз принесли горячее. Цыпленок табака или что‑то такое… И да, шампанское! Так сказать, отпраздновать освобождение.

Выпив с полбокала, я посмотрел в зал и вдруг увидел Метель, танцующую с каким‑то парнем. Короткое красное платье с голыми плечами, черные колготки, высокие итальянские сапоги. Точно, Метель! Приехала уже, значит… Не забыть бы ей подарочек подарить.

Оп‑па! Мы случайно пересеклись взглядами. Марина чуть улыбнулась, узнала.

Когда музыка кончилась, я вышел подышать, в «курилку»… Там же появилась и Метель. Достала из пачки «Пелл‑Мелл», прикурила у какого‑то парня. Мне просто кивнула.

– Привет, – стараясь быть предельно вежливым сказал я. – Как жизнь?

– По‑всякому, – ответила Метель, выпуская струйку дыма. – А ты?

– И я по‑всякому, – улыбнулся я. – Хочу тебе подарочек подарить. Думаю, понравится.

– Ой… – Метель задумалась. – У меня ж папашка сейчас на выходных… да и дел полно. Давай завтра часик в три, на углу, у моего дома. Ну, где киоск.

Вечер продолжался. Гремела музыка. Сверкали вспышки стробоскопа. Одна за другой менялись исполнители и группы. Бой Джордж, «Полис», «Дюран‑Дюран»…

И в заключение снова медляк, «Отель Калифорния».

Метель снова пошла танцевать. Все с тем же парнем… Хотя, нет, с другим. Вот он повернулся в профиль. Темная челка, шрам на щеке… Черт! Костя! Тот самый налетчик, недавно объявленный в розыск… Он!

«Отель Калифорния» звучал из колонок, наполняя зал меланхоличной акустической гитарой, но у меня в ушах стоял лишь оглушительный внутренний гул. Весь этот новогодний антураж, мигающие огни, смех, блеск бокалов мгновенно обесцветился, превратившись в кричащую, фальшивую декорацию. За этой картинкой скрывалась реальная и очень жестокая опасность.

Костя. Тот самый, с фоторобота. Тот, кто, возможно, со всей дури вмазал кирпичом по голове Колю Хромова сейчас в двух десятках шагов улыбался Метели и в такт музыке покачивал головой, поправляя свою темную, падающую на глаз челку. Нельзя дать ему уйти! Ни в коем случае!

«Не смотреть пристально. Не привлекать внимания, чтобы он ничего не заподозрил».

Я быстро отвел взгляд, сделал вид, что изучаю этикетку на бутылке и судорожно соображал, что делать дальше. Его надо задержать, но сам этого сделать не смогу. Надо кому‑то сообщить о том, что он здесь. Но как? В будущем это было проще, я бы просто набрал номер на мобильнике, а сейчас надо где‑то найти телефон. Это не может пройти незаметно. К тому же здесь могут быть его сообщники. Надо быть предельно осторожным.

– Саш, что‑то не так? – Наташа положила свою ладонь на мою руку. – Ты весь напрягся.

– Голова немного кружится, – соврал я, пытаясь изобразить легкую улыбку. – От шампанского, наверное. Сейчас пройдет. Просто посижу.

Она посмотрела на меня с беспокойством, но не стала выяснять подробности. Это отличное качество для женщины, не устраивать публичные разборки. Гребенюк с Валентиной о чем‑то оживленно спорили, не замечая ничего вокруг. Я решил действовать самостоятельно, не привлекая к этому Сергея. К тому же он был слегка возбуждён от выпитого шампанского и находился в состоянии лёгкой эйфории от обретенной свободы и близости любимой девушки.

Нельзя упустить гада. Как бы сейчас пригодилось мне изобретение Коли Хромова! Я принял решение сообщить в милицию. Где‑то в районе гардероба или туалетов по идее должен быть телефон.

– Я отойду, проветрюсь, – наклонившись к Наташе сказал я.

– Хорошо, – она улыбнулась, приподняв бокал с шампанским на уровень глаз.

Наташа смотрела на свет как пузырьки поднимаются нескончаемым потоком и время от времени делала маленькие глотки. В её глазах было столько радости и блаженства, что мне на какой‑то миг стало досадно, что из‑за какого‑то урода мне сейчас придётся уйти от любимой девушки. И ещё неизвестно, как дело обернётся. И всё же я поднялся и пошел, глядя прямо перед собой, но боковым зрением фиксируя Костю.

«Спокойно. Идешь, как ни в чем не бывало. Ты просто парень, который хочет немного освежиться. К тому же он тебя не знает», – уговаривал я сам себя, стараясь казаться как можно более незаметным, или, по крайней мере, беспечным.

Костя что‑то говорил Метели на ухо, та смеялась. Его рука лежала у нее на талии, время от времени пытаясь опуститься ниже. Но Марина четко прерывала его попытки, заставляя руку подняться на дозволенный приличием уровень. Эта их игра так увлекла обоих, что позволило мне пройти от них в непосредственной близости незамеченным.Телефон‑автомат я нашел в нише рядом с гардеробом. Я набрал ноль два и после шестого гудка прошло соединение и раздался сонный, равнодушный голос:

– Дежурная часть, слушаю.

– Слушайте внимательно, – прошептал я, прикрыв трубку ладонью и отвернувшись к стене. – В кафе «Айсберг», на Кировской. Прямо сейчас находится человек, похожий на разыскиваемого бандита по имени Константин. Подозревается в разбойном нападении на гражданина Николая Хромова. Приметы: темные волосы, челка, шрам на левой щеке. Танцует в зале.

– Ваши данные? – послышались в трубке.

– Это неважно. Присылайте наряд, пока он не ушел. – Я бросил трубку, не дожидаясь ответа.

Задача была выполнена. Теперь надо постараться незаметно вернуться к столику, вести себя абсолютно естественно и следить, чтобы Костян не смылся до приезда милиции.

Я вошел в зал и замер. Костян, держа в объятиях хорошо подпитую Метель, стоял в стороне у барной стойки и смотрел прямо на меня. Холодный, изучающий взгляд. Ни следа улыбки на лице. Он что‑то заподозрил? Возможно, он меня не узнал, но ему показалось странным, что какой‑то незнакомый парень пристально смотрит на него. Надо было срочно что‑то предпринимать. Я не придумал ничего лучше, как привлечь внимание Метели лёгким приветствием рукой. Она удивленно повела бровью, сфокусировала взгляд и кивнула в ответ. Костян же не шевельнулся, его взгляд был подобен прицелу.

«Спокойно, спокойно… Не спугни птичку».

Стараясь быть как можно спокойнее, я подошел к нашему столику и опустился на стул.

– Ну что, проветрился? – спросила Наташа.

– Да, полегчало, – я сделал глоток воды. – Наверное, устал. Дел много на работе, предновогодняя суета.

Я сидел спиной к бару, чувствуя затылком тяжелый взгляд Кости. Время тянулось мучительно долго.

«Где милиция? Почему они медлят? Он же в любой момент может уйти» – у меня в голове зрела тихая, невидимая для остальных паника.

Музыка гремела, люди веселились. Диск жоккей одну за другой ставил пластинки. Юрия Антонова с «Двадцать лет спустя» сменил ВИА «Пламя», затянувший медляк «Снег кружится». А милиции все не было. Костя направился к выходу, и я едва не рванул за ним следом, но вовремя понял, что он вышел покурить. Когда он вновь вернулся к Метели, сквозь стеклянные двери, я увидел то, чего ждал и одновременно боялся. К входу в кафе, без мигалок, но на приличной скорости, подкатил милицейский УАЗик.

«Быстрее, быстрее…» – начал мысленно подгонять я их, словно они могли услышать мои мысли.

Двери «Айсберга» распахнулись, и внутрь вошли трое в штатском. Один из них предъявил удостоверение и что‑то сказал швейцару. Тот, побледнел, кивнул в сторону зала и запер дверь.

Я всё это наблюдал в отражении темного стекла витрины. Оперативники медленно, не привлекая внимания, рассредоточилисьпо залу, подбираясь к барной стойке.