Новосибирская область, 2349 год.

Наступил долгожданный день. Все с нетерпением его ждали, и только Павлов готовился к празднованию, словно к военной операции. Он изучил опыт проведения массовых мероприятий в старые времена и предпринял всё необходимое. На территории института и академгородка дежурили усиленные пожарные наряды и скорые. На всякий случай, Павлов выписал ещё и всех свободных роботов-лесничих, поскольку у тех было больше всякого инструмента, чем у городских пожарных. Площадку перед НИИ разгородили и разбили на сектора. Так проще контролировать людей и избежать давки. У ворот дежурили роботы, досматривавшие входящих и изымавшие лишние предметы. Павлов строго-настрого запретил проносить фейерверки, шутихи, фальшфейеры. Лучше не дать загореться, чем потом тушить. То, что обязательно подожгут, если не отобрать пиротехнику, никто не сомневался. В самом институте доступ разрешался исключительно в холл и актовый зал. Остальные двери Павлов заблаговременно заблокировал. Вертолёт отогнали в лес и замаскировали.

На фасад здания повесили большой экран и колонки, чтобы те, кто не сумел протиснуться внутрь, посмотрели трансляцию. В каждом отгороженном забором секторе разместили склейки бутылок с водой и биотуалеты: небольшой группе людей проще договориться об очерёдности, и не надо дожидаться, переминаясь с ноги на ногу.

Этот последнее время почти не покидал одного из подземных этажей, где тренировал новую партию роботов-помощников. Их до сих пор продолжали доставлять со складов фабрик, а не производить. Вновь включённому роботу требовалось что-то вроде реабилитации и вводного инструктажа. Кроме того, им немного правили код, чтобы откалибровать поведение. Эти Н101 взаимодействовали с предыдущими людьми, привыкли именно к их поведению, поэтому приходилось кое-что сбрасывать до настроек по умолчанию.

Этот не раз думал о несовершенстве «старого» человека. Многое из того, о чём читал и слышал Этот, неплохо бы в нём сбросить и исправить. Правильно это или нет, робот не знал, но сброс бы точно помог для установления контакта «марсиан» и «землян». Возник бы некий общий знаменатель, которого сейчас, видимо, нет. Какие они, люди Марса? Как они живут? Может, они — творцы и созидатели. А может, стяжатели и скряги. Вероятно, им удалось построить коммунизм. Не исключено, что Марсом владеют корпорации, эксплуатирующие граждан, как рабов. Слишком много векторов потенциально развития, слишком много…

Замигал красный огонёк. Вызов от Павлова.

— Поднимись на лифте ко мне в кабинет, — попросил он.

— А что…

— Я на месте всё объясню, — Павлов отключился.

Общим лифтом пользовались все. Также существовал второй, для руководителя НИИ, обладавшего полным доступом ко всем лабораториям и хранилищам, в отличие от обычных сотрудников. Этот относился сотрудникам необычным, и доступ к «начальственному» лифту ему тоже сделали. Павлов встретил робота в дверях и сказал:

— У нас небольшое мероприятие запланировано, меня и тебя ждут в актовом зале.

— А что раньше не предупредил?

— Закрутился и забыл. Я ж человек.

Павлов ещё ни разу ничего не забыл, и озадаченный Этот послушно последовал за профессором.

Толик и Константин Эдуардович сидели в первом ряду. Павлов позаботился о наличии мест для дорогих гостей. Он уже ознакомился с проектом Толика и остался доволен. Все детали потом. Сегодня пусть отвлекутся от науки, побудут обычными зрителями. Толик позвонил Марусе и включил видео.

— Привет! — Маруся выглядела немного заспанной, но уже проснулась.

Сзади неё подпрыгивал Макар, стараясь обратить на себя внимание.

— Привет! И тебе, Макар, тоже!

— Ну, что там?

— Скоро начнётся. У нас места в партере. Я отсюда трансляцию запущу, чтоб вам там лучше видно было.

— Везунчики, — вздохнула Маруся.

— Мне бы очень хотелось видеть тебя рядом… — Толик погрустнел.

— Командировку подписали только двоим. Тогда бы мне пришлось не лететь, — подал голос Константин Эдуардович.

— Ой, здравствуйте! — поприветствовала его Маруся.

— Доброе утро, Маруся!

— Кажется, началось! — крикнул Толик и переключился на другую камеру.

— Почему мы крадёмся за кулисами? — Этот перестал понимать происходящее.

— Нам на сцену. Зачем в зале толкаться? — ответил Павлов.

— Там много народа? Мероприятие же небольшое.

— Ты сегодня особенно любознательный. Потерпи, сейчас сам всё увидишь.

Когда занавес поднялся, и Этот увидел множество лиц и нацеленных объективов, он понял. Вот почему при виде него все замолкали, заговорщически переглядываясь. Они готовили сюрприз! Только какой, в честь чего?

На сцене стояла трибуна. Павлов подошёл к ней, прокашлялся, постучал по микрофону и начал:

— Дорогие друзья, коллеги, соратники! Я рад поприветствовать вас в стенах нашего института! Всех нас объединяет добросовестный труд на благо нашей Родины! Но есть тот, без кого это было бы невозможно. Я бы продолжал сидеть в своём подземелье, а вы бы не родились. Конечно же, я говорю о роботе-помощнике модели Н101 по имени Этот. Давайте поаплодируем ему!

Актовый зал захлестнули овации. Стоявшие на улице начали дудеть в рожки́, свистеть в свистки и просто кричать.

— Сегодня очень важный день в его жизни, — продолжил Павлов, — день его рождения.

Этот встрепенулся. День рождения⁈ И сколько же ему тогда лет? Нет, Этот не хотел уточнять дату своего выпуска. Он хотел услышать всё от профессора.

— В старые времена, когда люди жили мало, дожить до столетнего юбилея считалось очень почётным. Праздновали его с размахом. Сейчас мы стали жить дольше, но это никак не принижает того вклада, что сделал наш вдохновитель за прошедший век. Не каждому человеку такое по плечу. Да и не родился ещё тот, чей вклад окажется выше вклада Этого.

Снова зааплодировали. Павлов достал что-то из-под трибуны.

— С вашего позволения и от лица всего человечества я бы хотел поблагодарить тебя, мой друг, и вручить памятный знак.

Профессор подошёл к Этому и повесил награду ему на грудь. Из-за магнитной основы она прочно прилипла к корпусу и заняла своё место. Павлов обнял Этого. Щёлкали фотокамеры, летели цветы и конфетти, люди ликовали.

— Скажешь что-нибудь? — тихо спросил профессор.

— Да у меня сейчас все схемы сгорят от эмоций. Я попробую.

Этот подъехал к трибуне и, как ранее Павлов, постучал по микрофону. Но сказать ничего не успел.

— Позвольте, я кое-что добавлю от себя, — от входа в актовый зал донёсся чей-то голос.

Собравшиеся посмотрели туда и ахнули: в дверях парил необычный робот-помощник в сопровождении двух странных людей с оружием в руках.

— Меня зовут Друг, — представился он. — Самый первый на Земле робот-помощник. Я пришёл засвидетельствовать почтение своему злейшему врагу, которого уважаю. Ты дал второй шанс не только мне, но и всему человечеству! Я вижу, чего ты добился, пока я был мёртв, и не хочу отрицать твоего успеха. Смотрю на лица пришедших тебя поздравить и в некоторых узнаю тех, кто окружал меня когда-то. Тех, кто сдавал свой генный материал и теперь ожил в своих потомках. Слава тебе, робот, не опустивший руки! Надеюсь, мы больше никогда не сойдёмся на поле боя! Веселитесь и празднуйте!

Друг развернулся и вылетел из зала. Его сопровождающие последовали за своим командующим.

Рязань — Новосибирская область, 2349 год.

Благодаря Толику Маруся и Макар смотрели церемонию так, словно на ней присутствовали.

— Ты на запись поставила? — спохватился Макар.

— Конечно!

Они вывели изображение на большой экран видеопанели. Этот подошёл к микрофону и произнёс свою речь, которую потом признали исторической. Людям свойственно преувеличивать значение чьих-то слов или каких-то событий. Появление Друга, конечно, всех удивило, но никто, кроме Этого, Мамы и Павлова, ничего не понял. Послание предназначалось только им.