— В другое время я бы согласился с этим, безусловно. — кивнул Этериас. — Но король Ганатры дал мне слово, что жертв будет минимум, и, похоже, держит его. К тому же, причина войны насквозь благородная. Он заключил союз с северным варварами, однако король Арса настолько ненавидит тех, что никогда не согласится на мир. С помощью этой победы Ганатра намеревается подчинить себе Арс, и заключить вечный мир с детьми льда — так называют себя северные гиганты. Я видел их лично: король Горд даже использует нескольких в качестве телохранителей.

Кормир II надолго задумался.

— Ты не говорил этого раньше. — наконец, высказался он. — Более того, я слышал, что ты публично разругался с королём Ганатры.

— Ты не спрашивал. — пожал плечами Этериас. — А у меня и так много дел. Мы изобразили шуточный спор, чтобы создать нужные слухи. На самом деле, король Ганатры даже согласился восстановить церковь, если мы найдём тех, кто убил иерархов. Он очень набожный и глубоко верующий человек. Похоже, это задело его лично.

— Вот как. — с любопытством посмотрел на иерарха повелитель Ренегона. — Выходит, заключил союз с другим королём, а мне даже не рассказал? Нехорошо-то как.

Кормир II демонстративно зацокал языком и неодобрительно покачал головой.

— Ревнуешь? — весело спросил Этериас, скрестив руки на груди.

— Ладно, оставим это. — махнул рукой король. — Выходит, король Ганатры договорился о заключении мира с варварами?

— Судя по всему, да. Но король Арса на такое не пойдёт, слишком велика там ненависть. Он даже объявил короля Ганатры вне закона в своих границах.

— Это серьезное оскорбление. — обхватил ладонью подбородок Кормир II. — Хорошо, на таких условиях, учитывая, что побочных жертв будет минимум, мы можем сделать вид, что нас это не касается. Но как бы это не вышло боком авторитету церкви и Ренегона.

— Можно публично заявить, что мы поддерживаем инициативу мира с варварами, и осуждаем кровопролитие. — предложил Этериас. — В конце концов, это целая раса, пусть и не столь развитая и многочисленная как мы. Король Горд утверждал, что они, возможно, смогут помочь нам понять искусство смерти. Даже если они не поделятся всеми секретами, выработать методики противодействия — уже гигантский прорыв, верно?

— Хорошая идея. — одобрительно кивнул владыка Ренегона. — Я займусь подготовкой публичных заявлений, а ты разберись, что удастся вытащить из герцога.

И король, и первый священник, закончили разговор на оптимистичных нотах, полные энтузиазма. Впервые за долгое время у обоих появилось дела, что могут наконец-то привести их к тем, кого они так яростно искали.

Всё когда-нибудь заканчивается. Закончилось и наше путешествие.

Армия Ганатры подошла к стенам Септентриона, не проведя ни единой битвы. И чтобы ни случилось дальше, это значило, что мой план удался.

Мы достигли стен столицы Арса к полудню.

— Лорд Шеридан, Лорд Элдрих, подготовьте всё к представлению. — распорядился я.

Надо сказать, моё передвижение в составе армии изрядно отличалось от всех остальных. Потому что я единственный из всех имел свой собственный копытный транспорт: немёртвую химеру, собранную из разнообразных копытных животных. Внешне она напоминала мне крупного коня, вот только инерция мышления в этот раз сыграла со мной злую шутку: коней в королевствах не водилось… И никаких ездовых животных мастера пока не приручили.

Мне довелось слышать по меньшей мере полдюжины слухов о том, откуда у меня взялось это средство передвижения, но я стойко игнорировал все намёки на вопросы об этом. Элдрих с рыцарями бирюзовой гвардии наверняка догадывались, в чём дело, да и мастера-целители вместе с Пикусом точно что-то подозревали. Но им я персонально запретил распространять слухи на эту тему.

Так или иначе, в этот день я был одет по-особому. Синева и бирюза — королевские цвета Ганатры. Поэтому лёгкие доспехи из сине-серой чешуи дополнял плащ из тяжёлого бирюзового бархата, и на голову, наверно, впервые за время путешествия пришлось нацепить тяжёлую сапфирово-бирюзовую корону из белой стали.

Элдрих передал мне один из лёгких щитов бирюзовой гвардии: на тех изображено было волнистое око.

— Глаз. — задумчиво посмотрел на щит я. — И что, по-твоему, это означает?

— В Ганатре стали забывать эту легенду. — недовольным тоном проскрипел древний король. — Но я думаю, что настала пора о ней напомнить. Это око бездны. Когда мы впервые столкнулись с монстрами из морских глубин, многих солдат мучили чудовищные кошмары, что мешали им спать, и не помогали никакие травы и настойки. Многие шептали, что сама бездна смотрит им в душу из морских вод, и боялись отправляться на побережья за любые деньги.

— И что было дальше? — прищурился я.

— Я приказал нанести воинам нанести волнистый глаз цвета морской глади на щиты, доспехи и оружие. — багровые провалы глазниц скелета словно подёрнулись плёнкой воспоминаний. — И сказал им, что если бездна смотрит на нас, то мы вместе заглянем туда. И сколько бы глаз морская бездна не направила на нашу землю, мы направим больше. Потому что в единстве сила людей. Так мы закрепились на побережье и построили Небулос. И он стоит до сих пор.

На миг задумавшись, я обнажил родовой меч королей Ганатры. На навершии рукояти было выгравировано небольшое, почти незаметное око…

— Готов умереть? — без тени шутки посмотрел на меня основатель третьего королевства людей.

Я рассмеялся.

— Готов с рождения!

Несколько солдат прервали наш разговор, подводя к нам закованного в цепи Халдона. Гигант смерил меня напряжённым взглядом.

— Готов побыть подарком? — хмыкнул я.

Сын льда хрустнул шеей и недовольно звякнул кандалами.

— Я думаю, мы могли бы закончить показуху прямо здесь. — буркнул он.

— Нет. — качнул головой я. — Пусть это будет красиво. Когда у тебя ещё будет возможность увидеть лицо короля Арса, когда он поймёт, в чём дело?

Вождь серых топоров мрачно посмотрел на меня, дёрнув щекой, но вступать в полемику больше не стал. У меня была мысль засунуть ему ещё и кляп в рот: уж больно недовольным он смотрелся. Но, здраво поразмыслив, я решил, что это всё же перебор.

Армия разбивала лагерь и готовилась выдавать оружие гигантам, заготавливая лестницы для штурма.

Я же направился неспешно направился на своём закованном в сталь коне прямо к городским воротам, пристегнув к седлу цепь, которой был скован Халдон.

Септентрион был внушительной твердыней. Южную часть города, прилегающую к горному перевалу, окружало толстой кольцо стен высотой почти в двадцать метров, и каждый сто пятьдесят-двести метров в этом кольце встречались тяжёлые, мощные башни, на вершине которых были расположены камнемёты и стрелометы. В центре южной части города находился небольшой, почти не видных из-за стен замок, который, вероятно, когда-то был основой этого города. Длинные, крутые склоны тесных городских улиц поднимались дальше в горы, запечатывая собой перевал в северную часть королевства.

Армии, что возьмёт южную часть города, придётся непросто: подниматься по крутым склонам в северную часть, где расположена одна из величайших крепостей в королевствах, которая надёжно хранила жителей Арса от набегов варваров уже много столетий. А по дороге придётся ещё и взять замок в центре города…

Пожалуй, лишь один из встреченных мне городов в королевствах был укреплён лучше: Кордигард, столица Ренегона. Мало что способно сравниться с много эшелонированной обороной из пяти колец стен. И всё же, укрепления твердыни севера были отнюдь не декоративными. В отличии от моей собственной столицы...

Утешала здесь лишь одна вещь: взятие северной стороны зависело не только от меня. Детям льда придётся ещё труднее.

Я остановился неподалёку от закрытых ворот из неизвестного мне тёмного дерева, что были окованы стальными решётками, и запрокинул вверх голову.

— Есть кто живой в этой землянке? — крикнул я.