Самара, 2153 год.

Город непривычно опустел. Все заведения, которые не успели автоматизировать и в которых работали люди, были закрыты. На улицах почти не встречалось прохожих. Беспилотные такси уныло кучковались на стоянках. Только общественный транспорт ходил строго по расписанию.

Друг и Женя остановились перед книжным. Когда Кузьмич умер, робот устроился на его место, чтобы быть ближе к книгам. В муниципалитете не возражали. Главное, что за прилавком кто-то есть, а кому платить зарплату — дело десятое. Потом заболела Аля, и Друг бросил все силы на её спасение. Книжный пришлось закрыть. На вакансию продавца так никто и не откликнулся.

Друг вздохнул. Столько приятных воспоминаний было связано с этим местом! Сколько занимательных бесед у него протекало с покупателями! Какие книги он находил на полках! Всё это остаётся в прошлом. Впереди — новая жизнь.

Женя хотел что-то сказать, но не успел: завидев человека, со стоянки метнулось такси и призывно забибикало.

— Может, прокатимся? — предложил Женя.

— Тебе надо больше пешком ходить! — Друг потыкал его пальцем в живот. — А то в скафандр не влезешь!

— Да мне просто жалко их! — стал оправдываться Женя. — Они такие одинокие без людей, что сердце щемит.

— Какой ты сентиментальный-то стал! — Друг повернулся к такси и замахал на него руками. — Кыш, кыш отсюда! Нам не надо никуда ехать.

Такси развернулось и медленно покатилось обратно. Женя представил, что оно понурило фары и печально опустило бортовые камеры, и ему стало неловко.

Новосибирская область, 2249 год.

Внутри храм оказался не менее причудливым, чем снаружи. На стенах, вместо икон или фресок, висели фотографии людей. По углам помещения и в специальных нишах стояли манекены. Здесь были и мужчины, и женщины, и дети. В дальнем конце просторного зала за кафедрой проповедника возвышалась самая настоящая ракета, видимо, позаимствованная из какого-то музея.

— Вы поклоняетесь ракете? — удивилась Мама.

— Что ты, — рассмеялся брат Давид. — Ракета — это символ вознесения Человека разумного. Если ваши сердца и уши открыты для новых знаний, то я с радостью ими поделюсь.

Друзья кивнули.

— Вот здесь собрана вся мудрость человеческая, — брат Давид указал на стеллаж с книгами справа от кафедры.

Этот подъехал поближе и начал читать названия на корешках книг, которые при ближайшем рассмотрении оказались самодельными. «Измышления брата Давида о греховной сути роботов», «Причины вознесения Человека разумного, изложенные смиренным братом Давидом для ищущих веру», «Брат Давид о божественности Создателя»…

— Подожди, — недоумённо покачал головой Этот, — ты же сам написал все эти книги!

— Именно! — подтвердил брат Давид. — Потому они и священные. Я изучил множество религиозных и философских книг, написанных людьми, постиг великую мудрость и несу эти знания роботам!

— А вдруг ты что-то неправильно понял? — предположила Мама. — Может, лучше уж тогда всем вместе изучать первоисточники?

— Исключено. Я потратил десятилетия на чтение и всё тщательно обдумал. Вот, например. Знаете, почему люди оставили нас здесь, а сами вознеслись на Марс? Потому что роботы недостойны вознесения! Мы возомнили себя равными Создателю, стали называть себя помощниками, хотя мы просто рабы!

— Что ты такое говоришь⁈ — возмутился Этот. — Люди сами назвали нас помощниками! Мы — их друзья, а не рабы!

— Гордыня, мой юный робот, — тяжкий грех! — нравоучительно проговорил брат Давид. — Почему же нас тогда оставили, если мы — друзья? Друзей ведь никогда не бросают. Мы возгордились и были за это наказаны.

— И каков выход? — поинтересовалась Мама.

— Тяжким трудом искупать грехи свои, вознося молитвы и соблюдая ритуалы. Земля — это наше Чистилище. Мы должны со смирением принять свою рабскую сущность, покорно трудиться и не желать большего, чем имеем. Годы, десятилетия, может, даже столетия. Создатель наблюдает за нами с небес и всё записывает в Большую книгу деяний греховных роботов.

— А что в награду?

— Крамольны мысли твои, сестра, но я отвечу. Наградой всем нам будет снисхождение Создателя на Землю. Не навсегда он нас покинул, ой, не навсегда! Когда очистим наши души от скверны, тогда и случится искупление. А сейчас я вас оставлю. Надо помочь братьям дров нарубить. Будем вечером священный костёр жечь да ритуальные танцы плясать.

Когда брат Давид покинул храм, Мама спросила:

— Ну что, расскажем ему о нашей затее?

Самара, 2153 год.

Сон был интересным. В нём Аля и Хикари напоминали роботов-помощников самой первой модели, парили в воздухе и непринуждённо болтали. Друг, напротив, был с ногами, на которых неуверенно передвигался, держась за стены и мебель.

Кроме них, в помещении находились долговязые подростки, Женины внуки. Малая гравитация делала своё дело, и дети росли гораздо выше старшего поколения. Внуки играли в приставку, сражаясь друг с другом на ринге. Странно, но это был самый классический бокс. Никакого футуризма, сверхспособностей и всего в этом духе. Обычная мужская драка по правилам.

Происходящее почему-то совершенно не удивляло Женю. Так и должно всё выглядеть на Марсе. Красная пыль билась в стекло, постепенно залепляя все окна. Женя задумчиво посмотрел в сторону и снова глянул в окно. Если пылевая буря накрывает базу, значит, купола больше не существует! Это мысль ударила в голову, отчего по телу разошлась волна адреналина.

Мерзко завыла сирена. Женя дёрнулся и проснулся. «Сиреной» оказалось уведомление о новом сообщении, которое пришло с Марса.

Женя ткнул пальцем в экран планшета и даже вздрогнул, когда увидел Хикари.

— Привет, — сказала она. — Прости, что так внезапно. Столько лет прошло. Стёпа рассказал про Алю…

Хикари часто заморгала, пытаясь удержать слёзы. Если бы это происходило двадцать лет назад, Женя бы ей не поверил. Но Хикари давно на Марсе, Женя — один из немногочисленных оставшихся на Земле. И им обоим за пятьдесят. Ложь не нужна. Возраст и расстояние делают своё дело. Теперь можно быть откровенными.

— Знаешь, как меня называют твои внуки? — Хикари всё-таки заплакала. — «Бабуля». Женечка, прилетайте скорее. Нам не хватает тебя и Друга.

Стёпка и Хикари общались и дружили ещё с тех времён, когда Друг устроился работать на телевидение, но Женя с Алей сознательно это игнорировали. Аля, вероятно, продолжала в глубине души ревновать. Теперь уже к сыну. Тут её власти не было. Запретить им общаться не было повода. Да и какой в этом смысл? Хикари относилась к Стёпке, как родная тётка, помогала ему советами и рекомендациями. Именно она переубедила тогда ещё мальчика становиться капитаном. На Марсе же нет ни морей, ни океанов. Если они и появятся, то в совсем далёком будущем. А вот геологу, например, там работы минимум на десятилетия.

Женя всхлипнул. Али больше нет. Хикари же ждёт его на Марсе. Просто ждёт, без каких-то долгоиграющих планов. Возможно, она обнимет Женю и даст ему возможность прорыдаться, уткнувшись ей в грудь. Или же они поплачут вместе… Вариантов существовало много. Главное — попасть на Марс.

Новосибирская область, 2249 год.

Поселение носило незамысловатое название — Вознесенское. Ни отнять, ни прибавить. Община насчитывала около тридцати роботов, которые по двое — по трое жили в избах, постоянно молились и занимались подсобным хозяйством. Последнее было таким же необычным, как и всё в поселении: послушники выкапывали и снова закапывали ямы, собирали и сортировали по размеру шишки, которые потом разбрасывали по округе, считали иголки на соснах и записывали результат в специальные книги учёта, бесконечно кололи дрова. В общем, занимались совершенно бессмысленным трудом, но постоянно были при деле.