Свет небесных светил будто бы пропал, затянутый мрачными тучами, которых и быть то не должно, ведь ещё в момент прибытия последнего Гарденера на остров на небе не было не облачка. Однако, теперь погода, подгоняемая древними силами, изменилась явно не в лучшую сторону. Положение Эдмунда было мрачным, хотя и не безвыходным, всё-таки явной угрозы его жизни всё ещё не наблюдалась, но вот сознание пребывало словно бы в тисках.

Всё, что оставалось делать наследнику Дубового трона, так это цепляться за крохи собственного благоразумия и надеяться на прекращение данных пыток, как можно скорее. - «Если Семеро слышат меня, то пусть тащат свои божественные задницы сюда. Или же, клянусь могилами моей семьи, я достану их из своей!». – вскричал Эдмунд в собственном подсознании в отчаянной попытке прекратить происходящее с ним. Столь опрометчивое действие в данной ситуации, казалось совершенно бессмысленным, но отчаянный крик о помощи избранника Семерых был услышан. Услышан и понят.

На поляну языческих чардрев ударил яркий звёздный свет, разгоняя тени и гротескные образы на ликах мистически деревьев. Словно бы острый нож, разрежающий бумагу, тот разогнал наваждение, погрузившее разум Эдмунда в отчаянье. Мистический шепот, предположительно на языке Первых людей, сменился яростными болезненными криками и угрожающим шипением, а после и вовсе пропал. Гарденер почувствовал, что будто бы оказался под прохладным душем после жаркого летнего дня. Внезапно ноги Эдмунда действительно погрузились во влагу – это озерная вода, игнорируя все законы физики, бежала вверх по склонам священного острова Ликов, превращая поляну в небольшой пруд.

Гнев и презрение на ликах магических деревьев сменился страхом и опаской, а после они и вовсе как будто отвернули свой взор, не в силах смотреть на происходящее. Свет семи звезд, ныне видимых невооруженным глазом, становился всё ярче, окружая и заполняя пространство рощи Старых богов. Как и в первую ночь его появления в этом веке, звёзды выстроились в одну, что сияла ярче солнца на ночном небе. То, что было обещано последнему Гарденеру ещё месяцы назад началось, покровители откликнулись на долгожданный зов своего чемпиона.

Ощутив неожиданный прилив сил, последний Гарденер поднялся с колен, нисколько не промокших под толщей воды, которая неостановимым потоком заполняла собой священную поляну. С замиранием сердца Эдмунд наблюдал, как в чудесном мерцании, перед ним из ничего возникают семь тронов из сверкающего камня. Казалось, было само по себе естественным то, что материал, из которого они были созданы, не был земного происхождения, ибо он поглощал собой весь звёздный свет, ярко выделяясь на фоне всего остального.

Каждое навершие божественных мест немного отличалось от других, хотя они и были созданы из сходного материала, но всё-таки не заметить меж ними разницы было невозможно. Первый и самый массивный трон появился ровно по середине между остальными и имел несколько ярко выраженных зубцов, символичных главной цифре божеств в количестве семи. Имел он чётко выраженную перфекционисткую структуру, так что было невозможно каким-либо образом к ней придраться. Не нужно было иметь сильно логичный склад ума, чтобы понять о лидирующем положении владельца этой конструкции.

Остальные места были чуть поменьше и стояли по три от центрального, каждое из них имело яркий образ того, какая сфера была закреплена за их владельцами. Вырезанные в небесном камне фигуры были чётко обозначены образами: сердца, клинка, молота, раскрытого глаза и собранных в молитве ладонях. Последний и самый крайний трон, со стороны мест с картинами молота и клинка, имел таинственный, но вполне узнаваемый для Эдмунда образ безликого лица с пустыми глазами. Даже сам трон в значительной степени отличался от других и был гораздо более темным и аморфным, а вместо молочно-белого света, проходящего сквозь вырезанные атрибуты, тот был ядовито-зелёным, что лишь подтверждало мысли последнего Гарденера насчёт владельца столь знакомого образа.

Вслед за появлением мест, имеющих структуру словно космическое звездное полотно, появились и их владельцы, также разные и одновременно схожие между собой. Во главе этой процессии восседал мощный телосложением старик, чья густая борода цвета самой темной ночи изредка блистала одинокими вспышками звезд. Глаза его, словно два горящих льдистым цветом солнца, испытующе застыли на фигуре Эдмунда, не выражая собой ничего кроме властности, коей обладало это божество. Одет тот был в скрывающий его фигуру плащ, практически однородный по своей структуре с материалом, из которого был сделан его трон, впрочем, тоже самое можно было сказать и об остальных божествах, собравшихся здесь.

- Эффектно. – выдал вслух своим мысли Эдмунд, невольно комментируя картину перед ним.

- Ха-ха. – зазвучал мелодичный смех со стороны стройной девичьей фигуры с изображением сердца над ней. – Мы действительно старались произвести на тебя впечатление, юный Эдмунд. Всё-таки мы не так часто предстаём перед смертными в материальном мире. – голос её, как песенный перезвон, буквально погружал последнего Гарденера в состояние близкое к трансу, настолько завораживающим своим звучанием тот был.

Владелица данного голоса была ослепительна прекрасна. Сверкающие переливами звёздного света волосы, что доходили той практически до ног, приковывали взгляд, но не столь сильно, как гипнотический образ лица, скрытый полупрозрачной серебристой вуалью, но не позволяющий как-либо четко разглядеть черты лица богини. Леди, а не кто иной кроме неё данная фигура быть не могла, была завернута в полотно похожее на млечный путь и напоминающее собой древнегреческую тогу, которая подчеркивала собой все изгибы богини на грани дозволенного, но не позволяли разглядеть что-либо большее, оставляя за собой ощущение желанного, но не доступного образа.

Сама богиня сидела в позе закинутых друг на друга ножек и раскрытых будто бы для объятий ладоней, лишь слегка выглядывающих из своеобразной одежды на ней. Трон, на котором та сидела был чуть изящнее и тоньше остальных, напоминая собой о девичьей натуре, принадлежащей владелице. Лишь приглядевшись можно было заметить своеобразные изысканные узоры неизвестных созвездий, покрывавших структуру божественного места богини любви и смертных мечт. С одной стороны Эдмунд чувствовал к ней невероятное притяжение, а с другой у него не могло и возникнуть в голове ничего кроме желания уберечь данную персону от каких-либо немыслимых бед.

- Хватит. – остановил Отец смех богини, словно бы пожурил родную дочь за провинность, ибо не было в его голосе ни гнева и ни злобы, а только родительский укор. – Мы рады приветствовать тебя здесь, в этом сакральном месте Старых и Новых богов, наш чемпион. Как и было предсказано нами, ты явился в обещанный срок, за семь полных дней и ночей до нового года. – трудно было сказать какие эмоции выражал собой глава андальского пантеона произнося эти слова, последнему Гарденеру казалось, что он становится меньше с каждым словом произнесённым божеством.

- За семь дней до чего? Почему Марвин не сказал мне ничего об этом? Я, конечно, понимаю, что в этом мире только смена времен года имеет хоть какое-то значение, но всё же, чтобы это случилось так точно? – немного сбивчиво и сумбурно начали вылетать из Гарденера вопросы, который растерял весь свой настрой после произошедших одно за одним событий.

- Меньше. Слов. Юнец. – проговаривая каждое слово по отдельности, буквально выбил из него весь дух и желание продолжать сбивчивую речь своими словами Отец. – Для тебя это ничего не должно значить. Это время нашей силы. Нашей власти. – набатом звучали слова главенствующего лика веры Семерых, отдаваясь звоном в ушах и разуме их чемпиона. – И мы недовольны тем, что ты привел сюда посторонних! - было не трудно понять, насколько обвинительными звучали эти слова.

- Разве это так важно? Их же всё равно сейчас здесь нет! Да и как я мог ожидать подобного рода встречи с вами? – стараясь пересилить божественное воздействие, сорвался Эдмунд невольно на крик. – Я ожидал знака или чего-то вроде этого, а не личной встречи!