- Чем могу помочь, леди Амаллия? – отозвался Гарденер.

- Роллен сказал, что вы отбываете завтрашним днем. Могу ли я узнать причину? Мне казалось, вам понравилось в наших краях. Неужели вы не можете остаться чуть дольше? – с некой долей грусти ответила она.

- Мне действительно понравилось здесь. – сложил Эдмунд перед собой руки, склонившись над полом и устремив свой взгляд вниз. – У вас спокойно, кажется, что нет никакого трона и людей, желающих моей смерти или забвения. Что это просто уютный дом, в котором можно сколько угодно пережидать непогоду.

- Ну так… - обрадовалась хозяйка Плюща, положив руку на плечо Гарденера.

- Вот почему я должен покинуть это место. Это ощущение опасно и губительно в моих обстоятельствах. Моя слабость, что может привести меня и немногочисленных людей, следующих за мной, к гибели. Я и так потерял много времени остановившись здесь. Вряд ли то, к чему я стремлюсь, станет ожидать меня вечность. Казалось бы, стоит остановиться и оглянуться, многое обдумать, но, по правде говоря, необходимо спешить и как можно скорее. – терпеливо объяснял Эдмунд, больше для себя, нежели для леди Кидвелл.

- Я понимаю. – с достоинством кивнула Амаллия Кидвелл, устремив свой взгляд на иссохшее чардрево. – Вы исполняете волю Семерых, какой бы она не была. То, для чего вы были призваны на этот свет, невзирая на смерть. От того мне ещё более странно видеть вас здесь, в компании этого языческого идола, которому покланяются северяне. – будто бы обвиняла она во лжи его.

- Гарт Зеленорукий поклонялся Старым богам. – парировал Гарденер, также устремив свой взор на красную листву и жуткую гримасу, которые были неотъемлемой частью древнего растения. – Как и многие короли Простора после него. Им пришлось пойти на компромисс с хозяевами этих земель, чтобы жить свободно от гнета валирийцев на своей исконной родине, за что нельзя их винить. Потому, когда появилась альтернатива в виде Семерых, они охотно приняли её, понимая, что под светом звезд живётся куда охотнее, чем под сенью идолов и предрассудков.

- Многие молодые люди говорят, что вера Семерых также полна предрассудков. – неодобрительно высказалась леди Кидвелл. Солнце уже практически полностью скрылось за горизонтом.

- В этом они правы. – удивил хозяйку Плюща Гарденер, заставив ту, изумленно уставиться на него, ожидая продолжения. – Каждая религия полнится ими за многие годы существования. Вера Семерых не исключение, как бы странно это не звучало из моих уст. У богов свои требования и замыслы в отношении людей, как и у самих людей. Потому, когда человеческая воля сталкивается с божественной получается совсем иной результат нежели тот, что представляли себе обе стороны. Потому я и здесь. Пытаюсь понять, какая и чья воля является меньшей из двух зол.

- Вы говорите опасные слова, сир Эдмунд. – покачала головой леди Кидвелл, терпеливо выслушав мысли Гарденера, но при этом отреагировав на них с укором. – Вы говорите так, будто бы выбираете богов не своим сердцем, а в борделе. Лишь бы заплатить поменьше и получить побольше.

- Ха. – усмехнулся Эдмунд столь неожиданному сравнению со стороны урожденной Олдфлауэрс. – Вы как нельзя точно определили ход моих мыслей, леди Амаллия.

- Но ведь также нельзя. Иначе чего будут стоить ваши действия, если они стоят ровно столько, сколько вы готовы заплатить?

- А разве это плохо? – повернул голову Эдмунд, встречая гордый взгляд леди Кидвелл своим. Солнце уступило место звездам.

- Вы разочаровываете меня, сир Эдмунд. – покачала головой леди Кидвелл неодобрительно. – Это слова торгаша, а не принца и уж тем более короля. Торгаш взвешивает, торгуется с другими и с самим собой. Король не торгуется. Слово короля железно, а потому закон. Семеро избрали вас, сир Эдмунд, и вы сказали своё слово. С ними же вам и идти этой дорогой.

- А если я не просил их об этом? Если у меня была жизнь там? Которой я был доволен и которую потерял по их воле. Чего ради? – вскинул он руками вверх, словно обвиняя ночное небо в несправедливости.

- Неужели всё было так, как вы говорите? – недоуменно склонила хозяйка Плющевого чертога голову. – Разве вы были счастливы? Разве вы не желали вернуть то, что по праву ваше? Чего вы хотите, сир Эдмунд? Спросите себя, так ли всё плохо на самом деле?

Гарденер ушёл в свои мысли, отстраняясь от диалога с леди Кидвелл и окружающей его обстановки. Говорило ли в нём остаточное желание Луи МакМёрфи вернуться в привычную среду обитания и его отрицание божественной воли человека двадцать первого века? Может быть, дело было не в том? Может быть его просто не устраивал сам факт того, что вся его судьба зависит от воли неизвестных сущностей, чьи планы и мысли весьма сомнительны? Или же банальный страх неизвестности и поиск лёгких путей?

Семеро вернули его к жизни и обещали поддержку, но при этом за исключением первых дней так и не проявили себя, оставляя его на произвол судьбы. Если бы не Корбрей, что решился на авантюру в его спасении, то висеть ему на виселице и никак иначе. Семеро остались безразличны к нему, давая свое благоволение только в ночи, когда это по сути и не нужно. Ему предстояло отвоевать королевство своих предков магией, что вера Семерых не признавала, убедить людей пойти за ним из чувства долга к клятвам их мертвых праотцов, что звучит смешно даже в мыслях.

Старые боги же предлагали решение здесь и сейчас. Сила повелевать природой под светом солнца, усиливаться за счёт чардрев и возможно многое другое на что был способен Гарт Зеленорукий. Практически дармовая шпионская сеть от Трехглазого ворона и варгование в перспективе, а также контакты с Детьми Леса, но… всё это хорошо звучит сейчас, если не думать на перспективу.

Вера Старых богов практически полностью выжжена андалами и не зря, как ему кажется. Андалы принесли в Вестерос высокую культуру, традиционные институты, хотя и не идеальные, но всё же. Семеро укрепили власть королей и знати, что является естественным процессом для развития общества, где каждый мог называть себя королем, при этом имея во владениях всего пару деревень. Первые люди не исчезли, а ассимилировались с андалами, чему потворствовали как раз таки его предки, видя в том благо, а не гибель их культуры.

Да и большой вопрос, как именно ему поможет победить Великого Иного возможность колдовать при свете солнца во время Долгой Ночи. Большинство Семи Королевств андальские и скорее поднимут его на копья в попытке сплотить их и насадить веру в Старых богов. И кто знает, чего они попросят за службу? Семеро просят ничего кроме как спасти мир. Хотя куда уж больше? Но вот Старые боги? Трёхглазый ворон в лице Бриндена Риверса не та фигуру, которая может отказаться от своих туманных планов. Одно согласие со Старыми богами и он может потерять себя навсегда, если не считать возможности гибели под копытами родного коня, учитывая то, что тот дар Семерых как-никак.

В общем-то, как оказалось и дилеммы тут никакой не было, а точнее выбора. Как бы его не пугало будущее, как бы не терзало прошлое и как бы не казалось потерянным настоящее. Путь у него один – на север, за ответами, прямо к тем, с кого всё началось. Всё же порой бывает полезно остановиться и подумать, иначе можно с лёгкостью наломать дров.

- Жить. Я хочу жизни. – ответил Гарденер леди Кидвелл после продолжительного молчания.

- И всё? Неужели у короля так мало желаний? – улыбнулась ему хозяйка Плюща, словно подталкивая.

- Я хочу жизни. – пронеслись перед его глазами моменты из далёких трехсотлетних времен. – Я хочу мести. – всплыли перед ним картины обжигающего драконьего огня. – Я хочу славы. – взметнулись в его сознании картины Хайгардена в дни его славы и огромное войско со штандартами герба его дома. – Я хочу дом и семью. – затуманили его глаза детские воспоминания, а за ними моменты семейной жизни с его женой и сыном.

- Ха-ха. -рассмеялась леди Кидвелл звонким смехом, едва-едва успев прикрыть свой рот аккуратной ладошкой.

- Я многого прошу? – улыбнулся Эдмунд, зараженный настроением своей названной родственницы.