Стражники, слегка обескураженные произошедшим, попытались рвануть в сторону просторского принца, чтобы защитить семью своего сюзерена, но тщетно. Первый был остановлен взметнувшимся в его сторону плющом, от чего запутался в собственных ногах. Второй же был дезориентирован прилетевшим в его голову стулом, а затем одним ловким движением прижат к полу и обезоружен Корбреем, что не остался в стороне от праведного гнева своего короля.

- Хватит! Довольно! – прокричал не своим голосом Роллен Кидвелл, крепко сжимая подлокотники своего стула и диким взглядом наблюдая за развернувшейся перед его взглядом картиной.

Шквальный поток ветра, ворвавшийся в помещение, разметал его волосы, от чего он потерял изрядную часть своего лоска. Сейчас он был похож скорее на безумца, нежели на благородного безразличного лорда коим он был всего пару минут назад. Его сын – наследник Кидвеллов, в отличие от отца не сидел без дела, а кинулся на защиту матери, хотя и был безоружен. Перемахнув через стол тот закрыл своей спиной фигуру леди Кидвелл, что практически съёжилась от пронизывающего до костей ветра. Тело её била крупная дрожь.

- Хватит? – переспросил Гарденер, чьи глаза будто бы светились в полумраке трапезной. - Я, по-твоему, вшивый артист, Кидвелл? Который может по первому же твоему указу начинать и завершать представление? – вкрадчиво задавал Эдмунд вопросы, практически нависая над семьёй хозяев Плющевого чертога. – Я – Эдмунд Гарденер, король Простора и твой сюзерен! Ни больше, ни меньше! Ты понял меня?! – ударил он по столу вновь, прекращая тем самым буйство стихии.

- Понял… я понял. – жадно глотая воздух отозвался лорд Роллен. Голос его осип, а сам он будто бы постарел на несколько лет. Ветер утих и только беспорядок, да лежащие на полу стражники, напоминали о произошедшем всего пару мгновений назад.

- Отлично. – улыбнулся Эдмунд искренней улыбкой, усаживаясь обратно на свое место.

Как ни в чём не бывало просторский принц пододвинул к себе пустую тарелку и стал накладывать себе блюда, лежащие на столе, по крайней мере те, что на нём остались. Мясо остыло, но это не мешало почувствовать его вкус, да и плевать было на это Гарденеру, если быть честным. Подобный всплеск магических сил не остался без последствий: кожа побледнела ещё на несколько оттенков, становясь мертвенно бледной, что в принципе было невозможным для живого существа. Нос был готов вот-вот пойти кровью, сведя на нет весь эффект продемонстрированной силы, так что избраннику Семерых требовалась подпитка, иначе кто знает, как всё может обернуться после этого.

- Ха. Да уж. Они явно не ждали такого развития событий, ваше величество. Впрочем, я тоже. – присоединился Корбрей к своему королю, положив меч, отобранный у одного из стражников Кидвеллов на свободное место стола, и наливая в опустевшую чашу ещё немного вина. – Учитывая тенденции вас вообще нельзя пускать на какие-либо пиршества. Уж больно часто они заканчиваются погромом. – с весельем продолжил он, осушив вино за один присест.

- Осуждаешь? – поддержал разговор Эдмунд, не отвлекаясь от трапезы.

- Ни сколько. – покачал тот головой. – Просто хочу сказать, что вы умеете веселиться, вот и всё. – пожал он плечами, откидывая чашу в сторону и начиная хлестать вино прямо из графина.

- Пожалуй. – согласился Гарденер.

Сами же хозяева замка пребывали в каком-то сюрреалистическом трансе, наблюдая за гостями, что, после устроенного погрома, совершенно не обращая на них более внимания, продолжали есть. В это же время дверь в трапезную отворилась и на пороге помещения выстроилось с десяток стражников в полном облачении и оружием на перевес. Позади них можно было разглядеть головы любопытных слуг, что сбежались в эпицентр шума и мистических событий. Картина открывшаяся перед ними была явно неоднозначной: перепуганные хозяева, обезоружение стражники и двое гостей, что только утром прибыли в замок, наслаждающиеся пищей и напитками, которые даже не обратили на новоприбывших ни малейшего внимания.

- Лорд Кидвелл? – напряженно позвал один из стражи, выводя хозяина Плюща из оцепенения.

Роллен Кидвелл медленно обвел своим взглядом помещение, задержав его на гостях, своих людях и перепуганной жене, после чего поднялся со своего места и сам принял на грудь половину графина с вином. Взгляд его стал более осознанным. Пожевав губами, будто бы пробуя напиток на вкус, тот взмахнул рукой в сторону обезвреженных стражников.

- Этих забрать. Дверь закрыть и никого сюда не впускать. – отдал тот указания, возвращая себе спокойствие и контроль над ситуацией.

- Но… - попытался возразить один из воинов.

- Вы слышали слова моего отца. Выполнять! – подключился к разговору Мерн Кидвелл, успокаивающе сжимая руку матери.

- Да, сир. – кивнули воины и кинулись исполнять указания своих господ.

Если обезоруженного Корбреем стражника удалось быстро поднять на ноги и привести в чувства, то с опутанным плющом пришлось изрядно повозиться, чтобы высвободить его из крепких пут растения и при это не повредить ему самому в процессе. Наконец, когда всё было закончено, стража поклонилась и удалилась вслед за слугами, что по своей инициативе попытались навести хотя бы подобие порядка в помещении. Успели они не особо много, лишь слегка осветив его и убрав различный мусор и осколки, валявшиеся на полу. Так или иначе, но трапезная стала выглядеть куда лучше той, что предстала перед глазами слуг в момент их появления.

За это время гости в лице Гарденера и Корбрея успели насытиться и напиться. Рыцарь Долины теперь был навеселе, но трофейный клинок отдать отказался, сказав, что так ему будет спокойнее. Стражники Кидвеллов под чутким взором своих хозяев спорить не стали и оставили попытки вернуть казённое оружие. Эдмунд же после плотного приёма пищи пришёл в себя окончательно. Коже вернулся здоровый цвет, непрошенные воспоминания исчезли, выдворенные вглубь сознания, а руки перестали дрожать после нескольких глотков терпкого сладкого напитка.

Хозяева вернулись на свои места, контролируя действия как слуг, так и стражи, чтобы, не дай Семеро, избежать повторения вспышки гнева Гарденера. Леди Кидвелл даже сама принялась помогать слугам, несмотря на все их протесты, лишь бы отвлечься и забыть те чувства и эмоции, что ей пришлось испытать не так давно. После того, как в помещении не осталось посторонних глаз, трапезная погрузилась в неловкое молчание.

- Кхм-кхм. – прочистил горло лорд Роллен, поняв, что именно ему, как хозяину, необходимо теперь наводить мосты с просторским принцем и его рыцарем. – Я приношу свои извинения за… неподобающее поведение моей семьи по отношению к вам, ваше величество. Надеюсь, это недопонимание не станет причиной раздора, между нами.

- Быть может. Если вы найдете достойные причины оправдания ваших поступков. – ответил лорду Плюща Эдмунд.

Пальцы его играли в воздухе, заставляя колыхаться и тянуться к нему бутоны полевых цветов, которые так и остались лежать на столе – слуги не осмелились каким-либо образом притронуться к живым растениям, да и кто осмелился бы это сделать после предшествующих событий. Делал он это скорее для себя, нежели для того, чтобы напомнить хозяевам о своей власти. Ощущения отклика растений приносило ему ощущение спокойствия и безопасности, да и сил на подобные манипуляции уходило разве что пара капель.

- Я присоединяюсь к своему отцу в его извинениях, ваше величество. – не остался в стороне Мерн Кидвелл, завороженно наблюдая за игрой магии Гарденера. – Вы должны понять наше недоверие. Всё-таки магия для Вестероса в большинстве своём сказки и часть легенд. В современном мире трудно смириться с её наличием и вашим происхождением. Избранник Семерых – это же просто… вау. – вздохнул он, хватаясь за волосы и почти восторженно осматривая фигуру Гарденера по-новому.

- Я могу понять ваше недоверие. – кивнул Эдмунд. – Но не принять его. – оборвал просторский принц облегченный вздох Кидвеллов.

- Ваше величество, прошу вас от имени дома моего отца. Мужчины бывают резкими, особенно в попытках защитить то, что им дорого. Простите моего мужа и сына за эту резкость. Я понимаю, что сейчас вы видите в большинстве просторских лордов потенциальных врагов, но не стоит забывать и о том, что они могут стать вашими союзниками. – заглянула в глаза Гарденеру леди Кидвелл, стараясь передать этим взглядом то, что было доступно лишь женщине, вызывая у него воспоминания куда более приятные нежели до этого.