Презрев дождь и неистовый ветер, Воин спикировал прямо на морду дракона, яростно вцепляясь тому в незащищённый глаз. Размеры этих двух отчасти магических созданий несопоставимы, но королевский орёл не знал страха, вгрызаясь в глазное яблоко твари, как в последний раз. Огненного залпа, так и не произошло. Морду дракона, как и его туловище повело в сторону и как бы не старался Эйгон сохранить контроль над полётом, но у того так ничего и не вышло. Этого времени вполне хватило, чтобы Эдмунд смог воспользоваться шансом и атаковать. Несколько десятков терновых лиан оплели крылатую тушу со всех сторон, фиксируя длинную шею и задние лапы, не давая тому и шанса воспользоваться своим природным преимуществом. Силы реликтовой ящерице было не занимать, и та вполне могла бы порвать магические путы, если бы не была отвлечена на клюющего его глаза Воина, что неумолимо продолжал своё занятие.
Таргариен, недолго думая, достал собственный клинок и попытался сбить назойливую птицу, стараясь удержать и сохранить равновесие на беснующимся в воздухе драконе. Однако и Гарденер не стоял на месте, получив шанс на победу, тот направил все свои силы и терновые путы болезненно сжались, а шипы с неестественным скрежетом впились в чешую, пытаясь добраться до живой плоти. И все же даже под таким давлением защита дракона была совершенной, лишь немногие места поддались острию шипов, когда все остальные выдержали это испытание с достоинство и обломали острые терновые отростки в их противостоянии. Так или иначе, но дракон получил ещё немного урона и очередную порцию боли, заставляя Эйгона окончательно потерять над ним контроль.
Ящерица стала неистово махать крыльями, поднимая ими грязь и делая без того стремительные потоки ветра ещё сильнее. Это оказалось последней каплей, которая подточила силы храброй птицы и отбросило её прямо по направлению скованной морды мифического чудовища. Наконец увидев своего обидчика единственным здоровым глазом, взгляд Рейгаля словно налился кровью. Дракон приложил все свои силы для одного единственного действия – освободить свою пасть от терновых пут. Для этого потребовалось всего одного мгновение, за которое тот успел хорошенько вогнать магические шипы внутрь собственной морды, но зато получил долгожданную свободу. Воин не успел даже крикнуть напоследок, как мощные челюсти сомкнулись на теле орла и заглотили его целиком. Оставшиеся несколько прекрасных перьев подхватил ветер, а Гарденер почувствовал разом исчезнувший канал магической связи со своим первым взращённым им же самим посланником.
Оставлять подобную наглость без ответа Эдмунд не мог себе позволить. Ещё до того, как дракон успел полностью освободится или сделать что-то ещё, буквально на голой силе воли и используя все доступные ему резервы, Гарденер вырастил громадную древесную ветвь. Именно ветвь. Разветвлённую и мощную, с многочисленными заточенными сучьями, которая стремительно нанесла по огнедышащему чудовищу безжалостный удар. Удар получился настолько сильным, что тушу дракона буквально снесло в сторону, роняя его в самую гущу боя. И, конечно же, не стоило забывать об Эйгоне, драконьем наезднике и последнем официальном Таргариене, что всё это время болтался на спине своего питомца подобно бесхозному мешку с провизией.
Падение валлирийца Гарденер наблюдал со смешенными чувствами, впрочем, как и многие воины, что застыли на поле боя от вида этой картины. Несколько Золотых мечей ринулись спасать своего товарища и короля, но лишь немногим не успели до его падения. Высота, с которой упал Молодой Гриф составляла по меньшей мере два, а то и три этажа обычного здания, так что при удаче Таргариен мог оказаться цел и невредим, разве что с несколькими переломами. И всё же похоже, что юноше крайне не повезло, ведь в застывшей суете мертвенно-бледные лица наёмников выглядели, как никогда красноречивей любых слов и резких заявлений. Эдмунд похлопал боевитого Камрита по голове и заставил того осторожно прогарцевать к собравшейся группе вражеских сил.
Под конвоем из рыцарей Белой Длани король беспрепятственно прошёл к исконному месту, где и подтвердил свои догадки видом свернутой при падении шеей последнего Тарграиена. Подумать только, каковы ирония. Обладать почти всем, чего когда-либо желал и столь бесславно погибнуть, как типичный аристократ любой эпохи, чьё заявление о голубой крови всегда разбивается о суровую реальность. Что же, пожалуй, это было не так уж и плохо, как если бы тот достался Эдмунду в качестве пленника. Показательная казнь четвертованием была одним из его любимых способов умерщвления, когда дело касалось мыслей о судьбе драконьих претендентов.
Гарденер уже собирался отвернуться и заявить о победе, как дал о себе знать тот, о ком несправедливо забыли. Рейгаль с шумом и криками страха освободился от пут и пришёл в себя, разбрасывая и убивая попавшихся ему под руку, как андальских, так и таргариеновских воинов. Дракон, даже не смотря на мощность удара улетел не так уж и далёко, как хотелось бы королю, а потому быстро отыскал взглядом своего бывшего наездника, после чего яростно взревел. Грудная клетка твари раздулась, а направление удара несомненно приходилось на Эдмунда и его гвардейцев, а также всем тем, кому не повезло оказаться в опасной близости от неуёмного создания. Сил у мужчины почти не осталось, в теле появилась дикая слабость, а из носа и ушей вновь текла кровь, как в былые времена.
И словно и этого мало. Видя, что ход боя может ещё повернуться к ним лицом, один из офицеров наёмников сделал неожиданно подлую, но вместе с тем действенную пакость. В конце концов поражение не станет таковы, если оба короля сгинут на поле боя. Схватившись за свой меч, пока все были отвлечены драконьим рёвом, тот нанёс стремительный удар в сочлинения доспехов королевского жеребца. Гвардейцы слишком поздно среагировали на подобную мерзость, тем более что никому из присутствующих и в голову не могло прийти совершить нечто подобное в условиях неминуемой гибели. А вот как оказалось Стрикленду пришло и даже очень просто, всё же Золотые мечи потеряют намного больше, чем когда-либо если сегодня проиграют. У них ещё оставались силы и относительно боеспособная элефантерия. Главное не проиграть прямо сейчас.
От полученного удара Камрит дернулся в бок, а неподготовленный к такому повороту событий Гарденер буквально вывалился из седла. Королю повезло намного больше, чем его противнику и он умудрился не сломать ничего при падении, но это было лишь пол беды. Огнедышащая тварь никуда не делась и уже направила свою готовую к залпу пасть прямо на него. Рейгаль не был обычным животным, это уж точно, дракон прекрасно мог сопоставить кто нанёс ему больше ран, принёс за собой проблемы и вместе с тем погубил всадника, так что цель в виде андальского монарха была выбрана осмысленно и не просто так.
Всё, что оставалось сделать Гарденеру, так это истратить последние силы на собственную защиту. Лёжа в грязи его связь с природной магией была как никогда сильна, а потому пусть и немного, почти самую малость, но древесный заслон оказался чуть больше, чем изначально предполагалось.
Люди и кони успели разбежаться кто куда, пока фигура короля скрывалась за вспышкой яростного пламени. Эдмунд уже чувствовал этот испепеляющий жар, совсем как тогда на Пламенно поле, но сейчас было всё было по-другому. Он держал победу в руках, у его ног лежала практически половина Вестероса. Сдаться сейчас? Да, никогда.
Презрев обжигающую боль, Гарденер стал подниматься с колен. Его кожа потрескалась и покрылась волдырями и лишь тонкий слой век отделял его глаза от того, чтобы не вытечь перед невыносимым жаром. И всё же. На удивление, горел избранник Семерых куда медленней, чем обычный человек. Даже, когда хрупкая древесная стена полностью истлела и никаких препятствий на пути пламени не было, Эдмунд продолжал твёрдо стоять на ногах, сопротивляясь магическому пламени. Удивительно, но причиной этого оказался шторм, бушующий над полем боя, а точнее дождь из пресной воды, что отзывался на последние крупицы магических сил короля и замедлял процесс сжигание тела настолько насколько это было возможно. А ведь когда-то он отложил изучение подобного способа применения собственных сил в долгий ящик, но теперь именно он спас его от немедленного уничтожения, подарив последние секунды жизни.
