А вот Бейлиш. Да, этот оказался куда полезнее всех остальных вместе взятых. Каким-то образом мелкий лорд с Перстов оказался превосходным мастером над монетой. За это надо отдать должное Джону, тот умел находить таланты. При Бейлише всегда было золота в достатке и Роберту не нужно было задумывать о том, где испросить средства на свой роскошный образ жизни. Даже во время осады Красного замка, мелкий лорд Долины умудрялся находить и поставлять в покои короля вино и шлюх, за что король был тому невероятно благодарен. И да, некоторую долю провизии в погреба замка он так же поставлял, правда этого всё равно надолго не хватило. Так что теперь мужчина находился у Роберта на особом счету, чего нельзя было сказать об остальных королевских советников, не считая десницы.
Его братья, Станнис и Ренли, оказались столь же бесполезными, как и верховный мейстер Пицель, что жрал в замке за троих, а толку с него было, как от козла молока. Лорд Драконьего камня, мастер над кораблями, который большую часть срока на своём посту провёл, занимаясь корабликами в итоге не смог сделать с помощью них ничего существенного, а ведь постоянно клянчил у Малого совета деньги на то, чтобы заложите побольше суден и обслужить те. Впрочем, со средним братом у них уже долгое время были натянутые отношения и подобный прокол вряд ли мог существенно теперь на них повлиять.
А вот Ренли, да, младший его совсем разочаровал. Если бы он смог хоть немного преуспеть в этом деле, то Роберт с радостью бы отдал тому освободившуюся после смерти лорда Пенроза должность мастера над законом. Старика было жаль. Верный вассал и эффективный советник. Его совсем доконала осада и тот тихо ушёл во сне, не дождавшись этой позорной для своего сюзерена развязки. Теперь же после смерти лорда Пергаментов место в Малом осталось вакантным, и Роберт с удовольствием бы впихнул туда младшего брата, если бы не его позорное положение в Королевском лесу. Однако, теперь Ренли встал в один ряд с неудачником Тиреллов, а многие штормовые лорды задаются вопросом: а не рановато ли юноша вошёл в своё титул и силу. В условиях произошедших событий вполне резонный вопрос.
Королева настаивала на том, чтобы этот пост занял её отец, Тайвин Ланнистер, что мог бы решить проблему с восставшими одним щелчком пальцев, если бы находился в столице. Роберт скрипел зубами от этого предложения. Не хватало ему ещё видеть при своём дворе вожака ланнистерской своры, особенно после того, как именно их люди, науськанные его женой, положили начало конфликту. Женщины, всюду им надо было всунуть нос своими куриными мозгами. Баратеона иной раз едва сдержали, чтобы дело между королевскими супругами не дошло до рукоприкладства. Уж очень сильно он тогда напился и был зол, видя перед собой косвенного виновника положения пленника в собственном замке. Нет, больше Ланнистеров, чем сейчас есть, он не потерпит и точка.
Роберту хотелось обратиться к старому другу с Севера. Верный Эд уж точно бы разобрался с проблемой в жёсткой и уверенной манере, не скованный обетами перед церковью Семерых, а после и вовсе выследил бы ублюдка Гарденера, что всё это время скрывался от короля прямо у него под носом. Да, как было бы хорошо окружай его верные люди Старков, а не Ланнистеров. Но это были лишь мечты, его любимая Лианна ушла из этого мира, а почти брат вернулся в свои владения на Север, оставляя друга практически в одиночку разгребать дерьмо из королевских дел.
Идею Роберта Джон забраковал. Старк был верховным лордом и у него были свои обязанности. Должность мастера над законом была почётной, но только для обычного лорда, над которым не висело бремя управления и защиты полноценного региона Семи Королевств. Выбирай Баратеон нового десницу это был бы совсем иной разговор, а так у Эддарда не было причин ехать долгой дорогой на Юг. В качестве альтернативы верховным лордам была предложена кандидатура лорда Рендилла Тарли, как жёсткого и бескомпромиссного человека, но Роберту уже было достаточно одного такого, в виде среднего из братьев, и терпеть подобного Станнису советника король не имел ни малейшего желания. Да и то, что Тарли был просторцем, особой чести Красному Охотнику не делало, скорее лишний раз заставляло отбросить его кандидатуру, как неподходящую.
По итогу, Роберт решил ничего не менять в устоявшейся системе Малого Совета, а потому пригласил в качестве нового мастера над законом своего дядю по материнской линии – Элдона Эстермонта, наследника Нефрита и его деда, Элмиса Эстермонта. В нынешней ситуации старший Баратеон мог доверять только своей родне из Штормовых земель, да и Элдон был одним из тех, кто помогал Ренли в его походе, а потому был прекрасно знаком с тактикой ублюдка Гарденера, что станет отличным подспорьем в вопросе его поимки. А ведь она теперь стала для Роберта делом чести. Мириться после такого позора с этим просторским выкормышем не было никакого желания, благо что после заключения договора с церковью у него всё ещё будут развязаны руки в этом деле.
Договор, который был назван в честь восстания, заключили после короткого обсуждения. На многие пункты пришлось пойти не имя достойной альтернативы, но, чтобы сохранить хоть какое-то достоинство, корона настояла на исключении нескольких пунктов. Верховный септон великодушно позволил им этот, т.к. это было частью любых переговоров. Чтобы что-то получить нужно было что-то отдать и от чего-то отказаться – это закон любого продуктивного диалога. Всё же в Вестеросе отродясь не существовало теократии, а церковь не могло позволить себе откусить кусок, который она не в состоянии была проглотить.
По итогу на 293 г. от З.Э. верховному септону предоставлялось право на широкую автономию, миссионерскую и благотворительную деятельность в полном объёме, место в Малом совете и частичное участие в делах столицы. Церковь восстанавливала религиозный орден Сынов Воина, но не Честных Бедняков. Все восставшие в праведной борьбе люди получали амнистию, а семьи погибших разовую выплату в размере одного золотого дракона за убиенного человека. Королевской чете теперь требовалось каждый седьмой день посещать септу Бейлора или любую другую в случае отъезда из столицы для того, чтобы очищаться от грехов и своим присутствием доказывать верность идеалам веры Семерых.
Условия были почти грабительскими, если не сказать по-другому, но короне пришлось на них пойти. В качестве жеста доброй воли церковь согласилась взять на себя половину выплат, ибо так же имела непосредственную вину за смерть погибших. В любом случае о турнирах или празднествах короне на ближайшее время придётся забыть, ведь даже с помощью активов церкви подобная сумма была неподъёмным бременем для казны Железного трона. Придётся поднять пошлины и налоги, но не слишком, ибо теперь крестьянство и купечество имело в лице церкви сильного защитника и опору.
От воссоздания второго религиозного ордена церковь отказалась. Давать в руки толпы оружие и власть после произошедшего не хотелось и смотрелось бы настоящим безумством. Это был пункт, который был убран из договора бескомпромиссно. Церкви было достаточно пусть и эффективного, но малочисленного ордена, состоящего из свободных межевых рыцарей, а вот вооружённые крестьяне были уже излишком, на который корона никак не могла пойти. На том скрепя сердцем договорились, но верховный септон и остальные восставшие расценили данный пункт, как свою безоговорочную победу.
Обязательные службы и дефицит бюджета были только половиной беды с которыми Роберту и его семье пришлось смириться, а вот амнистия бунтовщиков уже была совсем другим разговором. Отпущение на волю всех тех, кто так, или иначе был замешан в погромах и выступлениях против короны вызвало бы брожения среди вассалов, особенно менее религиозных. Чтобы сгладить углы Малый совет возложил всю ответственность за поражение Железного трона на фигуру Эдмунду Флауэрса, чья настоящая фамилия по-прежнему являлась непроизносимой в приличных кругах. Была подтверждена ранее награда за его голову и сообщников, правда чуть меньше, чем король желал изначально, всё же теперь давление на пустую казну было существенны и всё же хоть что-то делать было нужно.
