Пока рыцарь Долины и семья Флан прикрывали своего короля с разных сторон, остальные рыцари, что называется, наводили в лагере шороху. Сбивались шатры и палатки, отправлялись на тот свет зазевавшиеся воины, убегали в страхе спущенные с привязи лошади, в общем у каждого нашлась работенка. Паника накрывала лагерь с каждым мгновение только сильнее. Услышавшие испуганные голоса просторские всадники разворачивались и бежали обратно, за что мгновенно награждались пучком стрел прямо в спину – крестьяне ведь тоже следовали заранее озвученному плану.
У Гарденера не было времени восхищаться и наслаждаться проделанной работой. Он находился в самой гуще событий и от него зависели жизни многих его людей. Усилие воли и податливая природа отзывается на его зов. Испуганные и растерянные лица тиррельского воинства становятся уже совсем белыми, ведь одно дело внезапное нападение людей, а совсем другое, когда прямо из-под земли твоего товарища растерзывают корни и терновые лианы. Лагерь превратился в одно сплошное месиво – зелёный ад пришёл в движение.
Пока наследник Дубового трона занимался тотальным истреблением любого, кто ему под руку попадётся, Корбрей и Фланы принялись за исполнение другой части плана. Пока Гарденер находился в свете костра, таким образом показывая остальным людям в лесу их местоположение, он являлся превосходной и обязательной мишенью уже для просторских рыцарей и лучников. Потому верные рыцари постарались охладить пыл и любое желание как-либо навредить или приблизиться к их сюзерену. Для этого в ход шло давнее изобретение Эдмунда – растительные гранаты.
Пробивная сила и зона поражения этих заранее приготовленных штучек были нешуточными. До этого Гарденер побоялся пускать их в ход по довольно банальной причине – убьётся ещё кто-нибудь ненароком. Крестьяне, да и обычные рыцари нередко попадались в собственные ловушки, а доверять им магический разрывной снаряд точно не стоило, так что избранник Семерых выделил для своих верных рыцарей достаточно времени, чтобы те попривыкли и приноровились к их использованию. Тренировки прошли гладко, а сейчас наступило время первой практики.
Живые снаряды смерти стали последней каплей для большинства воинов Простора, те побежали кто-куда лишь бы подальше и побыстрее. Возвращающиеся обратно всадники по итогу натыкались на собственных же товарищей, частично давя и застревая среди потока бегущих в страхе тел. От дружеского огня, даже со всеми приготовлениями, никто из людей Эдмунда не был защищён, а потому уже вскоре начали появляться первые раненые и убитые. С ранами справлялась святая вода, а вот смерть уже было невозможно вылечить. Впрочем, даже и так, успех операции был небывалым, особенно в сравнении численности нападавших и защищавшихся.
В какой-то момент большая часть людей, что так и не побежала, сместилась в центр воинского лагеря, к шатру Тирелла и малых лордов, т.е. командованию. Гарденер направился следом при молчаливой поддержке своих соратников. Ничто не могло его уже остановить. Некоторые люди, которые очень сильно хотели выжить отступали с пути Эдмунда и бросали на землю оружие, выражая таким образом капитуляцию, но наследник Дубового трона был здесь не затем, чтобы брать пленных или подчистую вырезать своих непосредственных будущих подданых, которые сейчас сражались на стороне его противника. Нет, Эдмунду нужен был только полный разгром Осадника и не более того.
Мейс Тирелл уже ожидал его. Компанию верховному лорду Простора составляли малые лорды из числа доверенных ему людей, что выступали последним щитом и заслоном против сил противника. Впрочем, толку от них было не особо много против бушующих сил самой природы. Неуловимое движение руки и вот, корень, практически с целое дерево, сбивает охранение с ног, чудом не задевая лорда Хайгардена, который свалился со своих ног от банального страха и дрожи. Люди бегут, кто-то пытается встать, некоторые решают до последнего защищать своего лорда, однако, цель достигнута – враг разбит и представляет собой жалкое зрелище.
Их глаза встречаются. С трудом, но Мейс узнаёт лицо, что будет ему теперь сниться в ночных кошмарах, лицо человека, что опозорил его перед королём уже дважды и разбил его надежды на славу и почитание. Гарденер ничего не говорит, не улыбается, скорее его взгляд осуждающ и безэмоционален. Нет в молодом лице последнего Гарденера вызова, только укор. За что конкретно нельзя было сказать, но в голове и пред глазами Тирелла проносилось множество вещей, за которые он быть удостоен подобного взгляда.
За то, что повёл людей на смерть и не отступил. За то, что посмел поставить свои интересы выше интересов Простора и церкви. Самонадеянность, глупость и нерешительность. Многое из этого проносилось у Мейса Тирелла в мыслях, то, что он старался никогда не замечать или не слышать. Наконец ему вспомнились слова этого человека и история его собственной семьи. Впервые в жизни верховный лорд Простора подумал, что находиться всё это время не на своём месте. Не по праву, а по ошибке, жестокой ошибке.
Эта сцена длилась всего лишь мгновение, прежде чем Эдмунд подал знак свободной рукой. После чего из-за спины избранника Семерых появился Гарланд, которому было доверено нести личное знамя наследника Дубового трона. Сейчас все присутствующие, как никогда ранее, стали понимать, что их противником всё это время выступали не обычные крестьяне, а тот, кто мог по праву приказывать им ничуть не меньше, чем представитель дома золотых роз. Лица обычных людей и малых лордов заворожённо застыли, глядя на картину, которая развернулась перед ними. Вся эта сцена словно бы обладала над присутствующими просторцами магической властью.
Прошло не так много времени, прежде чем Эдмунд развернулся и жестом приказал своим людям возвращаться назад. Никто так и не произнёс ни слова. И без них было понятно, что сегодня Тиреллы испытали самое болезненное и позорное поражение в их истории. Словно олицетворяя данную мысль прекрасный шатёр Мейса Тирелла рухнул, задетый одним из древесных корней. Препятствовать отходу Гарденера и его людей никто не стал, да и не мог бы. Уж точно не сейчас. Люди были разбиты и опустошены. Под гробовое молчание живых, стоны раненых и разгорающийся пожар, избранник Семерых покинул просторский лагерь также, как и пришёл – на своём коне. Победитель взял своё и горе было проигравшим. От некогда грозного войска осталось, дай Семеро, едва десятая часть от изначального количества. С такими силами Хранителю Юга уже никогда не взять Королевскую гавань, прейди он туда сейчас, то станет посмешищем в глазах короля и Малого совета.
Большего Эдмунду и не надо было. В очередной раз он показал Тиреллам, что только и ждёт момента, чтобы поставить их на место, а после взять своё. Сегодняшний день войдёт в историю, как разгром в Королевском лесу, а ведь вскоре то же самое ожидает штормовиков во главе с Ренли Баратеоном. Восстание Праведных ещё не окончено и Гарденера всё ещё ждали дела, однако, после этого количество желающих поддержать его притязания определённо прибавиться, чем избранник Семерых с удовольствием воспользуется. Сейчас он возвращался с победой в ставшие родными леса, но уже завтра он будет готов снова броситься в бой, если только потребуется.
Эмоции, которые испытывал Эдмунд в этот момент приятным чувством растекались где-то внутри него. Стычки с железнорождёнными и дорнийцами из его юности не могли сравниться с сегодняшними, ведь он выступал всегда в роли знамени, наследника, в то время как основные решения принимали более опытные командира. Сегодня же он сам сковал свою победу, повёл людей на бой и победил. Да, то было не полноценное сражение армий, но для последнего Гарденера это не было важным. Триумфатором был он и никто другой. Ему это было в новинку. Ему это нравилось, очень нравилось.
Впрочем, после эйфории от победы всегда наступает время подсчёта потерь. Эта вылазка поставила жирную точку в возможности Простора оказать помощь Железному трону на ближайшее время, но ещё оставались куда более опытные силы Штормовых земель, которым ещё только предстояло ощутить на себе всю мощь тактики партизанского ополчения и зеленого ада. Для этого Гарденеру нужны были все его силы и люди, а в этой стычке он потерял примерно столько же людей сколько за всю неделю затяжных боев, проще говоря, треть опытных воинов и сотня смелых крестьян в данный момент кормили собой червей, что не могло не вызвать у Эдмунда горечь. О том, что вместе с этим он похоронил и часть армии собственного родного королевств Гарденер старался не думать – это было бы излишним в данной ситуации.
