Прибавляющееся количество раненых и убитых, бессонные ночи и постоянное напряжение боевого духа людям не добавляли. В какой-то момент люди стали сбегать десятками человек за час пути, из-за чего Тиреллу даже пришлось выступить с импровизированной речью полной золотых обещаний, но ожидаемого эффекта это не возымело, да и положение не спасло. Сам Гарденер потерял к этому моменту безвозвратно около полутора десятка рыцарей и наёмников, а также с полсотни крестьян, что уходили вместе с теми в вылазки к лагерю противника. Его потери были намного меньше, чем у Тирелла, в основном за счёт того, что раненых удавалось ставить на ноги практически мгновенно. В общем, счёт избранника Семерых шёл исключительно на количество убитых в то время, как Осаднику приходилось ещё считать и заботиться о многих раненых. С таким количеством людей, даже с большим успехом, не получится взять столицу без посторонней помощи.
На этой ноте Гарденер мог бы остановиться, позволяя Тиреллу бесславно дойти до стен Королевской гавани, чтобы позорно дожидаться войск младшего Баратеона, а самому как раз таки заняться подготовкой к встрече со штормовиками. Однако, наследник Дубового трона хотел большего – финального аккорда и полного разгрома сил неприятеля. Ему не хотелось оставлять лорду Хайгардена и малейшей возможности для того, чтобы чувствовать себя победителем. Нет, этого унижения Тирелл не забудет, это ему был готов обеспечить наследник Дубового трона в полном объёме.
В последние несколько дней от повозок и обозов, которые выступали стенами просторского лагеря практически ничего не осталось. Раненых приходилось везти лошадям на импровизированных поддонах из остатков телег и укрытый лоскутами разорванных настилов и шатров тех, кому они уже не пригодятся. Начало повторятся то, что случилось с просторцами в первую ночь, но спасительные поля Королевских земель были совсем рядом, ещё немного продержаться и этот кошмар был бы окончен. Заграждений из поваленных деревьев на этом участке пути было минимальное количество, так что армия Тирелла двигалась без препятствий, но медленно, ибо усталость брала своё и даже страх не мог подгонять их так, как раньше.
Гарденер решил для себя поставить в этом деле точку. В последнюю ночь он окончательное разберётся с Тиреллом и ещё раз напомнит ему о том, что в Хайгардене он и его семья находятся на птичьих правах. Без смертоубийства понятное дело, всё-таки лучше было иметь дело с пустоголовым главой дома золотых роз, нежели с их матриархом, которая в случае смерти сына получит всю полноту власти в Просторе, как регент при молодом Уилласе. Данная особа могла бы стать для Эдмунда большой проблемой, если бы занялась им всерьёз, имея все ресурсы верховного лорда Простора. Так что Осаднику в каком-то роде повезло, что он уродился куда более бестолковым человеком, чем мог бы быть.
Это решение наследник Дубового трона и озвучил своим людям днём во время небольшого собрания. Посылать людей на убой он не собирался, но успокоил их тем, что сам возглавит эту операцию, не всё же ему отсиживаться за их спинами. Узнав о его решении, стали разрабатывать план. Рыцарям будто бы только нужна была возможность проявить себя, по-другому объяснить нахлынувший на них энтузиазм Эдмунд не смог. Крестьяне же только пожали плечами, ничего нового от них не требовалось, прямого столкновения для них не планировалось.
План был довольно прост, но противник его явно не ожидает. Пока ведётся стандартный обстрел, Эдмунд во главе из нескольких десятков конных рыцарей прорвётся в лагерь. Для этих целей решили использовать лошадей, которых отловили из числа сбежавших просторских коней и кобыл. Не пропадать же добру, право слово. Ночь была для сил Эдмунда лучшим другом, так что прямо в центре тирелльского лагеря разверзнется обещанный Гарденером зелёный ад. Это уж точно произведёт на опустошённых походом воинов неизгладимое впечатление.
План был опасным, это безусловно. И всё же Гарденер находил его достаточно эффективным в нынешних условиях. Тирелл ещё толком не ведал о том, кто возглавляет крестьянское воинство, в основном за счёт того, что многие крестьяне называли его избранником веры или чем-то подобным, толком не называя его по имени. Это был отличный шанс заявить о себе, как о том, кто смог разгромить профессиональное прославленное просторское воинство с помощью обычной толпы крестьян. От такого позора Осаднику будет уже не отмыться, а самому Эдмунду от подобной славы будет только плюс. Пожалуй, ему пригодились знание о рекламе подчеркнутые из жизни двадцать первого века. Детали же, которые обычно следуют за подобными историями обывателей волновать не будут, только сам факт произошедшего.
В этом случае Гарденеру пригодился его личный штандарт, пока что в единственном экземпляре, сделанный кожевенником и ткачами. Темно-зелёное полотнище с белой дланью посредине скорее отсылало к Олдфлауэрсам, нежели к Гарденерам, но таким образом Эдмунду хотел подчеркнуть индивидуальность собственного знака, а также новое начало его династии. В своё время стандартный герб Гарта Зеленорукого ещё будет развиваться над Простором, но до той поры он также будет пользоваться личным знаком отличия, чтобы закрепить в сознании лордов особую связь, которую имела белая длань с церковью Семерых. Чистый белый был отличительным знаком семиконечной звезды, а сейчас как раз происходило восстание непосредственно с этим знаком связанное, так что ни у кого не возникло бы вопросов к подобному выбору.
Наконец-то стемнело. Лагерь Тиреллов был наготове, а по привычке уже никто не спал. Гарденер прекрасно представлял по себе, что такое бессонная неделя, но с такими нагрузками она становилась практически невыносимой. Стоило Эдмунду подать сигнал, как тут же, словно по расписанию, начался стандартный обстрел вражеских позиций. Сначала пристрельный, поднявший лагерь на уши, а затем уже и точечный. Многие воины, не имея альтернативы, падали наземь, в попытке избежать попадания. Быстро погасили большинство костров и факелов, которых и так было минимальное количество по вполне понятным причинам.
На всякий случай уже были наготове несколько сотен всадников, чтобы пуститься в погоню за лазутчиками, если же они появятся в опасной близости от местоположения лагеря. Впрочем, после того, как у лагеря не осталось возможности выставлять заграждения надобность в опасных вылазках отпала сама собой. Однако, в этот раз Гарденер послал несколько групп одновременно специально, чтобы выманить конницу из лагеря. Отряды, прикрываемые заграждениями, в этот раз особо не таились и подходить близко к лагерю не спешили, держась на виду и довольно открытой местности, чтобы их можно было легко заметить. Истощённые от безысходности и усталости всадники не успеют вовремя понять и среагировать на столь странное поведение ночных визави, а потому с радостным предвкушением бросятся прямо в ловушку.
Так и случилось, собственно. Как только большая часть приготовленных всадников покинули свои места, тогда же Эдмунд, выждав немного времени, выдвинулся из чащи леса прямо в лагерь Тиреллов. Никто не обратил внимание на его отряд из четырёх десятков легко вооруженных рыцарей, ведь думали, что к ним возвращаются свои. Всё согласно с продуманному сценарию, ведь определить принадлежность людей Гарденера в ночной мгле было практически невозможно. Уже находясь в пару десятков шагов от лагеря, избранник Семерых воскликнул:
- Мы – длань богов! – а за ним вторили голоса ещё нескольких десятков глоток.
Такого поворота событий во вражеском лагере не ожидал никто. Люди оказались растеряны и оглушены столь внезапным и незнакомым им боевым кличем. Затем же в лагере начался хаос. Люди Гарденера практически не встречали сопротивления и втаптывали обескураженное просторское воинство в грязь. Обстрел со стороны леса, словно по команде, значительно сократился, но понять этого никто толком не успел, ведь всё их внимание сейчас было захвачено совсем другими вещами.
Вскинув руку с мечом, Эдмунд устремился к небольшому кострищу, дабы добавить лагерю побольше света. По боками от него находились Корбрей и Гаррет Флан, а сзади их замыкали Джайлс и Гарланд. Оказавшись вблизи от кострища, Гарденер ударом клинка разбросал угли и поленья в разные стороны, начиная, таким образом, пожар и усиливая эффект от своего появления. Верный Камрит, следуя настрою своего хозяина остался спокоен, даже не смотря на опасную близость от огня. Проявляя свой боевой нрав, конь ударом копыта отправил одного из воинов в полёт – парню не следовало замахиваться мечом на избранника Семерых и его парнокопытного товарища.
