Как-либо пользоваться возникшей у леди Футли привязанностью Эдмунд, понятное дело, не собирался. Знаки внимания, что он ей оказывал не несли в себе никакого двусмысленного подтекста – Гарденер относился к ней словно к дальней кузине. Жаль, что первая девичья любовь возникла таким образом, но, пожалуй, по мнению Гарденера, было лучше, чтобы подобные эмоции завершились именно так, чем позднее кто-то бы ими воспользовался. В любом случае время, что проводил Эдмунд в компании отпрысков Футли, было приятной отдушиной после ночных вылазок в старую часть города и тренировок с мечом.
Естественно, Гарденер посещал и библиотеку крепости, ничего интересного он там не нашёл, но чтиво было развлекательное в какой-то мере. Как ни странно в это время, даже если у того имелись какие-то дела, мейстер Стебаль испарялся из обители знаний стоило только Эдмунду появиться на её пороге. Просторский принц не знал какими именно методами Марвин воздействовал на учёного мужа рода Футли, но тот предпочитал никаким образом не отсвечивать и не лезть в дела господ и их гостей. Это позволило Гарденеру даже зарезервировать для своих магических тренировок небольшой крепостной сад, т.к. перед отбытием Маг оставил для своего ученика несколько инструкций, дабы тот не подрастерял свои навыки в его отсутствие, всё же порой использование силы Семерых по ночам притупляло магические возможно Эдмунда при свете дня.
Собственно, выделение части замковой территории под личное пользование наследником Дубового трона являлось одной из многочисленных уступок со стороны лорда Корвина своему гостю. Договорившись на определённое время, хозяин Малых Шипов строго настрого запретил появляться слугам и впечатлительной страже в эти часы на территории сада. Приказы слуги дома выполняли безукоризненно, однако, в некоторые моменты медитации Гарденер мог услышать за спиной тонкий шёпот и убегающие в неизвестном направлении лёгкие шаги, если Эдмунд решал проверить источник шума. Не было сомнения, что домашние лорда Футли знают о его необычных возможностях и теперь связывают необычные слухи из города и активную деятельность их отца с его персоной.
Лорд Футли же смотрел на подобное сквозь пальцы, не видя проблемы в узнавших о способностях просторского принца детях. Вообще патриарх рода хотя и был весьма строг в воспитании характера и образования, но в остальном позволял делать детям всё, что не было им официально запрещено. Порой дети выходили в город, но в рассказы о колдуне даже знающие сознательные люди вряд ли могли бы поверить, тем более если источником этих рассказов будут дети, пусть и господские. А сопровождавшая тех во время прогулок стража ещё находилась в своём уме, чтобы не поддакивать мальчишечьим историям.
В общем особо скрываться Гарденеру на территории замка не приходилось, разве что среди слуг не могли не появиться слухи, но сам хозяин Шиповых холмов пресекал их в тот момент, когда те были готовы вылиться за пределы крепости. Да и причин для беспокойства жителей не находилось. Если бы начали пропадать люди, а разговоры бы ходили исключительно о чёрной магии, то тогда действительно следовало бы беспокоиться. Однако, вместо этого начала оживать старая, казалось бы, проклятая часть города, строились новые здания и оживилась торговля, а на том месте, где Эдмунд работал в первую ночь уже успели возвести новую водяную мельницу для текстильных работ. Так что если и ходили какие-то слухи о колдуне, то были они исключительно положительными и за пределы города не выходили, разве что в виде пересуд торговцев, растворяющихся среди обычных сплетен просторской торговой среды.
В конечном итоге весьма впечатленный и довольный лорд Футли согласился выделить со своей стороны несколько бойцов, которые должны были в дальнейшем также, как и семья Флан служить Гарденеру в его деле. Далее он также предоставил Эдмунду несколько грамот, которые предписывали любому вассалу и слуге дома владык Тамблтона оказывать тому всякое содействие и не чинить препятствий на территории его владений. Таким образом Корвин заочно согласился защищать и помогать Гарденеру на своей территории. Большой шаг доверия со стороны осторожного лорда, если так посмотреть, ибо если просторского принца когда-либо поймают слуги Баратеонов или Тиреллов, то это станет весомым доказательством измены самого лорда, хотя тот всё ещё и отказывался прямо поддерживать избранника Семерых в его правах на Дубовый трон.
Как сам в последствии объяснял своё решение лорд Корвин, он был абсолютно уверен, что невозможно поймать человека способного на то, что мог делать Гарденер в данный момент, по крайней мере живым. Эдмунду же пришлось только подтвердить данную точку зрения, не вдаваясь в подробности и нюансы своих возможностей. В конце концов Футли находился под впечатлением от сил просторского принца, которые он и сам периодически наблюдал, выкраивая для этого несколько ночей, что играло планам избранника Семерых только на руку.
Оставшееся время, проведенное в Малых Шипах последний Гарденер потратил на создание нескольких замаскированных убежищ на территории Шиповых холмов, примыкающих к Королевскому лесу, чтобы в случае угрозы преследования и раскрытия затаиться. Раскрывать их местонахождение самому Корвину Гарденер посчитал излишним, на чём лорд Тамблтона особо не настаивал, зная только примерное их местоположение. В общем и целом, все цели, поставленные Эдмундом в этом деле, были достигнуты.
Не устоял избранник Семерых и от соблазна проверить возможности Звёздной чаши, что всё это время находилась рядом с ним. Гарденер не расставался с божественным артефактом с самого момента обретения и не передавал её практически никому кроме самых близких сподвижников в лице Корбрея и Марвина, что знали о способностях чаши лишь в общих чертах и ничего о её самом главном секрете. Для большей безопасности Эдмунд окружил артефакт плотным слоем колючего терновника, прикреплённого с внутренней стороны сумки. Слой был настолько плотным, что разглядеть или хотя бы понять, что было внутри него было практически невозможно, конечно, если не знать, что искать.
Только Эдмунд мог без какого-либо вреда для себя извлечь божественный артефакт из кокона не поранившись, ибо колючие наросты были готовы впитаться в кожу, а далее и в плоть любого, кто не являлся избранником Семерых. Иного способа защитить Звёздную чашу в данный момент Гарденер не мог придумать. Прятать реликвию в каком-то укромном месте просторский принц не хотел, чтобы потом не жалеть, если она когда-либо понадобиться. В какой-то мере такая мания к артефакту роднила его с рыцарем Долины, что также практически не расставался со своим валирийским мечом, однако, в отличие от клинков, чаша существовала в единственном экземпляре.
Так во время объезда окрестных земель для создания убежищ, Гарденер стал останавливаться в небольших поселениях принадлежавшим землям Тамблтона и искать местных жителей, которые были больны. После, под покровом темноты, Эдмунд пробирался к ним в закрытые дома, но не с целью наживы, а с практичной и отчасти благородной целью их исцеления. В данный момент избранник Семерых воспользовался чашей около десяти раз на совершенно разных людях с различными видами заболеваний и ранений.
Неважно кто это были: дети, женщины или старики, реликвия исцеляла тех за считанные минуты, что они обнаруживали уже только под утро. В иной раз он пробовал использовать воду из чаши на одном мужике, что подхватил чахотку, так тот на следующей день, когда Эдмунд с сопровождением собирался покинуть деревню, выбежал с радостным криком из своего дома, показывая всем сельчанам отросшие пальцы, что некогда тот потерял, а Гарденер этого не заметил. Пока дело не приняло дурной оборот, а у товарищей не возникло вопросов, избранник Семерых навсегда покинул данное поселение, ещё раз убедившись в нечеловеческом происхождении реликвии.
Не забыл последний Гарденер и о посредничестве, предложенном лордом Алланом. В ходе переписки, которую Эдмунд вел через лорда Ромашкового поля были заключены предварительные договорённости о встрече с лордом Пиком и Флорентом. С каждым из них наследник Дубового трона планировал встречаться по отдельности и ни один из них не знал о встречи с другим, да и о собственной не имели понятия. Всё, лишь бы не подвергнуть, как самого себя, так и своих союзников опасности, думал Гарденер.
