С помощью грубой силы в профсоюзе водителей газеты и при участии Эмбаррато в качестве бригадира, Бонанно распределяли синекуры за неявку по системе доставки газеты. Эти привилегии получили Кантарелла, Д'Амико, один из сыновей Витале, а также дюжина других «умников» и их родственников. В руководстве газеты в тандеме с боргатой работал соратник Бонанно Роберт Перрино, суперинтендант по доставке почты. Перрино, зять Ники Маранджелло, бывшего младшего босса семьи, получал прибыль от ростовщичества, продажи наркотиков и торговли оружием, которые процветали на погрузочных площадках под покровительством Бонанно. Он получал достаточно прибыли, чтобы ежемесячно отчислять Массино и Витале от 500 до 600 долларов.
К 1992 году расследование окружного прокурора было достаточно горячим, чтобы Витале и Кантарелла узнали о повестках в суд присяжных по поводу трудовых книжек «Пост» и более зловещих новостях о том, что разговоры в офисе Перрино прослушивались и записывались на видеокамеру. Голди Лейзенхаймер, которая также работала в Post курьером, услышала, что Перрино «стучит и поносит многих людей», и пробормотала: «Я не собираюсь брать вину на себя».
Посчитав Перрино слабым и не заслуживающим доверия, и не посоветовавшись с Массино, который все еще находился в тюрьме, Сэл Витале заключил контракт на лишение Перрино жизни. «Он плохо себя чувствует и может нанести большой ущерб семье», — объяснил Витале Кантарелле и другим мафиози, которые были соучастниками планируемого убийства.
Сын Кантареллы Пол помогал разведывать места, где Перрино можно было бы похитить для смертельной прогулки. Изменив планы, Витале и Кантарелла обманом заставили Перрино посетить стратегическую встречу в семейном клубе в Бенсонхерсте в ночь на 5 мая 1992 года. Больше его никогда не видели живым. Фрэнк Лино входил в команду киллеров, которые прикончили Перрино и похоронили его. (Тело было найдено одиннадцать лет спустя под слоем бетона в заброшенной авторемонтной мастерской на Стейтен-Айленде. Ему несколько раз выстрелили в голову). Чтобы обеспечить себе алиби на случай, если в ночь убийства что-то пойдет не так, Кантарелла, его сын и их жены позаботились о том, чтобы их заметили на продолжительном ужине в ресторане Marina на Стейтен-Айленде.
Смерть Перрино и потеря показаний, которые он мог бы дать, помешали окружному прокурору расследовать дела рэкетиров Бонанно. Тем не менее, в ходе расследования были найдены улики, доказывающие, что с помощью мафиози сотрудники Post сбрасывали газеты в Ист-Ривер, включали их в статистику тиражей и таким образом повышали расценки на рекламу. Через месяц после исчезновения Перрино на Манхэттене ему были предъявлены обвинения в рэкете. Два других сотрудника Post признали себя виновными в фальсификации данных о тиражах и были приговорены к условному сроку вместо тюремного заключения.
Только один мафиози получил тюремный срок — Ричард Кантарелла. Ему помешали платежные ведомости и записи камер наблюдения, доказывающие, что он никогда не был на работе. Легко отделавшись, он признал себя виновным в крупном хищении, фактически признав факт невыхода на работу, и провел девять месяцев недалеко от дома, в общежитии тюрьмы Райкерс-Айленд на Ист-Ривер. Дядя Эл Эмбаррато, которому тогда было за восемьдесят, тоже признал свою вину; из-за возраста он получил условный срок вместо тюремного.
По окончании тюремного срока Кантарелла возобновил свою солдатскую жизнь под эгидой Джо Массино, который также отбыл свой срок. В команде со своим капо, Фрэнком Коппой, Кантарелла стал силой и зарабатывал на азартных играх, ростовщичестве и вымогательствах. В начале 1980-х годов Кантарелла расширил свои мафиозные и финансовые горизонты, занявшись новым бизнесом — парковочным. Он откликнулся на объявление, получил в аренду участок на Манхэттене и познакомился с будущим партнером по бизнесу и подхалимом Барри Вайнбергом.
Вайнберг занимался парковочным бизнесом с подросткового возраста, и это сделало его богатым. Он управлял несколькими паркингами, но его богатство было основано в основном на посредничестве: он получал договоры аренды на объекты и затем передавал их с большой прибылью. Выросший в еврейской семье в бруклинском районе Шипсхед-Бей, где жили представители среднего класса, Вайнберг был поглощен мифами о мафии и мечтал о том, чтобы его приняли в друзья крутые парни из организованной преступности. Будучи крупным игроком, а также ловким бизнесменом, Вайнберг, которому на момент знакомства с Кантареллой было уже за тридцать, сразу же привязался к нему. В восторге от того, что его пустили в избранное общество и криминальную атмосферу настоящего гангстера, Вайнберг научил Кантареллу основным приемам добычи золота на автостоянках. На протяжении десятилетий недобросовестные владельцы парковок в Нью-Йорке находили множество способов увеличить прибыль за счет «обдирания» налогов, добавляемых к плате за парковку. Поскольку клиенты расплачивались наличными, когда забирали свои автомобили, а учет велся нечетко, сборщикам налогов города и штата было сложно точно определить объем бизнеса и доходы, причитающиеся государству. В 1980-х и 90-х годах мошенничество в сфере парковок исчислялось миллионами долларов, согласно более поздним анализам, проведенным аудиторами штата.
При содействии Вайнберга Кантарелла начал управлять парковками на Манхэттене, в том числе в Маленькой Италии. При появлении конкурентов поблизости Кантарелла обращался к своим головорезам, чтобы запугать их и заставить заплатить за защиту, чтобы не закрываться, или вынудить их закрыться. Одна из тактик борьбы с непокорными конкурентами заключалась в том, чтобы сжечь хлипкий офис обслуживающего персонала под открытым небом и разгромить их участки. «Это мафия, мне все равно», — огрызнулся однажды Кантарелла, когда один из новичков спросил, как он относится к избиениям и поджогам.
Взявшись за дело под началом Кантареллы, Вайнберг видел для себя финансовую выгоду. Он считал, что сотрудничество с мафиози повышает его престиж и власть при заключении сделок, поскольку другие бизнесмены опасались, что за ним стоит мафия. Курильщик и болтун с пулеметной очередью, Вайнберг видел еще одну выгоду в своем покорном союзе с Кантареллой. Дважды женатый, отец четверых детей, лысеющий, круглоплечий и среднего возраста, он был уверен, что аура мафии распространяется на него и привлекает женщин.
Демонстративный транжира, Вайнберг ездил на престижных машинах — красном «Роллс-Ройсе» с откидным верхом, «Бентли» и «Мерседес-Бенце». Умники знали, что в багажнике его машины хранятся карманные деньги и готовая наличность на сумму до 60 000 долларов. К концу 1990-х годов Кантарелла сделал свою ежедневную штаб-квартиру в ресторане «Да Нико» на Малберри-стрит, принадлежавшем известному солдату Бонанно Перри Крискителли. Вайнберг, которого также привлекала Маленькая Италия, часто встречался в этом районе с Кантареллой и мафиози из группировок Бонанно и Гамбино. Будучи инвестором в рестораны, Вайнберг стал партнером Dixie Rose, кафе на Малберри-стрит, но больше времени проводил в Da Nico, расположенном в квартале отсюда.
Отношения с мафиози, должно быть, возбуждали Вайнберга, хотя за это приключение приходилось платить. Считая себя вправе претендовать на долю в бизнесе Вайнберга, Кантарелла требовал от него потоков откупов, и в итоге выкачал из Вайнберга 800 000 долларов. Как ни странно, большую часть того, что в уголовном кодексе классифицируется как вымогательство, Вайнберг получал путем выписки чеков, иногда отмытых через третьих лиц, которые передавали деньги Кантарелле. Пытаясь скрыть причину вымогательства или дани, Вайнберг обозначал чеки как «займы», наивно полагая, что так они выглядят законными.
Демонстрируя свои связи в мафии, Вайнберг в 1999 году привел в орбиту Кантареллы другого бизнесмена и приверженца мафии, Аугустино Скоццари. Коренной итальянец, Скоццари иммигрировал в США после того, как его строительная компания потерпела крах в Германии, где он вырос. Грузный, полноватый мужчина лет сорока, Скоццари был направлен нью-йоркскими родственниками на покупку ресторана Theresa's, Little Italy. Он переименовал ресторан на Малберри-стрит в Due Amici («Два друга») и познакомился с Вайнбергом, когда тот искал похожие инвестиции в ресторанной сфере. Вайнберг неофициально выступил посредником при продаже ему Cuccina Bene («Хорошая кухня»), небольшого итальянского ресторана на вынос на Биржевой площади в финансовом районе Нью-Йорка. Изучив множество книг о мафии, Скоццари был очарован этой темой и ошеломлен предложением Вайнберга ввести его в сферу влияния Кантареллы. Вскоре Скоццари стал использоваться Кантареллой в качестве посредника для отмывания денег, получаемых от его финансового голубя Вайнберга. Постепенно Кантарелла вошел в доверие к Скоццари, ведя с ним частные беседы о тонкостях работы «Почетного общества» и знакомя его с Джо Массино на одной из вечеринок. Вейнберга и Скоццари можно было назвать «подручными мафии», и они не гнушались преступать закон от его имени.
