Эти прогулки в пижаме были обычным делом в 1970-х и 1980-х годах для бывшего боксера-тяжеловеса, который, по свидетельствам множества врачей и психиатров, к пятидесяти годам страдал от поврежденного сердца и слабоумия, корни которого уходят в органические повреждения мозга. Родственники характеризовали его как жалкого, пьяного в стельку бывшего бойца с IQ около 70.
У странного человека с Салливан-стрит было некое невидимое измерение. Поздно вечером его можно было найти в таунхаусе за миллион долларов, одетого в шелковый халат или спортивный пиджак, абсолютно вменяемого и контролирующего свою судьбу. В течение трех десятилетий он симулировал психическое заболевание. Невероятный обман был призван помочь ему избежать судебного преследования и тюремного заключения за его истинное призвание. Он был Винсентом «Чином» Джиганте, одним из самых стойких и тиранических магнатов мафии.
Другие мафиози выдавали себя за законных бизнесменов, Фрэнк Костелло пытался прикинуться джентльменом, Джон Готти и Аль Капоне — общественными благотворителями. Чин Джиганте был единственным мафиози, который притворялся сумасшедшим.
Редко появляясь на публике, за исключением коротких прогулок по Гринвич-Виллидж, затворник Джиганте был для Коза Ностры версией эксцентричного или полубезумного Говарда Хьюза, параноика, который в последние годы жизни управлял миллиардным бизнес-конгломератом, уединившись в номере отеля в Лас-Вегасе. Рассчитывая своим необычным поведением замаскировать свою настоящую роль босса мафии, Джиганте контролировал семью Дженовезе в конце двадцатого века. Он управлял многопрофильной преступной корпорацией, которая стала главной мафиозной боргатой страны, ее щупальца глубоко проникли в мафиозные семьи Филадельфии, Буффало, Новой Англии и Среднего Запада. С незаконными доходами, превышающими 100 миллионов долларов в год, банда Дженовезе под управлением Джиганте была незаслуженно названа в правоохранительных кругах «Лигой плюща» и «Роллс-Ройсом» американской мафии.
Коварный, вероломный и скрытный, Джиганте при малейшем намеке на предательство потворствовал избиению солдат, соратников, всех предполагаемых врагов. За одно лишь произнесение его имени или прозвища подмастерья и подражатели подлежали казни. За все время своего долгого пребывания на посту босса Джиганте сделал лишь одно исключение из своего правила — убивать любого, кто хоть отдаленно подозревался в переходе на сторону правительства. Исключением был не человек, а его соратник, работник семьи, к которому Джиганте относился почти как к сыну. Это был единственный раз, когда он нарушил свое железное правило наказывать потенциальных предателей, и он жестоко поплатился за то, что пощадил этого единственного человека. В конечном итоге это стоило ему империи преступного мира.
Гринвич-Виллидж и район рядом с Нью-Йоркским университетом и парком Вашингтон-сквер в Нижнем Манхэттене были местом, где Винсент Джиганте становился мальчиком и мужчиной. Его отец, Сальваторе, гравер ювелирных изделий, и мать, Иоланда, швея, эмигрировали из Неаполя в 1921 году. Они поселились в районе улиц Салливан, Томпсон и Бликер, который в 1990-е годы оставался красочным, слегка богемным продолжением соседней Маленькой Италии. Третий из пяти сыновей, Винсент родился 29 марта 1928 года. Винсент был распространенным именем в районе, и чтобы отличать его от однофамильцев, друзья Джиганте с ранних лет называли его «Чин». Прозвище произошло от привычки его матери обращаться к нему «Чинченцо» (произносится как «чин-чен-со»), итальянский эквивалент «Маленького Винсента» или «Винни». Его приятели сократили это имя до «Чин» — прозвища, которое он получил на всю жизнь.
Неусидчивый ученик, Джиганте (означает «гигант» по-итальянски) закончил восьмой класс, но бросил профессионально-техническую школу, Textile High, когда ему исполнилось шестнадцать лет — законный возраст для ухода из школы. В том же году, еще будучи несовершеннолетним, он получил «желтый лист», запись об аресте. В период с шестнадцати до двадцати двух лет Джиганте как минимум четыре раза попадал в полицию по целому ряду обвинений: скупка краденого, владение нелицензионным оружием, угон автомобилей, поджог, азартные игры и букмекерство. Большинство обвинений были сняты или решены с помощью небольших штрафов. Единственная претензия, которая к нему прилипла, — это обвинение в том, что он занимался приемом ставок на спорт в кампусе Бруклинского колледжа для крупной игорной компании, принимавшей ставки на баскетбольные и футбольные матчи колледжа. Пытаясь выглядеть крутым, окружной прокурор потребовал тюремного заключения, а не бессмысленных штрафов даже для мелких фигурантов дела, и Джиганте получил шестьдесят дней.
Когда его арестовали в конце подросткового и начале двадцатого годов, Джиганте указал свой род занятий как безработный портной. Крепкий юноша с сильным ударом, он был более известен как профессиональный боксер. Он дрался в полутяжелом весе в клубах и на небольших аренах по всему городу, выиграв двадцать один из двадцати пяти поединков, и его достижения были занесены в «Книгу рекордов ринга» Ната Флейшера, энциклопедию боксерского мира. В то время, в конце 1940-х годов, клубные боксеры проводили четырех- и шестираундовые поединки, обычно получая процент от проданных ими самими билетов, а не фиксированную сумму или кошелек. Это была эпоха, когда большинство мафиозных банд погрузились в профессиональный бокс, намереваясь устраивать поединки и контролировать бойцов, приносящих деньги. Хотя боксерская карьера Чина Джиганте сошла на нет, он имел честь быть управляемым крупным гангстером, Томасом «Томми Райаном» Эболи, соседом по Гринвич-Виллидж. Член семьи Лаки Лучано, Эболи был связан с рэкетом призовых боев, когда семью возглавлял Фрэнк Костелло.
В начале 1950-х годов детективы, работавшие в разведывательных подразделениях по борьбе с организованной преступностью, представляли Джиганте как подражателя, пробивавшегося наверх в основном в качестве гориллы в ростовщических и игорных предприятиях семьи в Вест-Сайде на Манхэттене. Три его брата, старшие Паскуале и Марио, а также младший Ральф, также были начинающими мафиози. Младший брат, Луис, двигался по другой карьерной дороге: он был предназначен для священства.
Из четырех братьев Джиганте, связанных с мафией, Винсент добился наибольших успехов и привлек внимание Вито Дженовезе, капо, бежавшего в Италию и поддержавшего Муссолини перед Второй мировой войной. После возвращения в Нью-Йорк Дженовезе номинально подчинялся Фрэнку Костелло, но на самом деле он руководил практически независимой фракцией в семье, и четверо братьев Джиганте были ему преданы. Считается, что Дженовезе привязался к Джиганте, помогая им оплачивать операцию их матери. К двадцати годам Винсент стал протеже Дженовезе, служил шофером и телохранителем.
Нет сомнений, что Чин заработал свои шпоры вместе с Вито Дженовезе вечером 2 мая 1957 года. Именно в тот вечер стрелок со словами «Это тебе, Фрэнк» одним выстрелом раскроил череп Фрэнка Костелло, что заставило Костелло уйти с поста босса и передать бразды правления старой боргатой Лучано дону Вито. Впоследствии эта группировка стала известна как семья Дженовезе. Швейцар в доме, где жил Костелло, опознал Винсента как нападавшего, но когда детективы пришли за ним в его квартиру в Гринвич-Виллидж, двадцатидевятилетний Чин уже исчез. В то время как Винсента сразу же не удалось найти, его братья Марио и Ральф вступили в схватку с детективами, разыскивавшими его на Салливан-стрит. В одной из стычек Марио был арестован за нападение на офицера после того, как детективы нашли в его машине топор и бейсбольную биту. Позднее обвинения были сведены к нарушению общественного порядка, и оба брата отделались штрафами.
Через три месяца после того, как Костелло был застрелен, Винсент вошел в полицейский участок в Мидтауне и спросил: «Вы хотите, чтобы я участвовал в деле Костелло?» Жуя жвачку, веселый Джиганте улыбался в камеры, пока его обвиняли в покушении на убийство. Для этого поединка бывший боксер взял в свой угол Мориса Эдельбаума, одного из самых опытных и дорогих адвокатов в городе. Все, что Эдельбаум мог сказать о внезапном исчезновении Джиганте после стрельбы по Костелло, — это то, что он был за городом, примерно в пятистах милях от него. Не менее непонятно, как Джиганте собрал 100 000 долларов, чтобы выйти под залог из тюрьмы Томбс, и как он смог позволить себе нанять Эдельбаума. В то время двадцатидевятилетний Джиганте был женат, имел четверых детей и числился уборщиком со скромной зарплатой в финансируемом из федерального бюджета проекте строительства жилья в Гринвич-Виллидж. На самом деле это была работа, которую он получил благодаря влиянию мафии в строительной отрасли. Более чем вероятно, что Дон Вито оплатил дорогостоящие судебные издержки Чина.
