Как трактовать изображение я не знала, но и просто отставить чашку не получалось. Нечёткие разводы на её стенках притягивали взгляд и крылья подсказывали, что лучше прислушаться к предупреждению.

– Альена, я не настаиваю на откровениях и не прошу затрагивать неприятные темы, – ответил Вольгард, отвлекая меня от незамысловатого гадания. – Если хочешь, можем молча прогуляться, но я не лукавил говоря, что хочу узнать о тебе больше и лучше понять.

– Мне тоже хочется получше узнать тебя, – робко улыбнулась, – но боюсь спросить что-нибудь не то и…

– Зря, – дракон неожиданно рассмеялся, – прошлое у меня, конечно, бурное и насыщенное, но я ни о чём не жалею.

– Даже о том, что стал наёмником? – не удержалась. – Это ведь так опасно…

– Моя мать была светлым паладином и Верховным судьёй империи драконов, а отец – командором Огненной стражи. Нянек мне заменили солдаты из его штаба, а любимой игрушкой был дубовый меч и воинский шлем, который в шутку связала бабушка, – на губах дракона расцвела тёплая улыбка.

Он дорожил этими воспоминаниями, и я невольно улыбнулась в ответ, представив маленького Вольгарда в вязанном шлеме с игрушечным мечом в руках. Это было мило, хоть и совершенно не вязалось с образом сурового наёмника. Но больше поразило, с какой нежностью он говорил о близких.

– Бабушка у меня командовала отрядом Карателей, сражавшихся с Тенями Сумеречного мира, – продолжила дракон, – даже игрушечный шлем она украсила мощнейшими защитными рунами, и когда вырос, всё равно долгое время носил его с собой в кольце-хранилище в качестве оберега.

– А он…

– Пропал много лет назад во время сражения в одном из миров, – ответил Вольгард, – из вещей, напоминавших о родных местах, уже ничего не осталось, но вернуться я никогда не хотел.

– Почему? – удивилась, и тут же прикусила язык. – Прости, если слишком личное…

– Нет, не слишком. И это не связано со страшной трагедией или невосполнимой потерей, – заверил меня Вольгард, – просто я с детства понимал, что не чувствую себя в этом мире. Меня манили иные горизонты, и семья чувствовала это. В двенадцать лет бабушка отвела меня к Оракулу, и та подтвердила, что свою судьбу я найду в иных мирах, а в родном – загублю себя и никогда не обрету счастья.

– А твои родители? Как они отреагировали? – любопытство взяло верх, а вместе с ним пришла и смелость. Больше не боялась задавать вопросы и хотела узнать о Вольгарде как можно больше.

– Семья сразу приняла мой выбор, – продолжил дракон, – бабушка и мама знали по себе, каково идти к мечте, когда против тебя древние законы и вся империя. Они не желали мне такой доли. А отец признался, что и сам не раз сбегал из родного мира, хоть и всегда возвращался. Знал, что его судьба именно там.

– Его тоже вело пророчество?

– Чёрные драконы путешествуют по мирам испокон веков. Умение чувствовать, какой мир станет судьбоносным – у нас в крови, – пояснил Вольгард, – после предсказаний Оракула и разговора с родителями меня отвели к Дангару Сэдха, самому опытному путешественнику по мирам и командиру гильдии межмировых наёмников. Он стал моим наставником, и в девятнадцать лет я впервые покинул родной мир.

– И больше никогда не возвращался? – спросила, испытав невольный укол светлой грусти. Перспектива увидеть иные миры захватывала, но я бы не смогла так легко расстаться с близкими…

– Первые двести лет путешествий я регулярно возвращался…

– Кхе… – я закашлялась, подавившись печеньем, и Вольгард шустро выудил из кольца хранилища флягу с водой, – спасибо, – просипела, сделав несколько глотков.

– Что тебя так удивило? – дракон окинул меня задумчивым взглядом.

– Двести лет…

– Разве это много? – теперь удивился Вольгард, а когда назвала продолжительность жизни на Земле, брови дракона взлетели на лоб. – Пожалуй, не буду называть свой настоящий возраст… – задумчиво протянул.

– Почему?! – возмутилась.

– Мне не хватит запасов воды, чтобы отпоить тебя, – подмигнул дракон, а через миг мы оба рассмеялись.

Всё же, зря я так боялась этого разговора!

Вольгард умело сглаживал острые углы, не заходя на опасные откровения, но отвлекая от навалившихся совместных проблем. Мне совершенно не хотелось возвращаться в особняк.

– Теперь я понимаю, почему ты не боишься нового и быстро всему обучаешься – привычка из прошлой жизни, – задумчиво произнёс дракон, – если бы я знал, что мне отмерено так мало, спешил бы жить, не оглядываясь назад. Лишь бы успеть обрести себя, оставить след, принести пользу и не потратить бесценные годы впустую.

– Вот я всегда и спешила… – прошептала, закрыв глаза и вспоминая свои головокружительные взлёты и падения.

Мой путь к вершине не из лёгких. Было много боли и слёз. А ещё моментов, когда от усталости сходила с ума, спала между репетициями в гримёрной и забывала поесть из-за чудовищного расписания. Иногда казалось, что не выдержу, сломаюсь так и не воплотив в жизнь мечту. Но я ни разу не помышляла о том, чтобы всё бросить!

Моя первая наставница по вокалу как-то сказала, что поражение начинается с мыслей. Если ты опускаешь руки и не веришь в себя, то почему это должны делать другие? А если готов сражаться, выкладываешься на полную, не упуская ни единого шанса, то уже не можешь считать себя проигравшим, даже если не пришёл к финишу первым.

Когда моя карьера только начиналась, я толком не понимала слов наставницы, меряя успех мимолётными достижениями. Но жизнь быстро разбила розовые очки, а опыт в долгосрочной перспективе оказался намного ценнее «короны одного дня». Ведь далеко не все проходят испытание славой, ломаются очень талантливые и даже гениальные.

– Альена? – заметив перемену в моём настроении, Вольгард насторожился.

– Всё хорошо, – улыбнулась, прогоняя тяжёлые, но такие ценные воспоминания.

Они выковали мой характер, а последующие битвы закалили. Я никогда не останавливалась на достигнутом, ставя перед собой всё новые и новые цели. Спешила, хваталась за все роли и мечтала прожить как можно больше жизней, пусть даже только на сцене.

Интересно… А это может считаться знаком свыше, что и я с детства грезила иными мирами и искала себя в чужих судьбах и обличьях?

– В родном мире я была оперной дивой, – неожиданно призналась, чувствуя, что именно этим хочу поделиться. – Выступала на сцене и пела, исполняя разные роли…

– Я понимаю, о чём речь, – в синих глазах дракона отразилось неподдельное восхищение, – помню, как ты пела в камере и в храме, когда спасала и выводила заблудшие души из лабиринта. У тебя невероятный голос, Альена. Магический…

– Последнее - в точку, – смущённо улыбнулась, – с его помощью я управляю Даром.

За долгие годы после выступлений я слышала немало восторженных слов, но сейчас чувствовала себя, как во время первого выхода на сцену. И эта забытая робость придавала беседе особую прелесть, заставляя вновь ощущать себя юной.

– Я имел в виду немного другое, – рассмеялся Вольгард. – Твоё пение проникает в душу, пробивая все щиты и вытягивая на поверхность самые потаённые эмоции. Когда впервые услышал его, не мог поверить, что человеческий голос способен передать такую гамму чувств.

– Поэтому и решил, что пели сирены?

– Именно, – кивнул, – ну… и ещё потому, что гнилая душа не способна на подобные эмоции, а тогда я видел в тебе Скарлет.

Я невольно поёжилась. Обстоятельства нашего знакомства, мягко говоря, не располагали к светлым чувствам. Но сейчас прекрасно понимала мотивы и боль Вольгарда. На его месте я бы, наверное, поступила также. А может… и вовсе добила леди Янгроу ещё на берегу.

Когда моя сестра и сын погибли по вине пьяного водителя, первое время мечтала пристрелить его собственноручно. Только осознание, что это не вернёт близких, но сделает меня такой же убийцей, помогло вовремя остановиться и сохранить рассудок.

– Если бы не вмешательство Гаррета, всё могло закончиться плачевно, – голос дракона дрогнул от злости и… раскаяния. – Мне жаль, что я не разглядел за внешностью Скарлет другую душу…