Пряха…

– Моё почтение Прядильщице судеб, – поклонился, насколько это было возможно. К Пряхам, в отличие от Ткачей, я не испытывал ненависти и по-своему уважал их. Хотя и не понимал как, имея такую власть и возможности, они допустили рождение Ангаарха?

– Судьбы миров неисповедимы, а Тьма, живущая между нитями Паутины, скрывает своих чудовищ даже от тех, кто прядёт Паутину времени, – уклончиво ответила Пряха, прочитав мои мысли словно открытую книгу, – но как рассвет невозможен без сумрака ночи, так и миры увянут без магии Теней.

– То есть, Ангаарх нужен для равновесия?! – прошипел, не успев вовремя прикусить язык. Понимал, что не стоит грубить, раз пришёл просить об откупе для Солы, но ярость вспыхнула сухой соломой, на миг затмив разум и здравый смысл.

– Чудовище тысячи теней напрочь лишено света, а потому опасно для всех миров и должно быть уничтожено, как и созданные им монстры, – голос Пряхи растекался по храму перезвоном хрустальных струн.

Обманчиво мягкий и бархатный, будто сотканный из шёпота южной ночи и шелеста пустынных дюн. Он гипнотизировал своей глубиной, но непостижимые для смертного слова поражали своей холодностью и отрешенностью.

Пряхи не умели чувствовать, для них эмоции были лишними, они мешали глубже понимать Равновесие миров. Но в отличие от Ткачей они всё же знали, что такое Честь и Долг.

– Но и абсолютное добро, лишённое темных отражений, может ранить сильнее заточенного клинка, – неожиданно добавила Прядильщица. – В чистом виде Свет равносилен беспощадному Хаосу, а мир не может существовать без Тьмы и полутени, но я пришла на твой Зов не для того, чтобы обсуждать законы мироздания. Ты хотел забрать часть Долга Сольенны Янгроу, но это уже сделали до тебя.

– Что? – опешил. – Кто?! Когда?

– У меня нет права говорить об этом, – Пряха направилась вглубь храма, жестом позвав за собой, – но раз ты поставил на кон всё, чтобы спасти эту душу, имеешь право лично услышать её исповедь и принять участие в суде Ткача, рискнувшего Равновесием ради собственных амбиций.

По храму эхом разлился тихий шелест шелков и перезвон браслетов, украшающих тонкие, затянутые в чёрные перчатки руки Пряхи. Прядильщица двигалась бесшумно, словно ступала по воздуху или парила над полом. Но когда я последовал за ней, раздался звук шагов, напоминающий, кто здесь смертное существо, а кто Вершитель судеб. Но это волновало меня в последнюю очередь, куда больше зацепили слова о том, что смогу вновь встретиться с Солой. Хоть на миг…

– Подойди ближе, – Пряха замерла у центрального алтаря, расположенного напротив статуи Творца.

Неизвестный скульптор изобразил Забытого Бога в его излюбленном образе вечного странника – в дорожном плаще и наброшенном на лицо капюшоне. Только вместо сумы, в руках он держал клинок и художественную кисть, с которой стекала мерцающая краска. Присмотревшись, увидел на запястьях надписи: «разрушитель» и «создатель».

– На протяжении жизни каждая душа не раз делает выбор между светом и тьмой, хаосом и созиданием, – пояснила Пряха, – каждое решение определяет не только её дальнейшую судьбу, но и то, в какие двери она войдёт после смерти.

Статую неожиданно охватило белоснежным сиянием и над кистью с краской вспыхнуло моё имя!

– Тропа твоя отлита из стали, а судьба – вечный бой, но эта борьба созидательная, – пояснила Пряха, – ты всю жизнь использовал Силу во благо, защищая слабых и сражаясь со злом, поэтому имеешь право находиться здесь во время Священного суда на стороне Творца.

– А кто будет с противоположной стороны? – насторожился.

– Тот, кто окажется виновен в нарушении Вечного Закона, – Пряха кивком указала на алтарь. – Положи сюда тело Сольенны и зажги девять свечей.

Едва исполнил приказ и вспыхнул последний огонёк, от статуи Творца отделилась неясная тень. Скользнув к нам, она принялась трансформироваться, постепенно обретая знакомые и до боли родные черты…

– Сольенна Янгроу, ради того, чтобы стать истинной парой Вольгарда Вэйри ты провела ритуал изменения судьбы, – голос Пряхи звучал холодно и безразлично, наполняя храм зимней стужей. – Ты знала о рисках, но всё равно согласилась принять чужую судьбу и обязательства. А получив шанс, не совладала с новым Предназначением, – продолжила Пряха, – но двое Творцов, связанных с тобой одними Печатями, готовы разделить твой Долг и забрать часть наказания, – в шаге от статуи вспыхнуло марево портала и из него вышел… Гаррет?!

Его ожидал увидеть в последнюю очередь, но взгляд невольно зацепился за искрящийся браслет, украшающий левое запястье Хозяина океана. На нём красовались серебряные кольца, в точности повторяющие браслет, который мне подарила Сола.

Я знал, что на протяжении десяти лет она приносила Дары океану, моля сирен и Хозяина уберечь её истинного от бед, а одиннадцатый браслет отдала мне, когда появились татуировки пары. Но то, что Гаррет всё это время хранил её подарки, могло означать лишь одно… Он и был предназначен ей судьбой.

– Сольенна Янгроу, храм Искупления готов выслушать твою исповедь, – добавила Пряха, отступая на шаг. На несколько мгновений в храме повисла тишина. Густая, давящая, заполняющая собой пространство. Она оплетала снежным коконом, и в душе всё стыло от тоски и застарелой боли.

– Я… – Сола скользнула к алтарю, замерев между мною и Гарретом.

В аквамариновых глазах застыла скорбь и сожаление, только я вдруг окончательно осознал, что не жалею о наших чувствах, а лишь о том, что не сумел защитить её светлую душу от козней Ткача.

– Я действительно провела ритуал изменения Судьбы, – уже уверенней продолжила Сола, словно прочитала всё по моим глазам. – Но не раскаиваюсь в этом. Я знала, что Вольгард ещё не встретил пару и его сердце свободно. И я не просила Богов приворожить его, а лишь дать мне шанс стать ему настоящей истинной.

– Твоё желание было чистым, как и помыслы, – подтвердила Пряха. – В отличие от намерений той, что прочитала твоё будущее в зеркале Вечности и решила воспользоваться этим знанием в угоду собственным амбициям.

За статуей вспыхнул ещё один портал и из него выскользнула та самая Ткачиха, пытавшаяся отговорить меня от ритуала Искупления.

– Сойран… – голос Гаррета вибрировал от ярости и злобы. Он едва сдерживался, чтобы не свернуть шею паучихе и, видит Бездна, я готов был подсобить ему в любой момент!

– Ткач превысила полномочия, сыграв на твоих слабостях и подкинув книгу с описанием ритуала, – продолжила Пряха. – Она знала о пророчестве, полученном тобой в детстве, и намеренно обставила твою встречу с Вольгардом так, чтобы ты приняла его за истинного.

В аквамариновых глазах Солы плеснулись шок и неподдельное удивление, а лицо проклятой Ткачихи побагровело от гнева.

– Я сделала это ради Равновесия! – воскликнула она. – Я видела будущее, в одном из вариантов Вэйри и его драконы покинули наш мир…

– Ложь! – отрезал. – Я никогда бы не бросил Первых на растерзание тварям…

– Речь о возможных вариантах, – перебила меня Пряха, – на каждый виток судьбы их может быть от нескольких десятков до тысячи, и даже больше. Но речь не об этом, а о мотивах Сойран.

– Долг Ткача - следить за всеми возможными вариантами и исключать те, которые могут причинить вред Равновесию, – с вызовом воскликнула паучиха.

– Твоего преступления это не отменяет, – парировал Гаррет, – подкинув Сольенне книгу ты нарушила Кодекс о невмешательстве и изменила ход времени. Не встретив в ту ночь Вольгарда, Сола дождалась бы того, кто действительно был предначертан ей Судьбой.

– И этот мир полетел бы в Бездну! – прошипела Сойран. – Смертные всегда выбирают худший из возможных вариантов, и если бы я не нашла способ привязать Вэйри к этому миру с помощью истинной пары…

– Подонка нельзя удержать светлыми чувствами, – перебил её. – Если бы я был способен обречь Первых на погибель, ничто не помешало бы мне похитить Сольенну и всё равно уйти.