Мне потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя, после того, как я положила трубку. Родители… я как-то резко и с концами оторвалась от них, приехав в Москву, и теперь мне были странны их попытки контролировать мою жизнь. Появляется чувство, что они не вправе этого делать, ведь я уже столько достигла самостоятельно, своим умом. А если взять в расчет и те факты, кем я стала, особенности моей звериной сущности и память о прошлой жизни… Это тоже понимания не добавляет. Когда осознаешь, что во всех смыслах старше и имеешь больше жизненного опыта в таких областях, которые им и не снились, трудно воспринимать примитивные поучения.

Глубоко вздохнув, встряхнувшись, я снова взялась за работу. Дела, как ни кинь, сами собой не решатся.

Углубившись в процесс, я очнулась, лишь когда Крис вошел, заявив:

– Лео, домой бы пора. Время-то уже ого-го. Последние посетители и те разошлись.

– Ой, и правда времени много, - воскликнула я, выудив часы из-под кипы бумаг. Пора заканчивать.

– Давно пора. Андре, небось, волнуется, куда ты запропастилась.

– Он знает, что я допоздна работаю, - я поставила финальную точку и сложила документы ровной стопкой. Встала из-за стола и стала собираться. - К тому же я сейчас минут через пятнадцать дома буду.

– Я провожу тебя.

– Не стоит. Тут всего ничего.

– Хотя бы до стоянки. Так всем будет спокойнее.

– Ну хорошо.

Минут через пять мы вместе вышли из клуба, и за нами тщательно закрыли дверь. Вот, собственно, и служебная автостоянка. Мой мотоцикл смотрелся на ней очень одиноко. Хотя нет, на противоположном конце притаился еще один. Тоже классический Харлей, только покрупнее, помассивнее.

– Твой? - спросила я, кивком указывая на железного коня.

– Ага. Неделю назад наконец-то прислали моего старого друга.

– Прислали? Если через границу, то, небось, содрали три шкуры.

– Да не. Я ж по старым каналам, через диппочту.

– Не бывает бывших агентов?

– Что-то вроде того.

– Это хорошо.

– Ты не сердишься?

– С чего бы? Это замечательно, когда свои своих не забывают. Если бы не некоторые наши… ограничения в публичности, то наших во властных кругах было бы больше.

– Чтобы влиять на политику?

– Скорее, чтобы защищать тех, кто скрывается в ночи. Во многих случая наша анонимность шита белыми нитками.

– Ты хочешь сказать…

– Мы не можем таиться от людей вечно. Когда-нибудь нам придется выйти на свет, объявить о своем существовании. Нам всем и сразу. И, возможно, скоро.

– Почему всем сразу? Чтобы люди поняли, как нас много?

– Именно, и не решились нас истребить. Если развяжется война, то, сомневаюсь, что победят люди. Ну да ладно, такие глубокомысленные разговоры не ведутся на стоянке. Да и пора уже.

– В самом деле. Доброй ночи.

– И тебе.

Когда я садилась на мотоцикл, что-то заставило меня обернуться и всмотреться в темные улочки. Между лопатками зачесалось. Такое ощущение, что за нами кто-то следил. Я принюхалась.

Нет, ничего подозрительного не чувствовалось. Хотя это город. Тут повсюду запахи людей, и вычленить подозрительный весьма непросто, так как не ясно, чем именно он должен выделяться.

Мысленно сплюнув, я завела мотор. До первого светофора ехали вместе с Крисом, потом мальчики налево, девочки направо. В голове осталась лишь одна мысль: "Домой-домой-домой!" Все-таки устала. Определенно, вредно расслабляться!

Как и до этого, Андре ждал меня, словно примерная жена. Еще бы передничек для сходства! Но сегодня у меня и в мыслях не было подтрунивать. В конце концов, возможно, ему приходилось хуже. Он "общался с родней", в то время как я занималась любимым делом.

Не переставая быть джентльменом ни на секунду, Андре помог мне снять куртку, а потом почти робко обнял, сказав:

– Я скучал.

– Я тоже, - мои руки сами собой взяли в кольцо его талию. - Как "родственники"?

– Как ни странно, но не так плохо, как могло бы быть. А знаешь, что самое лучшее?

– Что же?

– Они уже спят, а мы нет. И можно спокойно пообщаться. Ты, наверное, проголодалась?

– Есть немного.

– Тогда пойдем на кухню, я приготовил кое-что.

Андре, как всегда, приуменьшил. Этим "кое-чем" не погнушались бы и высшие слои общества! Утка с яблоками, запеченный картофель, салаты, воздушный ягодный десерт… Желудок предвкушающе заурчал, и я решила, что лопну, но все попробую!

Я села за стол, маг принялся за мной ухаживать, украдкой кидая до жути умилительные взгляды. Уже сражаясь с десертом, я заметила:

– Начинаю находить плюсы в совместной жизни.

– В самом деле? Оставайся насовсем, и я буду хоть каждый час готовить!

– Фей домашнего очага, - улыбнулась я. - Всегда удивлялась, как ты поддерживаешь в порядке такой большой дом! И если у плиты я тебя видела, то с веником или пылесосом - никогда.

– Ну, у магов свои секреты.

– И как зовут эту секретную домработницу? - подмигнула я.

– Ну, все не совсем так, - неожиданно смутился Андре, косясь куда-то в угол. - Хотя помощник, действительно, имеется.

– Неужто Курай свое обучение отрабатывает?

– Нет. Просто когда я покупал этот дом, он был совсем обветшалым, но это и правда бывший барский особняк. И, как и в любом очень старом доме, здесь не обошлось без дополнительных квартирантов.

– И один из них поступил к тебе на службу?

– Ну да, как к новому хозяину дома. Федор, покажись уже!

Я без подсказки обернулась в угол, из которого продолжительное время ощущалось что-то околомагическое. Почти одновременно с этим на табуретке возникло маленькое - по колено где-то, существо. Похожее на гнома, но куда более волосатое и с огромными глазами. Одет лишь в чистую длиннополую рубашечку, перехваченную кожаным пояском. Прекратив болтать мохнатыми лапками, существо спрыгнуло на пол, поклонилось и басовито представилось:

– Федор, - и чуть погодя, - Домовые мы, счастье в дом приносим.

От одной этой фразы я расплылась в улыбке. Сразу вспомнился советский мультик про домовенка Кузю. Собственно, о домовых я знала немного. Сталкиваться не приходилось, но слышала, что это то ли мелкие прощенные бесы, то ли одомашнившиеся духи. Поверьев и сказок о них - пруд пруди.

– Это Лео, - в свою очередь представил меня Андре. - Относись к ней, как к хозяйке дома.

– Неужто барин себе жену выбрал? - навострил ушки домовой.

– Не совсем, - улыбнулся Андре. - Но тем не менее.

– Понял, Барин. К вашим услугам, сударыня. Этому дому-то давно женская рука треба.

– Это не совсем ко мне, - усмехнулась я.

– Не страшно, - отмахнулся домовой. - Коли понадобиться, немедленно кличте.

– Хорошо, Федор.

– Да, киска у вас знатная.

– Миу? Вы уже познакомились?

– Конечно, - кивнул Андре. - Кошки чувствительны к различной нежили в принципе, так что домовым никогда от них не укрыться. Ты ведь и сама почти замечала Федора.

– Ну да. Только списывала это на нестабильный магический фон.

Сам Федор, обронив "пойду я хозяйство вести", просто исчез. Растворился в воздухе. Андре прокомментировал:

– Обычно домовые стараются оставаться невидимыми и неслышными для всех обитателей дома. Не любят выдавать своего присутствия. Показываются только хозяевам, и то, если те знают с кем имеют дело, ну или в крайних случаях. Вообще домовой привязан к дому.

– А если дом разрушится?

– Плохо будет. Тогда домовые принимают облик призрачного пса и пытаются найти новый дом.

– Что, и в квартиры вселяются?

– Если другого выхода нет. Квартиры они недолюбливают.

– Ясно. А как он у тебя с бытовой техникой ладит?

– Федор очень быстро учится. К тому же обладает примитивной бытовой магией. Да и сильные они, как муравьи, хоть по виду и не скажешь.

– Ты ему хоть платишь?

– Конечно, натурой.

– Что, блюдечко молока и кусок хлеба?