Как-то так получилось, что друзья в тот вечер напились до совершенно непотребного состояния, и Пигмалиону под конец попойки чудилось, что статуя не только двигается, но и разговаривает с ним. Утром, разумеется, статуя вновь была всего лишь изваянием из слоновой кости. Но слова Эгалия прочно засели в голове Пигмалиона.
Нужно всего лишь верить.
Безоговорочно. Без малейших сомнений.
Глава шестая
Очень трудно выносить тех, которые говорят: "Смерти нет" или "Смерть не имеет значения". Смерть есть и она имеет значение, и ее последствия неизбежны и непоправимы.
Клайв С. Льюис
В этом доме я не люблю бывать. Каждый раз, когда все-таки приходиться идти к гарктважам, меня охватывает нервная дрожь. Хотя ничего зловещего в нем нет — дом как дом, тысячи таких в столице. Теневой облик этого строения тоже не выглядит пугающим — просто стены оплыли контурами, окна потеряли строгую форму, отчего здание напоминает глинистый берег, покрытый дырками осиных гнезд. Наверное, в этом и дело — гарктважи напоминают мне насекомых, а я их с детства недолюбливаю.
Однако работу надо делать, пусть даже она и не нравится.
Дождавшись, когда из подъезда вынырнет спешащий куда-то жилец, я вошел в дом и поднялся на лифте на последний этаж. Повелительница — у гарктважи матриархат — обитает в подвале дома, соответственно, по этажу можно судить о степени приближенности к ней подданных. Впрочем, что бы понять, что мой знакомый — неудачник, не обязательно знать, что он обитает на последнем этаже.
На мой звонок дверь открыл типичный, вернее, карикатурный студент. Длинный и тощий, с серым унылым лицом и мешками под глазами. Я перешел на теневое зрение и неопределенного цвета джинсы с футболкой преобразовались в серую шкуру. Внешне гарктважи похожи на богомолов — сутулое тело опирается на две пары ног, выгнутых голенями назад, еще пара конечностей — меньше и с развитыми пальцами — почти всегда сложены перед грудью. Только голова больше похожа на лошадиную. Зрелище и без того унылое, но Мгрнил-359 умудряется выглядеть несчастнее остальных своих сородичей. Думаю, основная причина в его порядковом номере. Всего в этом улье обитает как раз триста пятьдесят девять гарктважи. То есть, я хочу сказать, если при рождении получил, например, имя Последний, то это как-то не располагает к радужному восприятию действительности. Бывают случаи, когда стартуя с крайне невыгодной позиции, человек (ну или любое разумное существо) добивается высокого статуса. Но это точно не про моего знакомца.
Проблема Мгрнила-359 в том, что он идеальный гарктважи. Он истово верит в то, что "улей превыше всего", "Повелительница — мудрая и любимая мать", "жертвовать собой во благо улья — почетная обязанность каждого" и прочие императивы, внушаемые ближайшим окружением Повелительницы. При этом так же искренне не понимает, почему его преданность улью до сих пор не оценена по достоинству. Понятное дело, что Повелительница знать не знает, да и не желает знать о каком-то триста пятьдесят девятом своем подданном, а ее фавориты относятся как раз к тем особям, которые придумывают эти лозунги, но сами им не следуют. Но у меня язык не повернется открыть Мгрнилу-359 эту циничную правду. Да и не поверит он мне.
— Это ты, Фокс-100? Будь благословенна Повелительница, дозволившая лицезреть тебя своему верному сыну!
Никаких других "Фоксов", естественно, он не знает. Но гарктважи с большим порядковым номером не в состоянии представить, что есть существа вообще без номера. Для него это стало бы крушением реальности не меньшим, чем для человека узнать, например, что Земля все-таки плоская. Вот Мгрнил-359 и присвоил мне сотый номер, что, с одной стороны, позволяет ему избежать крушения реальности, а с другой — льстит самолюбию. Мгрнил-100, скажем, не станет с ним вот так запросто общаться.
— Будь благословенна Повелительница! — произнес я традиционную фразу. — Успешны ли твои труды на благо улья, брат?
— Старания мои велики, — понурился Мгрнил-359, - Но мне порою кажется, что их недостаточно. Я ведь мог бы приносить куда больше пользы! Но потом мне становится стыдно за подобное самомнение. Ведь Повелительница учит, что каждый необходим улью на том месте, которое ему определено!
— Не отчаивайся, брат! — поспешил я повернуть разговор в нужное мне русло. — Рано или поздно твои старания оценят. Если будет угодно Повелительнице. А поддерживать чистоту в улье — большой труд и ответственность. Ты ведь этим до сих пор занимаешься?
— Истинны твои слова, — закивал гарктважи. — Тяжелый, но необходимый труд!
— А помнишь, как мы с тобой обследовали закрома улья?
Это случилось года два назад. Кто-то повадился воровать продукты из обширного склада, который гарктважи создали частично в подвале дома, а большей частью — в разветвленных ходах под ним. Первым это заметил именно Мгрнил-359, уборщик улья. Он доложил своему наставнику, тот — своему и так весть по цепочки дошла до Повелительницы. Та попыталась выявить вора своими методами, а когда ничего не получилось — наняла нас с Алексом. Вора мы нашли, но сейчас меня интересовало совсем другое. Во время расследования, я обшарил весь немалый склад и видел там много интересных и неожиданных вещей. Гарктважи повадками весьма напоминают сорок. В том смысле, что кроме полезных вещей тащат в улей то, что — как им кажется — может когда-нибудь пригодиться. Притом критерии отбора для меня так и остались загадкой. Особенно когда в одном из темных отнорков я наткнулся на торчащую из кучи мешков, свертков и ящиков задницу. Нет, в принципе, сия часть тела с прилагающимися длинными стройными ногами была изготовлена весьма талантливо и в другой ситуации выглядела бы даже эротично. Но в тот момент находка показалась мне крайне нелепой. Из серии: "Иду себе, иду, и тут — внезапно!"
Тогда я посмеялся и забыл о находке, но воспоминания Алекса подтолкнули и мою собственную память. Я тоже, разглядев в полумраке, что там такое белеет, испытал мгновенный укол страха. Но теневое зрение сразу подсказало — то, что я вижу, никогда не было живым человеком, так что толком испугаться не успел. Если бы не нелепость ситуации, тот случай мне и не запомнился бы.
Были у меня, правда, серьезные сомнения. Найденную скульптуру я вблизи не рассматривал, и никаких причин считать ее частью искомого артефакта не было. Но мое чутье говорило — это она! А я привык доверять своему чутью.
Вот непосредственно сейчас у меня почему-то встали дыбом волоски на загривке, хотя никакой непосредственной угрозы в этом здании я не мог себе представить. Гарктважи, несмотря на свою численность и дисциплину, миролюбивая раса, да и бойцы из них аховые — слабые и неуклюжие. Да и я ничем их пока не оскорбил…
Внизу рявкнуло, гулко прокатившись по лестничному колодцу и заставив меня застыть. Несколько мгновений весь дом пребывал в таком же застывшем недоумении. Потом на лестничные площадки стали выбираться растерянные гарктважи. А снизу уже доносился, нарастая, знакомый мне шум — обрывки криков и предсмертных стонов.
"Вик! Не смей! Это не твое дело!"
Не обращая внимания на протесты Хайши, я, прыгая через целые пролеты, понесся вниз. Подспудная тревога оформилась в понимание — за мной кто-то следил! Начиная с того момента, как я вышел из конторы, это ощущение не давало мне покоя. Слишком слабое, что бы я осознал, в чем дело, но достаточное, что бы насторожить.
Меньше чем через минуту я уже стоял на первом этаже, сквозь зубы проклиная вспыльчивого аякаси — отбитые сквозь тонкие подошвы кед ступни онемели. По лестнице горным обвалом стучали многочисленные ноги. Опомнившиеся гарктважи спешили на зов Повелительницы. А вот из самого входа в подвал — с развороченным взрывом косяком и лежащей на полу дверью — не доносилось ни звука.
"Вик! — взмолилась Хайша. — Не лезь туда! Если это тот самый демон, ты против него как муравей против медведя!"
