– Ты оставил брата на месте битвы? – поднял бровь Ашег.

Учай вспыхнул:

– Тот, с кем мы дрались, был хуже всякого лесного духа! Это не человек! А пособник его, с головой будто объятой пламенем, – такой могучий шаман, каких не сыщется ни в наших землях, ни у мохряков на Холодной Спине, ни у медвежьих людей…

Жрец с сомнением хмыкнул:

– Одним взмахом пустых рук он убил Урхо, даже не коснувшись его! – воскликнул юноша. – Нет, боги отвернулись от нас… Послушай, я желаю, чтобы нынче ты поднялся в Дом Ветра, принес там жертвы и спросил, чем мы провинились перед богами!

Ашег поморщился и ничего не ответил, но Учай продолжал:

– Спроси Варму, как мы сможем загладить вину, и попроси его помощи в грядущей битве с вражеским шаманом…

Он указал пальцем на скалу, над которой виднелся каменный дом, почти неотличимый снизу от груды камней. Ткнул пальцем… да так и замер с вытянутой кверху рукой.

– Над скалой дым! Это ты развел огонь?

– Нет, – озадаченно ответил Ашег.

– Тогда это они! – заорал Учай. – Они забрались в наше святилище, чтобы осквернить и разорить его!

– А если это кто-то другой? – усомнился жрец.

– Кто еще посмел бы, кроме нечестивых арьяльцев? Я догадывался, что они станут искать убежище, – так и вышло! Там, наверху, в твоем храме – чужаки! Наверняка они развели огонь, чтобы съесть жертвенную пищу!

– Но там нет пищи.

– Сделай же что-нибудь! Изгони их!

– Бог сам знает, кого и зачем он пускает под свой кров, – резко сказал Ашег, глядя на зарвавшегося юнца сверху вниз. – Когда Варма сочтет нужным изгнать кого-то, даже камни побегут прочь!

– И долго нам ждать, пока Варма изъявит свою волю?

– Столько, сколько нужно, – холодно ответил Ашег.

– Вот как? Тогда я изъявлю ее. Прямо сейчас!

Учай шагнул к жрецу, сгреб в горсть связку амулетов на его груди, рванул на себя и с силой встряхнул:

– Выполняй свою работу, жрец! Делай нас неуязвимыми для стрел и ножей! Делай невидимыми, чтобы мы смогли подобраться поближе!

– Остановись, сын вождя! – воскликнул изумленный такой наглостью Ашег. – Гнев и горе помутили твой разум! И не вздумайте лезть в Дом Ветра без моего дозволения! От тебя отвернутся боги!

– Я больше не сын вождя, а сам вождь, – прошипел Учай. – Ашег, ты что, ослеп? Твой храм захватили чужаки, а ты тут несешь чушь и теряешь время… Соглашайся на нашу помощь, пока мы готовы помогать! А не то, смотри, – первым сейчас туда пойдешь! Вместе с дочерью! Ты ведь готовишь ее в жрицы? Вот пусть и покажет, на что она способна…

– Хватит пустых речей, – повторил Ашег с досадой, хотя сердце его словно стиснуло холодной рукой. В этом невзрачном юнце, которого прежде никто не замечал рядом с его могучим братом, казалось, прежде дремало, а теперь пробуждалось, скаля клыки, нечто хищное и опасное. – Я сам туда пойду.

Учай отпустил его и махнул рукой остальным:

– Следуйте за нами!

Затаившийся в скалах молодой охотник крикнул горной птицей, привлекая внимание Ширама. Тот появился рядом так быстро, что ловчий не успел убрать ладони от рта.

– Идут?

Парень кивнул, указывая на тропу. Между деревьев внизу у подножия скалы мелькали расшитые костяными бляхами кожаные доспехи ингри.

– Как быстро они нас выследили… Что ж, отступать здесь некуда.

Ширам подумал, что лукавит перед своим единственным подчиненным. Будь он сейчас один, ему бы не составило особого труда исчезнуть прямо из-под носа у дикарей. Но раненый царевич… Да и Хаста – вряд ли он сумеет карабкаться по отвесным скалам, цепляясь за едва заметные выступы и трещины.

– Значит, так, – глядя на крадущихся среди сосен ингри, тихо заговорил саарсан. – Я оставлю тебе все стрелы. Бей как можно чаще и точнее. Заставь их остановиться и начать прятаться. Они не достанут тебя за этими камнями. Как только увидишь их на тропе – начинай.

– А ты? – явно не желая оставаться один на один с врагом, настороженно спросил ловчий.

– А я спущусь и зайду сзади.

– Но их там много!

– Когда они начнут прятаться, каждый найдет себе отдельное убежище. Мое же дело – чтобы оно стало для них могилой. Все, приступай…

Ширам протянул охотнику полный колчан с привязанным к нему пучком стрел, собранных на месте ночной схватки, и пошел наверх, к святилищу.

Возле разведенного Хастой огня лежал, закусив губы от боли, бледный, покрытый испариной мальчишка, которого сейчас язык не поворачивался назвать наследником престола. Заметив входящего Ширама, он поглядел на него то ли с мольбой, то ли со смертной тоской. Ширам молча подошел к склонившемуся над царевичем рыжему жрецу.

– Он будет жить? – на мгновение остановив на царевиче взгляд, спросил накх.

– Теперь, когда я сварил зелье, – будет, – с вызовом ответил Хаста. – Начиналась лихорадка…

– Это хорошо, что твое снадобье подействовало. Но плохо, что нас заметили ингри. А я предупреждал, что дикари близко. Если тебе так нужно было развести костер, тебе следовало попросить меня – я бы сложил его так, чтобы он не давал дыма.

– Нас заметили? – побледнел жрец.

– Да. Они уже внизу, на тропе. Мы постараемся с ними справиться. Если получится, хвала богам. Если нет – ты должен спасти Аюра.

– Но как?

– Ты жрец. Спроси у хозяина святилища. Пусть он подскажет тебе.

– А если не подскажет?!

– Значит, ты никудышный жрец. Делай свое дело так же хорошо, как я – свое!

Ширам вышел из великаньего дома, легко перемахнул через изгородь и исчез из виду. Хаста стукнул кулаком по колену и разразился проклятиями:

– «Никудышный жрец»! Пусть отвалится злобный язык этого накха! Но пусть это печальное обстоятельство не помешает ему победить в битве с ингри… Хотя какая уж тут победа – один против целого племени! Сами себя загнали в ловушку… – Он принялся грызть ноготь, сумрачно глядя на царевича. – Что же делать? Что делать?!

– Не бросайте меня, – прохрипел Аюр.

– О, ты в сознании? Прости, малыш. То есть, лучезарный. Ты ведь сын живого бога! Говорят, юные арии слышат голоса богов, – может, и боги услышат голос юного ария? Моли Исварху о помощи!

Аюр крепко зажмурился, в уголках глаз заблестели слезы. На его лбу выступили капли пота, – видно, лихорадка возвращалась. Под кровлей вновь загудел ветер.

Хаста поднялся и встал в дверях, высматривая ингри. Он опасался увидеть толпу, бегущую вверх по склону. Слава Солнцу, дикарей поблизости видно не было, но где-то рядом свистнула стрела. Жрец поспешно спрятался под защиту стен.

Порыв ветра толкнул его так, что он покачнулся. Хаста обернулся и онемел от удивления – Аюр сидел на своей лежанке возле очага и к чему-то прислушивался. Ни следа боли не было на его лице – только настороженное внимание. Хаста открыл рот, чтобы задать вопрос, – и вдруг в ушах у него зазвенело и земля качнулась под ногами…

– Стойте здесь, – приказал охотникам Ашег на опушке леса. – Дальше я пойду один.

Ингри послушно остановились, лишь Учай возмутился:

– Это еще почему?

Жрец в упор поглядел на младшего сына Толмая. Что еще выкинет этот юнец? Может, он еще будет указывать жрецу, как служить богам? Он не ведает ни приличий, ни заветов пращуров и свиреп, точно росомаха!

– Ты готов потягаться силами с Господином Ветром? Кто ты такой, чтобы войти в его дом без приглашения?

– Я Учай, если ты еще не запомнил мое имя. Я сам назову его Варме. – Юноша сверкнул глазами и положил руку на арьяльский кинжал. – Не смей перечить мне!

Ашег уставился на него, утратив дар речи. Неужели гром небесный не разразит безумца?! Но Учай стоял как ни в чем не бывало. Не дождавшись ответа, он оттолкнул плечом жреца и скомандовал опешившим сородичам:

– Следуйте за мной! И старайтесь укрываться за валунами. Враг может быть настороже.

Он ступил на тропу и зашагал вверх. Ашег поплелся за ним, мысленно призывая на голову ослушника небесные кары. Но пока что то ли Варма был занят, то ли у бога были иные замыслы. Ингри спокойно поднимались все выше по склону, как будто святилище было пусто и дым над верхушкой скалы лишь привиделся им.