Зарни пробежался пальцами по струнам, подкрутил колок…

– Почему ревет большой медведь? – прошептала Кирья.

– Нетрудно понять. Он говорит, что мы нарушили границу, и вызывает нас на бой, – ответил Зарни. – Но мы не будем сражаться. Зачем? Мы не враги медвежьим людям, нам не нужна их земля. Нам просто надо пройти до пещеры, кое-что взять и уйти… Думаю, мы с ним договоримся. Варак!

– Да, господин? – дрожащим голосом пробормотал раб.

– Ты, кажется, скучал по дому?

Пальцы Зарни опустились на струны и быстро-быстро забегали по ним. Кирье показалось, что руки гусляра окутались туманом, а пальцев на них стало вдвое больше, чем раньше. «Словно два паука», – подумала Кирья, глядя, как пляшут на струнах длинные пальцы слепца. Прежде она часто, затаив дыхание, любовалась их танцем, а теперь ее вдруг передернуло от непонятного отвращения.

– Иди домой, Варак!

– Нет!!!

Отчаянный вопль Варака перекрыл глубокий, раскатистый голос Зарни, отозвавшийся эхом в скалах:

– Ты скучал по дому – так ступай! Вот же он!

Плечи Варака поникли, голова опустилась, словно из арьяльского раба вынули кости. Теперь он выглядел безвольным и вялым, как тряпичная кукла. По его лицу потекли слезы.

– Иди, иди, – говорил Зарни, а его пальцы бегали по струнам, творя волшбу. – Иди в Лазурный дворец, по которому ты так скучал. В Лазурный дворец, куда отправлял весточки, донося обо мне…

Гусли звенели. Варак вдруг встрепенулся. Спина его расправилась, губы растянулись в счастливой улыбке.

– Я вижу! – воскликнул он. – Милый дом, солнце сияет на твоих золотых воротах! Святейший Тулум стоит в них, призывая меня к себе!

– Вот и иди к нему, дружок, – с ужасной улыбкой проговорил Зарни.

Варак, сияя, быстрым шагом устремился прямо к водопаду.

Медведь снова заревел и вскинул лапу, пугающе похожую на человечью, но с длинными когтями. Кирья зажмурилась…

Звук могучего удара, хруст – и на поляну вернулась тишина. Кирья приоткрыла один глаз. Медведь стоял, держа в лапах все, что осталось от Варака. Серое мохнатое брюхо зверя от горла до паха было густо залито кровью; окрестные валуны были сплошь покрыты красными пятнами. В следующий миг предок всех медведей опустился на четыре лапы, послышалось довольное чавканье. Кирья зажала рот, борясь с тошнотой. Дривы по-прежнему лежали как мертвые – то ли сомлев, то ли боясь пошевелиться. Зарни перевел дух и поднял обе руки над струнами, стараясь унять дрожь. Пальцев его вновь было столько, сколько даровано людям богами.

– Древний зверь принял жертву, – произнес он звучным, спокойным голосом. – Теперь сам владыка этого места будет охранять тебя, Кирья. Ни один из людей-медведей тебя не обидит. Вон тропа в скалах слева от водопада. Ступай по ней – и возвращайся с победой!

Кирья карабкалась по крутой тропе, хватаясь за корни и кусты. Рядом грохотал водопад, обдавал моросью. Камни были мокрые и скользкие – хорошо хоть не обледенели. Кирья старалась не думать о сером медведе, пожиравшем сейчас свою добычу где-то прямо внизу. Получалось плохо. «Если поскользнусь или споткнусь – свалюсь прямо на него!»

Ветер донес снизу еле слышный звон гуслей. Должно быть, Зарни, как обещал, пел заклинания, оберегая дочь от медвежьего племени.

Кроны сосен шумели уже над самой головой. Кирья одолела последний крутой подъем, выпрямилась и огляделась. Налетевший порыв ветра заставил ее пошатнуться. Но вот что удивительно – ветер был теплый! И отчетливо пах тухлятиной.

Перед девочкой раскинулась почти безупречно круглая долина, окаймленная кольцом гор. Долина поросла густым лесом. На зиму здешние деревья сбросили листву, однако снега в долине Кирья не заметила вовсе.

Ну и где же гора, в которой ее ждет таинственная пещера?

Ровно в середине долины Кирья увидела плотное облако тумана. Так-так! Присмотревшись, девочка заметила выглядывавшую из тумана вершину одинокой скалы.

«Вот оно! Туда-то мне, похоже, и надо!»

Вдоль ручья, падавшего со скал в южные леса, змеилась хорошо заметная, утоптанная тропа. Кирья, недолго думая, спустилась к ручью и пошла по тропе. Страшно пока не было – скорее, внутри нарастало странное нетерпение, какое она не раз наблюдала у сыновей Хирвы перед опасной охотой. Рука невольно тянулась к ножу на поясе – ее единственному оружию. На миг Кирья пожалела, что сломалась костяная дудка Калмы.

«Я сама себе оружие», – мысленно повторила она слова Зарни.

Стены ущелья расступились, ручей и тропу обступили деревья. Кирья оказалась в лесу. Палая листва шуршала под ее ногами, в ветвях посвистывали птицы. Солнце пригревало совсем по-весеннему. Лес выглядел мирным, никакой слежки Кирья не ощущала. Однако сердце у нее так и колотилось – и не только от быстрого шага.

«Праотец Хирва, поддержи свою внучку…» – привычно шептали ее губы.

«Но на самом деле отец Хирва вовсе не мой предок, – подумала она, оборвав молитву. – Может, надо воззвать к богу-Солнцу, которому поклоняются арьяльцы?»

Не просто же так она носит гладкий золотой кругляш на шее, рядом с кусочком священного лосиного рога!

– Светлый Исварха, взгляни на меня… – начала она – и снова умолкла.

«Арьяльцы – враги, мы хотим воевать с ними – так с чего же их бог станет мне помогать? Но моя мать… царица… Арьяльские цари считают себя детьми Солнца… Значит, этот их Исварха – и мой божественный отец тоже…»

Кирья почувствовала, что окончательно запуталась.

«Нет, боги мне сегодня вряд ли помогут. Придется полагаться лишь на себя. И на Зарни…»

Едва она подумала о слепом гусляре, как вновь мурашки побежали по коже.

«Да я боюсь его, что ли?! Своего родного отца!»

Кирья постаралась ответить себе как можно честнее.

«Боюсь или нет – не знаю. Если мою мать убили – должно быть, хотели убить и меня. Зарни спас меня, положил в корзинку, спрятал в Ингри-маа, на краю земли… Велел Локше приглядывать за мной, учить меня. Потом появился здесь сам… Он меня все это время к чему-то готовил! К чему? Вот к этому? Принести ему оружие богов, чтобы он уничтожил Аратту? Откуда родом моя мать…»

В ушах Кирьи вновь зазвучали предсмертные крики Варака. Она зажмурилась и потрясла головой, чтобы прогнать их.

«Да, Зарни поступил безжалостно, отдав его медведю. Но Варак следил за нами, доносил арьяльцам… Зарни все равно убил бы его».

Кирья вдруг споткнулась на ровном месте – она кое-что вспомнила.

Давным-давно, когда они с Мазайкой нашли золотую нить в доме Вергиза, Мазайка сказал, что его дед не был ингри по крови. Вергиз был родом из Бьярмы, где ходил в учениках у какого-то чародея…

«А может, Вергиз из Бьярмы и нить эту принес? Кажется, они с Калмой обобрали ее отца-колдуна, прежде чем сбежать…»

Эта мысль так поразила Кирью, что она даже остановилась. Выходит, если золотая струна не из медвежьей земли, то, может, Зарни ошибается и в пещере вовсе не гусли!

Но тогда что?

«Эх, был бы со мной Мазайка! – в отчаянии подумала Кирья. – Вместе мы бы точно пробрались туда и унесли эту вещь – чем бы она ни была!»

Путь через тихий, пустынный, озаренный солнцем лес был долгим и однообразным. Кирья устала ждать неприятностей и успела даже немного заскучать. Но вот около полудня она начала замечать, что лес мало-помалу меняется. Сперва умолки птицы. Затем тропу стал понемногу затягивать туман. Сначала появилась легкая, чуть желтоватая дымка. Потом дымка сгустилась, и к ней прибавился запах тухлых яиц.

Через некоторое время Кирья обнаружила, что идет в густом тумане. Под ногами зачавкала грязь – грязно-желтая жижа, похожая на ил. В мареве по сторонам тропы что-то жирно булькало. Совсем рядом вдруг надулся большой пузырь и лопнул, распространив волну зловония.

«Похоже, я зашла в болото, – сообразила она, оглядываясь и утирая пот. – Так и есть. Деревьев не видать, одна грязь вокруг! И жарко-то как! Видно, тут прежде было озеро, а теперь выкипело…»