Что, если им не удалось убить Зарни, а наоборот – гусляр поймал их?

«Каргай только взглянул в глаза Зарни и стал его рабом… – вспомнились Аюру слова Рашны. – Если это были лазутчики… То где сейчас второй?!»

Аюр стоял на крепостной стене и смотрел на свою столицу, как никогда напоминавшую подожженный муравейник. На извилистых улицах кипело непрерывное движение: народ стекался к воротам Верхнего города. На миг Аюру показалось, что Нижний город уже затоплен. Гибельные воды снесли ворота, прорвались внутрь и пожирают город – улица за улицей, круша жилища, гоня перед собой пену и грязь… «Вот так оно, наверно, и будет, – думал он, чувствуя, как вместо тревоги и стремления действовать уже подкрадывается то самое пугающее безразличие, которое он в последние дни наблюдал у дяди Тулума. – Очень скоро…»

– Вон он, колдун. Там, где толпа гуще всего, – произнес стоявший рядом с ним Сандар, словно выплюнул. – На руках его несут, проклятого дива! А орут-то как – отсюда слыхать!

Золотистые глаза ария сверкали яростным огнем, но на его лице не осталось и следа прежней красоты: лоб и верхняя губа рассечены, скула опухла, подбитый глаз почернел и заплыл.

Глава Жезлоносцев Полудня порывисто шагнул к Аюру:

– Дозволь, государь! Я достану его отсюда, как только они выйдут на открытое место, Солнцем клянусь! Всажу стрелу прямо в поганый рот, которым он народ смущает!

– Сандар, успокойся, – проскрипел Рашна. – Если простолюдины наставили тебе синяков, это еще не причина им уподобляться.

– Но переговоры с бунтовщиком и убийцей… Позор!

– Все решено, – оборвал его Аюр и повернулся к старому судье: – Мне по-прежнему не нравится место, избранное для переговоров. Разве не лучше было бы принять его в Лазурном дворце?

– Как верно говорит маханвир Сандар, – хмыкнул Рашна, – слишком много чести бунтовщику! Кроме того, Зарни не согласился бы… Или хуже того – согласился.

– Почему хуже?

– А представь, солнцеликий, если бы Зарни вошел бы во дворец и не вышел оттуда? – Старик повел рукой в сторону Нижнего города. – Уже к завтрашнему утру в столице не осталось бы ни единого живого ария…

– Ха! – вмешался Сандар. – Пусть попытаются подняться сюда! Я забью телами грязеедов тоннель смерти до самой крыши!

– Ты-то готов воевать против собственной страны, доблестный маханвир, – а готов ли государь? Пока ведь никакого бунта нет. Если лишь безмерное обожание Зарни… который, заметь, молчит и ни к чему не призывает.

– В таком случае вообще не следовало приглашать его в город, – заметил Аюр.

– Солнцеликий, его никто и не приглашал, – злобно сказал Сандар. – Колдун явился из леса во главе огромной толпы бьяров и здешних голодранцев. Жители Нижнего города встречали его у распахнутых ворот с гирляндами первоцветов и вопили от счастья. Поверь, я там был. Вывел отряд на помощь городской страже – а она радуется колдуну вместе с прочими! Потом все дружно накинулись на нас. Мы еле ноги унесли…

– Еще повезло, – буркнул Рашна, покосившись на его распухшее лицо.

– Если все так плохо, – с тревогой произнес Аюр, – зачем, почтенный Рашна, ты согласился на встречу у внешних врат Верхнего города? Разве это не опасно? А кроме того, мне выйти навстречу какому-то гусляру… Все равно что сразу признать поражение!

Рашна Око Истины пожал плечами:

– Почему – поражение? Разве против нас кто-то воюет? Твои подданные, солнцеликий, любят тебя. А еще они обожают пророков и безумцев. Помнишь, в прошлом году тоже объявился вещий чудотворец…

– Точно, был, – подтвердил Сандар. – Повсюду твердил, что во всех бедах виноваты накхи! Забыл, как его…

«Светоч, – мысленно ответил Аюр, ощутив внезапный приступ грусти. – Светоч его звали…»

– А потом исчез так же внезапно, как и появился, – добавил жезлоносец.

– …и через несколько дней о нем все забыли, – закончил Рашна. – Тот пророк тоже умел увлечь толпу видениями гибели мира. Его обличения накхов были на руку очень многим знатным арьям, недовольным их влиянием при дворе. Опрометчивое поведение благородного Ширама помогло им навсегда изгнать накхов из столицы, а затем и из Аратты… Ты ведь помнишь, что сделал тогда Ширам, государь?

– Начал войну, – мрачно сказал Аюр.

– Вот именно. Не повторяй его ошибок, солнцеликий. Не поднимай оружия, пока не исчерпаешь все возможности слова. Ты – государь, тебе мало чести прятаться от собственного народа. Ты выйдешь к подданным и побеседуешь с их новым любимчиком… Внешние врата – хорошее место для подобного разговора. Там ты будешь и с народом, и сможешь отступить, если дела пойдут плохо. Помня о власти гусляра над толпой, не следует отбрасывать такую возможность… Но не твоя жизнь ему нужна, Аюр.

– О чем ты? – удивленно взглянул на старца государь Аратты.

– Этому Зарни что-то очень нужно от нас, – задумчиво произнес Рашна. – Настолько нужно, что это даже пугает. После разгрома Полуночной стражи я ожидал самых дерзких требований. Но гусляр не только не отверг переговоры, но и смиренно согласился на все наши условия. Без возражений принял время и место, согласился прийти один, оставив сторонников в отдалении. Он даже согласился не брать гусли, с которыми никогда не расстается!

– В самом деле, это ведь орудие его ворожбы, – кивнул Сандар. – Но хоть одно-то свое условие он выдвинул?

– Да, – кивнул Рашна. – И оно смущает меня больше всего…

Рука Аюра сама легла на кожаный чехол. В нем вместо прежнего берестяного он теперь носил бьярский поющий кораблик.

– Видишь, я его взял. Ты сказал, Зарни хочет поведать о нем нечто важное.

– Так он утверждает, солнцеликий. А на деле? Зачем Зарни попросил принести бьярские гусли на переговоры? Что особенного в твоих гуслях?

– Я не знаю!

– А вот слепой знает. Откуда он вообще проведал о том, что у тебя, государь, есть эти гусли?

– Так от лазутчика, – предположил Сандар. – От второго мертвого накха. Вот вам и ответ, куда он подевался: вернулся к Зарни!

Той ужасной ночью, когда Аюр обнаружил, что остался без Жезлоносцев Полуночи, второго лазутчика так и не нашли, хотя потом обыскали весь дворец. Зато утром в государевой спальне обнаружились кровавые следы на полу. Видно было, как ухр бродил кругами вдоль стен…

– Не сходится, – возразил Аюр. – Тогда бы мертвец и гусли унес!

– Нечистый упырь не дерзнул прикоснуться к священному дереву!

– Или у околдованного накха не было такого приказа, – добавил Рашна. – Глядите, гусляр приближается…

Огромная, шумящая, словно море, толпа, разливаясь волной, начала заполнять площадь перед внешними воротами Верхнего города. А на гребне волны плыла лодка – самая настоящая лодка, вознесенная на руках слуг и почитателей гусляра. В лодке восседал Зарни: спина прямая, лицо спокойное. Рыжие с сединой косы спускаются на плечи, руки на бедрах. Казалось, сам воздух расступается, пропуская его…

– В самом деле не взял гусли, – хмыкнул Рашна. – Вот бы сейчас отдать приказ лучникам…

– Они держат его на прицеле, – отозвался Сандар. – Все то время, пока он будет говорить с государем, с него глаз не спустят.

Аюр провел рукой по лицу. На миг вспомнилось, как они бежали по мосткам в Белазоре, пытаясь опередить волну, а море вздыбливалось перед ними черной стеной. И как, сдаваясь, остановился Светоч. «Мы не успеваем. Помолимся…»

«Нет, еще ничего не кончено, – ощущая прилив внутренних сил, подумал Аюр. – Все как раз начинается!»

– Пора спускаться, – приказал он. – Сандар, иди первым, выводи жезлоносцев. Помоги нам, Исварха!

Громада красной скалы, увенчанная золотыми и лазурными крышами дворцов и храмов, нависала над городом. Она была словно напоминание о Небесном Саде, куда непременно попадут души праведных, исполнявших законы Исвархи и его земного воплощения – государя Аратты. Узок и полон препятствий путь души в Небесный Сад, и так же непросто достичь Верхнего города по единственной дороге – знаменитому тоннелю смерти. Стрелы незримых лучников настигнут любого, самовольно вступившего на этот путь!